Жатва - Лора Кейли
Она ещё раз взглянула на свой телефон: ни звонка, ни сообщения из полиции. Будто замерло всё, остановилось в каком-то безмолвном кошмаре, который не завершится никак.
Дом коллекционера детской одежды стоял за двухметровым забором.
Он был хоть не богаче, но точно больше всех остальных, вот только находился на таком отшибе, что никто его не замечал.
Аманда и сама здесь была впервые. Оглядев периметр и не заметив никаких камер, она подъехала ближе к кирпичным столбам чёрного как сажа забора, они были достаточно широки и с плоскими колпаками на верхушках. Припарковавшись поближе и открыв люк авто, она выбралась на крышу машины.
Опёршись руками о кирпичную кладку столба, запрокинув одну ногу за забор, а другой оттолкнувшись от крыши машины, Аманда не удержалась и с грохотом свалилась в кусты. Сейчас к ней прибегут охранники или собаки, она подняла такой шум, что лучше бы не приходила. Затаив дыхание, высматривая незримое в темноте, ругая себя за неуклюжесть, она ждала, пока кто-то окликнет её, но тишина так и осталась беззвучной, а из дома так и не вышел никто. Подождав ещё пару минут, Аманда вылезла из кустов.
Двор был широк и чист, его освещал тусклый фонарь над дверью. Всё было как у всех: деревья, растущие по периметру, тропинка, ведущая в дом с флюгером на крыше в виде солнца, тишина, стоявшая в воздухе, – ничего не предвещало беды. Хотя не так ли бывает всегда: странными дома злодеев бывают только в кино, в реальности же ни маньяки, ни их дома не отличаются от других.
Осторожно подходя к тусклым окнам почти обычного дома, Аманда вслушивалась в каждый шорох, в каждый скрежет вокруг. Шуршащие листья, свистящий ветер в деревьях, цикады в кустах.
Ни возни, ни голоса, ничего.
Тишина.
Аманда включила карманный фонарик на самую слабую яркость и посветила в окно. Жёлтый луч проходил по стенам, по старой мебели и картинам. Обычная гостиная, не привлекательная ничем. «Может, они ошиблись? – Проходила она светом по креслам. – Может, это вообще не его дом? – Деревянный стол, стулья вокруг, старый диван, торшер рядом, высокий раздвижной шкаф…»
Аманда вскрикнула и тут же закусила губу.
Из двери высокого шкафа торчала детская рука. Она не двигалась, а просто свисала, не доставая пальцами до ковра на полу. Сердце забилось с немыслимой скоростью, мысли роились в мозгу, ударяясь одна о другую. Аманда чувствовала, как её знобит, как тошнота подступает к горлу. Её вырвало секундами позже, когда на одном из кресел, стоявшем в тёмном углу, она увидела детские колготки и трусы.
Аманда ещё раз навела фонарь на приоткрытый шкаф, на свисавшую ручку ребёнка, молясь не узнать в ней её…
От мысли, что это может быть её дочь, у неё скрутило живот. По пальчикам было понятно, что ребёнку нет и пяти. Она выдохнула и устыдилась за ту радость, что смешалась сейчас с тошнотой. Она была рада чужому трупу. Теперь её тошнило уже от себя. Вытерев рот от горькой слизи, Аманда прислонилась к окну, еле держась, чтобы не упасть.
Здесь и правда жил маньяк, настоящий извращенец, сколько он похитил детей, для чего скупал столько детской одежды?
Не думай, не думай об этом. Надо позвонить сержанту Тадовски, надо выбираться отсюда.
Аманда выключила фонарь, отошла от окна, обернулась…
Высокая, сутулая тень стояла над ней.
Удар.
Ноги её подкосились.
Шум загудел в ушах.
Темень на миг посветлела, фонарь упал и включился. Она увидела голые ноги в набухших от старости венах, пожелтевшие ногти, часть штанины полосатой пижамы…
Горячий укол в плечо.
Озноб по уставшему телу.
Теперь всё плыло перед взором, плыло и тут же исчезало.
* * *
Трава щекотала её мокрые щёки, голова раскалывалась от боли. Аманда не могла открыть глаза. Запах земли, еле тёплое солнце проступало сквозь травы, тихо гладя её. Аманда разлепила ресницы, вглядываясь в утреннюю тишину. Она почти ничего не слышит, кроме гула в ушах. Одежда на ней цела, только кровь запеклась в волосах. Шум в ушах никуда не уходит – она пыталась подняться, но всё так же падала с ног. Какая же сонная слабость. Она ощупала плечо – ноет, пыталась вспомнить… Совсем ничего.
