Амплуа убийцы. Следствие ведёт Рязанцева - Елена Касаткина

Костюм на Пирожникове был с иголочки. И даже чёрный плащ выглядел так, как будто его только что надели. Ни помятостей, ни заломов, словно и не было этого перелёта из Калининграда в Москву.

— Сейчас вам необходимо будет опознать труп вашей супруги. Но… — Лена замялась, — мы не можем вам показать её лицо, только части тела.

— О Боже! — театрально заломил руки Пирожников.

— О Боже! — театрально заломил руки Пирожников, когда Волков откинул простынь с каталки. При этом малиновый румянец на щеках актёра стал розовым. — Какой ужас!

— Дмитрий Вячеславович, вы можете узнать в этом вашу супругу?

Пирожников хлопал длинными ресницами и молчал.

— Может нашатырь, — предложил Волков.

— Нет, спасибо, я обойдусь, — пролепетал Пирожников, постепенно приходя в себя.

— Так что? — поторапливала Рязанцева.

— Не… не знаю. Как тут определить?

— По рукам, например.

— По рукам? Не знаю. Разве можно узнать по рукам?

— Ну хорошо. Может быть, вы узнаете кольцо? Вот это. — Рязанцева указала на посверкивающий изумруд.

— Кольцо? Чёрт, кольцо… я забыл… — На какой-то миг Пирожников перестал быть актёром, в глазах его читался настоящий животный страх.

— Что забыли? — сузила глаза Рязанцева.

— Кольцо, да, кольцо, — опомнился мужчина, снова надевая актёрскую маску. — У неё было… похожее, но точно ли это то самое, я сказать не могу.

— Мать Вероники обнаружила у вас дома обручальное кольцо, которое, по её словам, дочь никогда не снимала. У вас есть объяснение — почему Вероника его сняла в тот день?

— Нет, — замотал головой Пирожников. — Я не знаю. Я же в командировке, в Калининграде был.

— Когда вы последний раз виделись со своей супругой?

— Так двадцать третьего, перед отлётом.

— Как вы расстались?

— Как всегда, нормально. Поцеловал её на прощание и поехал в аэропорт.

— Видимо, мне в пару к вашей «Маруси», надо какого-нибудь «Ивашку» завести, — пошучивал Махоркин, глядя, как Рязанцева устанавливает магнитно-маркерную доску, которую она любовно называла Марусей.

— Но пока не завели, придётся потесниться. — Чёрный маркер разделил металлическое полотно доски на две части. — Ну что ж, раз все в сборе, давайте подведём итоги дня. Начнём с Починок. — Лена кивнула в сторону Олега.

— Как я уже докладывал, нам удалось установить личность погибшей, ею оказалась студентка строительного техникума Баньщикова Диана. Мать погибшей узнала в лоскутке ткани, который я ей показал, юбку девушки. О том, что случилось с дочерью — ничего не знала. Последний раз Диана Баньщикова приезжала в Починки одиннадцать дней назад. В воскресенье, двадцатого апреля вечером, она, как обычно, отправилась на станцию, но до Москвы не доехала, и в общежитии, где проживала, не появилась. В техникуме никто на отсутствие студентки не обратил внимания, а соседка по комнате решила, что Баньщикова осталась у матери. Вот так.

— При опознании трупа мать сначала грохнулась в обморок, — добавил Волков, — пришлось ей водки плеснуть, чтоб к жизни вернулась.

— Вы в своём уме? — Ошарашено глядела на судмедэксперта Лена.

— Не шуми, Рязанцева, это обычная практика. Сначала нашатырь под нос, затем полстакана водки — самолично разработанный рецепт привода в чувство. Помогает. Без этого средства обморочным место только на каталке. А у меня свободных нет.

— Баньщикова-старшая сказала, что на девушке были часики, правда, недорогие, золотая цепочка и серьги. На трупе ничего из перечисленного обнаружено не было.

— У неё мочки ушей разорваны, — добавил Волков.

— Выходит, преступник не только надругался над телом девушки, но ещё и ограбил её. У меня всё, — закончил Ревин.

— Это хорошо, что он её ограбил.

— Вы серьёзно, Александр Васильевич?

— Абсолютно. Это поможет нам выйти на след изувера. Олег, нужно точное описание, а лучше эскиз похищенных вещей. Возьми кого-нибудь из наших художников, пусть попробуют изобразить их на бумаге. Потом надо обойти все возможные места, где эти вещи могут всплыть. В первую очередь ломбарды. Перешерсти интернет, все сайты, где продают и покупают с рук. На всякий случай просмотри подобного рода объявления в газетах, хотя вряд ли он будет так светиться.

— Понял, — кивнул Ревин.

— Теперь, что у нас есть по Лебедевой? — Махоркин записал со своей стороны доски план действий и передал маркер Рязанцевой.

— И так — Лебедева. В разговоре с Королёвым — Пирожниковым мне не удалось найти какой-нибудь подозрительной зацепки, но и симпатии у меня этот человек не вызвал.

— Как же так, — ухмыльнулся Волков, — такой красавец, известный актёр и не вызвал симпатии? Почему?

— Не знаю, это на подсознательном уровне. Слишком он слащавый весь какой-то и не искрений. И потом, что это за муж такой любящий, что по руке жену узнать не может.

— Ну это вы зря, Елена Аркадьевна, я вот тоже свою жену по руке не узнал, когда приехал её в ЗАГС забирать, — вставил Котов. — Они там с подружками такую хитрую штуку придумали. Короче, спрятались все за занавеской, и каждая кисть в прорезь выставила, а мне, значит, угадывай, чью руку просил. Так вот мне Наташка до сих пор простить не может, что я её подругу Людку тогда за руку из-за занавески вывел. При каждом удобном случае пеняет. Стоит только какое-нибудь недовольство выразить, так она мне — «А надо было на той, чью руку выбрал, и жениться».

— Может, я и придираюсь, конечно, но алиби его в любом случае надо проверить. Виктор, тебе придётся слетать в Калининград и поговорить со всеми, кто может подтвердить алиби Пирожникова. Надо поговорить с друзьями, что были с ним в баре, с администратором, которая выдала ключ от номера, и горничной, у которой он брал утюг. В общем, со всеми из тех, кто его видел вечером двадцать пятого и утром двадцать шестого. — Лена расписала план действий на доске и закрыла маркер. — Вот так, каждый действует в соответствии со своим заданием.

— Я думаю, излишне проводить завтра утреннее совещание. У каждого есть чем заняться. А всю полученную за сутки информацию мы обсудим в четверг.

Глава пятая

Случается — ты чего-нибудь очень хочешь, но откладываешь в долгий ящик — нет времени, возможности, ещё чего-нибудь. И вот, когда ты уже смирился с тем, что мечта останется мечтой, подворачивается случай, который наконец открывает перед тобой двери, и то, что раньше мешало, как бы в благодарность за терпение, теперь помогает.

Виктор никогда не был в Калининграде, хотя всегда мечтал там побывать. Постоянная загруженность работой не позволяла ему такую роскошь. Нет, у него, как и у всех, был отпуск, но жена всегда тянула его либо к родителям в Саратов,