Эксперимент S - Джереми Бейтс
Чед поднял в воздух большой палец, не отрывая глаз от телеэкрана.
– Все клево, дружище.
– Спасибо за беседу, док. – Шэрон снова откинула за ухо непокорную светлую прядь. – Мне уже не так одиноко. Наверное, следующие три недели нам с вами будет о чем поговорить… если не возражаете.
– Ни в коем случае.
– Жаль только, что я вас не вижу. Разговаривать со своим отражением в зеркале как-то палевно.
Уоллис задумался над подходящим ответом, но Шэрон уже отошла к книжной полке и начала разглядывать сотню с лишним книг, взятых из местной библиотеки.
Он еще немного понаблюдал за ней, потом встал, потянулся и не торопясь пошел по коридору в туалет, рядом с отключенным лифтом. Кабинки и сантехнику уже демонтировали, оставив по его просьбе только один унитаз, писсуар и раковину. Он воспользовался писсуаром, помыл руки, опять же заметив себе, что в следующую смену надо принести туалетную бумагу, мыло и полотенца для рук, – и вернулся к наблюдательному пункту.
Шэрон присоединилась к Чеду, оба смотрели телевизор.
Шесть часов пролетели незаметно. Уоллис исписал три страницы и перечитывал свои заметки, когда раздался стук в дверь.
Через секунду в комнату вошел Гуру Рампал, в той же футболке и шортах цвета хаки, что были на нем раньше. Но без темных очков.
– Добрый вечер, профессор, – сказал он, снял с плеча рюкзак и поставил на пол рядом со столом.
Уоллис уловил запах фастфуда.
– Прихватили перекус на ночь глядя, Гуру? – спросил он.
– А вдруг проголодаюсь? – Он поглядел через окошко на лабораторию сна. – Что-нибудь интересное было?
Уоллис покачал головой.
– Пока их тела не вышли из привычного циркадного ритма. Отклонения от обычного поведения проявятся не раньше чем после первой бессонной ночи. – Он поднялся. – Садись. А то стоишь надо мной, заставляешь нервничать.
– Спасибо, профессор. – Гуру сел в кресло. – Будут какие-то конкретные указания, пока вы не ушли?
– Нет, все просто. Следите за поведением наших подопытных антиподов, записывайте их поведение. Хотите получить представление о том, что нужно фиксировать, – прочитайте на ноутбуке мои заметки. Что еще… – Уоллис пожал плечами. – Постарайтесь не заснуть.
– Об этом не беспокойтесь, профессор. Я сова. Кстати, если они захотят со мной перекинуться парой слов?
– Пожалуйста.
– Это нормально?
– Почему нет?
– Не знаю. Я подумал… Никогда не участвовал в опытах на людях.
Уоллис показал на сенсорную панель.
– Тут есть клавиша «говорить». Хочешь, чтобы они тебя услышали, – нажимаешь ее. Еще есть клавиша «слушать», если хочешь их слушать. Вот и все.
Гуру кивнул, постучал пальцами по столу.
Уоллис нахмурился.
– Что у вас на уме, Гуру?
– Как думаете, мне стоит постричься наголо?
Уоллис моргнул, таким неожиданным оказался вопрос. Он посмотрел на вздыбленную шевелюру Гуру.
– Мне ваша прическа нравится, – сказал он.
– Спереди-то хорошо смотрится. Я скопировал прическу нашей знаменитой индийской поп-звезды. Но есть проблема. – Гуру наклонился и показал на лысеющее темя. – Видите?
– Многие мужчины лысеют.
Гуру откинулся на спинку кресла.
– Но мне всего двадцать два! Будь у меня жена, тогда не страшно. Но лысому найти жену гораздо сложнее.
Уоллис улыбнулся.
– Найдете, никуда не денетесь.
– Спасибо, профессор. Но на вопрос вы не ответили. Стоит постричься налысо? В интернете все советуют именно это.
– Могу только повторить: ваша прическа мне нравится. Это ваш стиль. Но если редеющие волосы на макушке смущают – обрейтесь наголо, почему нет? Если что, снова вырастут.
Гуру вздохнул.
– Проблема в том, что я не уверен, хорошо ли буду смотреться с бритой головой. Я же не такой красивый, как вы. Черты лица так себе.
– Может, для равновесия отрастить что-то на лице?
– Тут еще одна проблема! Не растет! Уже пробовал! Какие-то кустики, здесь и здесь. – Он прикоснулся к нижней губе и подбородку. – А если волос на голове вообще не будет, боюсь, стану похож на коричневого инопланетянина.
– Коричневый инопланетянин – мечта женщин.
Гуру опустил плечи.
– Никакой от вас помощи, профессор. Вам легко – отличная прическа, модная бородка под пару. Вам мои мучения не понять.
Теперь вздохнул уже Уоллис.
– Извините, приятель, что не принял вас всерьез. Что посоветовать? Сходите к хорошему парикмахеру. Не дешевому. К хорошему. Если хотите, могу порекомендовать своего. Его зовут Андре. Он подскажет, чем пользоваться, чтобы придать волосам объем, и как лучше подстричься, с учетом ваших проблем.
Гуру просиял.
– Правда?
– У него салон на Юнион-сквер. Мимо не пройдете.
– Спасибо, профессор. Завтра с утра пойду к нему, первым делом.
– Возможно, надо записаться…
– Да, точно. Тогда с утра ему позвоню.
– Вот, уже какое-то решение. Доброй ночи, Гуру. И помните, возникнут какие-то проблемы, вопросы – не связанные с прической, – сразу звоните мне.
* * *
Сидя в черном кожаном вращающемся кресле, Гуру Рампал оглядел комнату для наблюдений – порадовать глаз было особенно нечем. Перед ним стол с сенсорной панелью и ноутбуком. На металлической тележке компьютер и оборудование для электроэнцефалографии. И пятисотлитровый баллон, из которого в лабораторию сна поступает стимулирующий газ.
Полный любопытства, Гуру поднялся и подошел к баллону. Коснулся поверхности из нержавеющей стали. По руке пробежал легкий холодок. Он внимательно осмотрел всевозможные клапаны и датчики давления, но трогать ничего не осмелился. Гуру знал, что амфетамины и другие психостимулирующие препараты вводятся в организм в виде таблеток, внутривенно, в виде порошка через нос или с дымом, но никогда не слышал о веществах, которые можно испарить и вдыхать так же легко, как кислород. С другой стороны, если так можно делать наркоз веселящим газом или ксеноном, наверное, это всего лишь вопрос времени и кто-нибудь додумается, как таким же путем вводить в организм стимулирующие вещества.
Не кто-нибудь, подумал Гуру. А сам доктор Уоллис.
Мой профессор.
Гуру пришел в полный восторг, когда доктор Уоллис привлек его к своему смелому эксперименту. Этого человека он просто боготворил. За годы учебы он не пропустил ни одного курса Уоллиса и собирался посещать их и впредь, в магистратуре и в аспирантуре.
Называя вещи своими именами, Гуру был интеллектуалом. Во-первых, хорошая генетика, во-вторых, трудолюбие. Если верить маме, уже к первому своему дню рождения он умел ходить и говорить. В два с половиной года умел считать до ста.
