Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
– Пожалуйста, – удивился я.
– Вы хотите сказать, что, возможно, будете задавать мне и моему окружению не совсем корректные вопросы.
– Да.
– Я понимаю, потому что знаю необходимость этого.
– Что ж, тогда начнем с вас, если, конечно, вам позволяет время.
Она посмотрела на свои небольшие и, на мой взгляд, обычные наручные часики (хотя я не являюсь знатоком такого рода женских аксессуаров).
– У нас с вами есть минут сорок, – сказала Элизабет.
– В данный момент мне понадобится намного меньше. – Я так понимаю, что у Лоры не было от вас секретов?
Женщина задумалась, но ненадолго.
– Почему же, были. – На мгновение взгляд Минервы переместился куда-то поверх моей головы, будто там демонстрировались кадры из ее прошлой жизни. Не больше минуты она хранила молчание, затем посмотрела на меня потемневшими глазами и прокомментировала свою небольшую паузу:
– Мне хотелось быть более объективной в своей оценке личности мисс Кэмпион касательно этого вопроса. Наверно, я знаю всего лишь двух человек, доверяющих мне свои некоторые секреты. Как вы думаете почему?
– Теперь вы хотите проверить мою сообразительность?
– Конечно, – усмехнулась она, обнажив красивые зубы. – Должна же я знать: кому я поручаю, нелегкое, похоже, дело.
– Это не очень трудный вопрос. Думаю, вы не хотите брать на себя такую ответственность. Выслушивать чужие исповеди не так легко, если нет задачи их использовать в своих целях. Этот процесс требует усилий: душевных, эмоциональных, интеллектуальных и даже физических. А вы, как мне кажется, для этого слишком прагматичны.
Элизабет чуть удивленно улыбнулась, приподняв брови.
– Марк, вы слишком дипломатичны. Со мной это совсем не обязательно. Я бы на вашем месте использовала другую формулировку, к примеру: черствая, жесткая и так далее.
Теперь усмехнулся я.
– Хорошо, Элизабет. Я понял ваш завуалированный намек. Но со мной тоже можно без «кружевного» оформления. Что же касается моего гонорара, я буду работать без денежного вознаграждения. Думаю, вам не надо объяснять почему. И я рад, что могу себе это позволить. Все остальное, я имею в виду текущие расходы, меня устраивает раннее оговоренный вариант.
– Что ж, ваше право. – Выразительно на меня взглянув, женщина уточнила: – Ничего не имею против… никогда не упускаю возможности сэкономить. У вас есть еще ко мне вопросы?
– Пока нет.
– Вы можете мне звонить в любое время. Я бы хотела, если вы, конечно, не против, чтобы вы поэтапно посвящали меня в свои дальнейшие планы касательно этого дела, после того, конечно же, как придете к каким-либо версиям. В общих чертах, безусловно.
Я чуть склонил голову, соглашаясь.
– Разумеется.
– Открыв клатч, она достала визитку и передала ее мне. – Вот по этим телефонам вы можете мне звонить. Но можно присылать короткие сообщение по электронной почте, хотя все подробности, уверена, лучше обсуждать при личной встречи. – Элизабет на миг задумалась, неожиданно спросив:
– А вам лично не любопытна эта история с актрисами? – Минерва очаровательно улыбнулась, но ее взгляд оставался холодным и бесстрастным. Я еще не знаю вас, чтобы делать какие-то выводы, но коль мы решили быть с вами откровенными… – Элизабет намеренно замолчала, пристально гладя на меня и, очевидно ожидая моего хода. Я был готов:
– Так что же вы все-таки думаете обо мне?
– А вы уже подтвердили мои предположения… Я так и считала, что после смерти Лоры, вы будете испытывать чувство вины и некоторые сомнения в собственном профессионализме. – Секунду помолчав, она дополнила: – Не исключено, что судьба бросила вам вызов. А может и нет. Но это вы сможете узнать только сами.
– Мне нечем вам возразить, – мрачно ответил я. Воспоминания о Лоре вновь отозвались в моей душей пронзительной болью. А вот Элизабет, судя по всему, тщательно скрывала свою печаль… хотя, быть может, она ее и не испытывала.