Опершись руками о землю, Аманда встала на колени и, простояв так с секунду, выпрямилась вся. Какие-то громоздкие тени, освещаемые ярким светом, какой-то овраг высокой травы. Аманда разгребла эти травы, они уже почти что сухие. Почему она здесь? Ей нужно домой. Она поднималась повыше, какой-то гул вдалеке. Ей нужно к малышке, ей нужно домой. С каждым шагом просыпалась спящая память, обрывки последних дней. Аманда вышла на ровную землю, здесь уже нет травы, перед ней – уходящая вдаль дорога и шатающийся горизонт.
Она вспомнила полицейский участок и странную женщину с ружьём, ещё одну странную, потерявшую шляпу, утонувшую девочку, жуткий дом, руку ребёнка, торчащую из высокого шкафа…
Ей надо в полицию! Она потеряла дочь!
Визг шин, скрип тормозных колодок, глухой удар.
Чей-то крик.
Это она кричит.
Над ней склоняются чьи-то тени, берут её тяжело на руки, куда-то несут.
Темнота.
* * *
– Аманда, – слышит она чей-то голос, – хорошо, что вы пришли в себя.
Она открывает глаза – свет от ламп путается в ресницах.
Перед ней стоял доктор и записывал что-то в журнал.
– Вы были без сознания чуть больше недели. У вас сотрясение мозга и ушибы. Если чувствуете тошноту, это абсолютно нормально.
Она разомкнула сухие губы.
– Нет-нет, не пытайтесь пока говорить, отдохните. Я скажу, чтобы вам принесли воды и пюре. Вам нужно уже самой начинать есть.
– Моя дочь…
– Что, простите?
– Моя дочь.
– С вами никого больше не было. Полицейские осмотрели дорогу, на которой вас сбили, как мне известно, это пустырь. Вы помните, как там оказались?
Аманда покачала головой, от чего та ещё сильней разболелась.
– Моя дочь пропала, они её не нашли? – еле вымолвила она.
– С вами не было никакой дочери, мэм. В любом случае мне необходимо сообщить полиции, что вы пришли в себя. Они уже два раза приходили. Им нужно задать вам пару вопросов. Голова у вас не кружится?
– Нет, – сказала она и посмотрела на телевизор.
– Вот пульт, – передал доктор, – но всё же вам лучше поспать.
– Мне нужно позвонить… Мне нужно позвонить в полицию. – Она хотела чуть приподняться, но и этого не получилось.
– Скоро сержант к вам придёт. Не волнуйтесь, вам нужно беречь силы.
– Моя дочь…
– С вами не было дочери, мэм, вам, наверное, просто приснилось. Отдыхайте, я ещё к вам зайду.
Аманда закрыла глаза.
Её забирал зыбкий сон, такой же душный, такой же тягучий, как в тот самый день, перед отлётом. Тогда она видела мужа в последний раз.
Над головой звук лопастей, вертолёт ждёт её с Эбигейл, в нём ещё три женщины с детьми. Мужа нет рядом. Почему его нет? Ах да, он был в экспедиции, ушёл ещё утром, их должны были тоже спасти. Их же спасли?
Она обнимает дочь и старается не плакать от страха.
Садится в вертолёт, закрывается дверь.
– Мама, там всё горит!
– Всё будет хорошо, Эби.
– Взлетаем, – говорит им пилот и отрывается от земли.
Запах гари и серы ещё острее бьёт в нос.
Она вспоминает, как провожала сегодня мужа, как обняла его на прощанье – если бы знать, что это было в последний раз.
Они отрываются от земли, Аманда пытается разглядеть второй вертолёт, в нём тоже должны быть люди, но из-за дыма мало что видно.
– Надо набрать высоту, гор поблизости нет, – говорит им пилот, – так что всё нормально.
Они взлетают почти вслепую, сзади них полыхают леса. Через пару минут они выходят из дыма, и Аманда уже может всё рассмотреть: красно-жёлтое пламя, чёрные клубы дыма, даже море было в огне. Она видела, как в это самое море бросаются тёмные точки – люди спасались от смерти, прыгая в смерть. Всё поглотили пожары. Всю её прошлую жизнь.
Аманда открывает глаза.
Рядом
