Марина Серова - Никаких следов
— Вот еще что! В котором часу совершено убийство?
— Точно не известно, но приблизительно часа в два дня. Все свидетели утверждают, что она редко задерживалась где-нибудь после занятий. Что еще ты хочешь узнать?
— Скажи, ты проверяла алиби Зайцева на момент убийства?
— С половины первого до трех его видели человек двадцать, не меньше. Так что он вне подозрений.
— Отлично! Терпеть не могу ловить убийцу на деньги самого убийцы. А Ольга Петровна?
— А что Ольга Петровна?
— Ну, где она была на момент убийства?
— Ты что, Таня, совсем спятила?! Думаешь, она убила свою собственную дочь?! Да зачем ей это?!!
— Ну мало ли… Они не ладили, может, повздорили, всякое бывает.
— Бывает, конечно, всякое, но мы тут не дурее матерчатого ботинка. Ее мы тоже проверили. Она весь день просидела дома, никуда не выходила.
— Ее кто-нибудь видел?
— Нет.
— Считаешь, этого достаточно для алиби?
— Я считаю, что у нее не было никакого мотива.
— А какой мотив у Зайцева, по-твоему?
— Ну… пока не знаю. Это мы выясняем. Но в любом случае гораздо больше вероятности, что ее убил любовник, а не родная мать.
— Знавала я таких матерей, что убивали и дочерей, и любовников…
— И нахальных частных детективов…
— И тупых следователей… Ты не парься. Лучше соображалку включи и проверь все возможные варианты. А я тебе потом еще позвоню. Увидимся в выходные. Пока.
Я повесила трубку и соскочила со стола. Все-таки у Кости алиби. Вероятность того, что Надю убила Ольга Петровна, Наташа Астахова вообще всерьез не принимает. Но я не хотела упускать из виду ни одной, пусть даже самой мало-мальски вероятной версии. Надо сходить к Кузнецовой и поговорить с ней самой.
Я сделала круг по комнате и остановилась у стола. Решила не откладывать дело в долгий ящик и осмотреть ящики стола. Выдвигая один за другим, я не обнаружила ничего, кроме кучи одинаковых папок с различной документацией. Обследовав их детальнее, я поняла, что во всех папках находится техническая документация на изобретения Кузнецова-старшего.
На каждой был наклеен ярлычок с номером патента, названием изобретения и датой окончания чего-то, о чем не упоминалось. Видимо, хозяин считал это очевидным. Для него это, может быть, действительно было так, но только не для меня. Ведь дата могла быть датой чего угодно — окончания работы над проектом, введения в эксплуатацию, регистрации изобретения или просто окончания рукописи.
Я открыла несколько папок и полистала страницы. Здесь были жутко мудреные чертежи и листы, исписанные загадочными формулами. Все это не давало мне ни капли информации.
Я решила немного передохнуть и наведаться к Ольге Петровне. Надина квартира никуда не убежит, я смогу закончить осмотр в любое другое время, тем более что надежды на то, что я найду здесь что-нибудь стоящее, у меня не было.
Дверь, оснащенная английским замком, сама захлопнулась за мной. Выйдя из подъезда, я уже направилась в сторону дома Ольги Петровны и чуть было не прошла мимо компании старушек, расположившихся на лавочке у подъезда, но тут же вернулась, ведь нельзя же было упустить шанс пообщаться с таким кладезем полезной информации, каким являются все без исключения российские старушки. Тысячу раз я убеждалась в том, что, что бы ни происходило в доме, которым я по тем или иным причинам интересовалась, окрестные старушки знали абсолютно все обо всех событиях и обо всех жильцах этого дома.
Так что я, не мешкая, подошла к старушкам и присела рядом с ними на скамеечке. После получасового разговора бабушек о том о сем и обмена всякого рода информацией и сплетнями я узнала много интересного обо всех жильцах, но не выяснила главного — когда Надя вернулась домой в тот злополучный день.
Поэтому, дождавшись, когда речь зайдет об убийстве, я вмешалась в разговор. Бабушки сначала смотрели на меня косо, но потом страсть к сплетням взяла свое, и они выложили мне все, что было нужно. Оказалось, что, когда Надя возвращалась домой, одна из бабушек, боясь пропустить какую-то серию очередного дурацкого сериала, спросила у нее время, и выяснилось, что времени было без двадцати два. Это была настоящая удача, поскольку теперь я узнала точное время убийства.
Попытка выяснить, не выходил ли кто-нибудь из подъезда сразу после Надиного возвращения, не увенчалась успехом. Они никого не видели, вернее, видели, но слишком многих, чтобы запомнить кого-то конкретного. Но я не особенно огорчилась, поскольку и так узнала больше, чем могла рассчитывать.