За время нашей беседы я исподтишка изучал миссис Старлингтон, стараясь не показывать насколько велик мой интерес к ней. В моей голове, как в пчелином улье, сновали десятки вопросов, но задавать их женщине было бы равносильно самоубийству, причем способом медленным и мучительным. И только ближе к окончанию нашего разговора я более-менее понял, в чем заключался ее «фокус», хотя, надо признать, она его и не очень-то прятала. Просто хотелось понять, является ли ее обычная невозмутимость и холодное равнодушие продуманной маской, или действительно эта женщина обделена способностью воспринимать мир на уровне чувств и эмоций? Или ее видение и ощущения окружающего пространства достаточно яркие и разнообразные, но отражать эту палитру адекватно женщина просто не спешит? Я понимаю и приветствую сдержанность, но так контролировать себя даже в малейших деталях… Меня вдруг охватило сильное желание узнать настоящую миссис Старлингтон. Какая она? И существует ли «другая» миссис Старлингтон?
Я так задумался, что и не заметил вроде бы равнодушного взгляда своей визави, но мне показалось, что она пытается прочитать мои мысли. И частично ей это, возможно, удалось.
– Может, у вас все же появились вопросы. У меня действительно есть время, не будем его терять. Задавайте, – жестко сказала она, вновь устремив на меня свои глубокие, ставшими темные как свинец, глаза. И меня смущало и озадачивало то обстоятельство, что я не мог дать точную характеристику ее взгляда. Он не был тяжелым, надменным или пристальным; его даже нельзя было назвать проницательным, внимательным… пожалуй, больше всего для его описание подходило бы выражение: «отстраненное констатирование». Но выдержать взгляд Элизабет было все же нелегко. Почувствовав это сразу, я понял, что надо заставить себя не реагировать на такое замаскированное давление. И можно сказать, мне это удалось, кроме того, надеюсь, что у меня получилось скрыть свое острое желание незамедлительно заняться этим расследованием. (Когда я приступаю к какому-нибудь делу, то доверие с моей стороны к окружающим должно, несомненно, дозироваться с фармацевтической осторожностью.) Огромное количество вопросов, скопившихся к этому времени, я уже давно умозрительно выстроил в порядке очереди, но сделал вид, что задумался. Слегка прищурив глаза и нахмурив широкие брови, я спросил:
– Скажите, Элизабет, вы же видели игру этой актрисы Кристель Ферра?
– Да, видела. Могу сказать больше: в свое время я видела игру и Мишель Байю. – Женщина замолчала и пригубила порядком остывший эспрессо. Поставив чашку на блюдце, она вновь устремила бесстрастный взор вдаль, и через минутную паузу продолжила: – Мисс Кэмпион, по моему мнению, была права, хотя я, конечно же, не специалист в этом деле. Эти две актрисы, одна из которых уже покойная, безусловно, талантливы, вернее, одна из них была талантливой. И Кристель очень похожа на Мишель: внешними данными, тембром голоса и манерой игры, даже в каких-то эпизодических деталях. – Заметив мой удивленный взгляд, женщина холодно промолвила:
– Не смотрите на меня так снисходительно, Марк. Я всегда любила театр, и у меня все же неплохие способности к анализу, да и память хорошая. Кстати, Лора мне не раз об этом говорила.
– Вы не совсем правильно истолковали мой взгляд, миссис Старлингтон. Наоборот, я восхищаюсь подобными талантами. Но даже если и так, допустим, вы с мисс Кэмпион не ошиблись. Пусть даже их сходство не случайность, и Кристель – родственница Мишель или даже ее дочь, о которой никому неизвестно. Что в этом криминального? На какой секрет могла наткнуться Лора? Каким боком здесь монастырь и школа?
– Не знаю, – ответила она, растерянно пожав плечами. – Это вы и должны узнать. Может, и ни при чем. К сожалению, в этом ключе я не могу вам что-то подсказать, – чуть усмехнулась она. Я специализируюсь в другой сфере деятельности. Вот если в расследовании понадобятся какие-либо сведения из области фармацевтики – мои сотрудники вам помогут.
– Спасибо. Скажите, Элизабет, а когда вы в последний раз общались с мисс Кэмпион?
– Вчера, после вашего ухода. Лора мне позвонила. Говорили мы всего лишь пару минут. Она спешила, судя по ее торопливой манере разговора, а так как это ей несвойственно, такой вывод очевиден. Но женщина не рассказывала мне о своих планах на вечер, просто обозначила, что у нее мало времени. – На секунду задумавшись, миссис Старлингтон продолжила: – Предугадывая ваш вопрос, отвечаю, Лора спросила о моих планах на предстоящий уик-энд. Я ответила, что пока не могу выделить свободного вечера. Она объяснила свою просьбу весьма туманной причиной, пояснив, что хочет со мной немного посплетничать. Но как мне показалось, журналистка просто не стала откровенничать по телефону. Что касается ее голоса… – Минерва чуть задумалась, – в нем я не почувствовала какой-то печали, огорчения или озабоченности. Вполне жизнерадостная, но слишком быстрая речь.