Покинув словоохотливых, но подверженных склерозу старушек, я отправилась дальше.
Ольга Петровна жила в тридцати минутах ходьбы, и я пошла туда пешком. Вообще почти всегда, когда стоит хорошая погода и не надо особенно торопиться, предпочитаю ходить пешком. Пройдя почти полпути, я оказалась около одного из тех скверов, в которых любят отдыхать старушки, сидя на лавочках, и собаководы не боятся отпускать своих собак. Посмотрев по сторонам, я решила сделать привал. Зайдя в ближайший магазинчик, купила большую банку «Туборга» и, найдя свободную скамейку, уселась на нее.
Попивая холодное пиво, я разглядывала прохожих. Куда они все спешат? Все бегут, все торопятся. Мимо меня проходило огромное количество народу, и ни один не шел, просто прогуливаясь. Что за жизнь?! Люди как с ума посходили… Я бы с таким удовольствием взяла сейчас книжку и просидела бы с ней полдня где-нибудь на набережной Волги под одним из каштанов. Но надо работать.
Честно говоря, все это сильно утомляет, все эти убийцы, мошенники, хулиганы, а вот сейчас это странное дело, казавшееся поначалу таким простым… Хорошо, хоть драться на этот раз, кажется, не придется. Ой, Таня милая, от мордобоя не зарекайся, при твоей-то профессии! Да еще этот Костя Зайцев…
Вот уж где проблема. Терпеть не могу таких ситуаций. Нанимает тебя парень, а потом оказывается, что ты его самого и ловишь, уж денег-то точно не видать. Да, насчет Кости стоит поразмыслить. Что бы он мне там в самом начале ни говорил, про свою отлучку за десять минут до убийства не упомянул. Этого времени ему хватило бы только на то, чтобы дойти до Надиного дома, но не больше. Значит, в предыдущие визиты он уже обнаружил то, что искал, и вернулся для того, чтобы забрать.
В этот момент возвращается Надя, видит его с изобретением отца в руках, она знает, что у него нет ключа, удивляется, Костя, испугавшись, убивает ее ударом зажигалки по голове. Все вроде бы логично, и, знай все это милиция, Костя был бы уже в тюрьме, но я не милиция…
Все мои рассуждения были идеально выстроены, но что-то не позволяло мне поверить в то, что Костя мог совершить это убийство.
— Не мог, не мог, — проворчала я. Несколько старушек обернулись на меня.
«А сколько у тебя, Таня, было случаев, когда „что-то“ не давало тебе поверить, и сколько раз ты обжигалась?» — выговорила я сама себе, но теперь уже не вслух.
Пиво кончилось, и, бросив в урну пустую банку, я встала со скамейки и отправилась дальше.
Подойдя к дому Ольги Петровны, немного помедлила, разглядывая фасад и пытаясь угадать, какие окна принадлежат ей. Мне абсолютно не было нужды знать, где ее окна, просто необходимо собраться с мыслями. Окна я так и не нашла и, чтобы не давать себе больше колебаться, решительно вошла в подъезд.
Квартиру нашла почти сразу и, позвонив, отступила на шаг от двери. Послышалась какая-то возня, и из-за двери раздался голос:
— Кто там?
— Здравствуйте, Ольга Петровна, — я подошла поближе к двери, чтобы меня было лучше слышно, — откройте, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.
— Кто вы? Что вам нужно? — Ольга Петровна говорила быстро, но не раздраженным, а скорей усталым тоном.
— Ольга Петровна, меня зовут Татьяна Иванова. Я веду дело вашей дочери, мне нужно с вами поговорить. — Я специально говорила помедленнее, не повышая голоса, мне прекрасно было известно, что в случаях, подобных этому, терпение — залог успеха.
За дверью послышалось бряцанье цепочки, потом скрип замка. Дверь приоткрылась, и в щель выглянуло немного испуганное женское лицо.
— Но у меня уже были из милиции. Я разговаривала со следователем.
— Ольга Петровна, я не из милиции.
— Но вы же сказали, что ведете дело моей дочери. — Голос ее заметно успокоился, и я могла поспорить, что теперь она впустит меня в дом через пару минут.
— Да, я веду дело вашей дочери, но я не из милиции. Меня наняли, чтобы найти убийцу. Я частный детектив.
— Частный детектив?! Кто же вас нанял?
— Константин Зайцев, приятель Нади. Он не верит в то, что милиция найдет убийцу, и поэтому нанял меня. — Я уже начала уставать от этого допроса через цепочку, поэтому сделала морду тяпкой и мило спросила: — Вы не впустите меня в дом?
— Да, конечно… Но подождите, ведь у вас должны быть какие-нибудь документы? — Было видно, что она довольна своим таким хитрым ходом.
