Марина Серова - Никаких следов

Во время осмотра квартиры я обнаружила в одном из шкафов небольшой бумажный пакет. В него-то и сложила свои трофеи. Покончив с упаковкой вещей, я взяла со стола ключи от квартиры и бумажку с адресами, которую оставил Константин, и вышла из квартиры.

Я решила отправиться в университет, но не затем, чтобы отыскать Надиных подружек, а для того, чтобы найти какого-нибудь человека, который мог бы мне помочь разобраться с моими таинственными находками. Поколебавшись немного, я отправилась на физический факультет. Физический, в отличие от остального университета, располагался в здании новой постройки — полностью стеклянная коробка высотой с девятиэтажный дом.

Помотавшись немного по коридорам, я натолкнулась на какого-то очкарика, который поинтересовался, что я ищу. Это было очень кстати, я уже устала слоняться по узким университетским коридорам.

— Сама не знаю! — ответила я совершенно искренне. — Мне нужна помощь.

— В чем именно вам требуется помощь? — Очкарик запустил пятерню в свою огромную шевелюру.

— Мне нужен кто-нибудь, кто разбирался бы в технике.

— Ну я немного разбираюсь в технике.

— Тогда вы, может быть, объясните мне, что означают вот эти вещи? — я протянула ему бумажный пакет со своими находками.

Он заглянул в пакет и, поправив очки, сказал:

— Давайте зайдем ко мне в лабораторию, может быть, я вам чем-нибудь помогу.

Я согласилась, и очкарик провел меня в лабораторию, которая оказалась маленькой длинной комнатой, заваленной всякими приборами. Я села на предложенный мне пыльный стул и попросила разрешения закурить.

— Курите, пожалуйста, пепел вон в тот цветочный горшок стряхивайте, — сказал парень и выложил на стол содержимое бумажного пакета.

Я подсела поближе к несчастному растению, в котором скопилось порядочное количество бычков, и достала сигареты. Я курила и смотрела, как он читает листочки из папки и осматривает остальные предметы. Судя по тому, как он это делал, было ясно, что мне сегодня повезло во второй раз. Минут через двадцать парень отложил папку и, поправив указательным пальцем очки, спросил:

— Послушайте, а где вы это взяли?

— А что, это что-нибудь противозаконное? — спросила я с деланным беспокойством, на самом деле на это мне было абсолютно наплевать.

— Нет, но я такого никогда в глаза не видел!

— Что же это такое? — Я бросила окурок в горшок, с сожалением посмотрев на чахлый росток, торчавший из сухой земли.

— Если верить вступительному разделу документации, это подставка под аккумуляторную батарею, — он показал мне брус из пенопласта с прорезями, тот, что я нашла первым.

— И что это значит? — Теперь уже я была удивлена и обеспокоена на самом деле.

— Поскольку та часть документации, по которой можно что-либо определить, отсутствует, то сказать что-нибудь определенное я не могу. В подставке есть какие-то капли. Если определить, что это за жидкость, тогда… — Он встал, открыл какой-то шкафчик, вынул небольшой флакон и капнул из него на подставку — жидкость тут же стала ярко-малиновой.

— Что вы делаете? — Я приподнялась на стуле.

— Здесь фенолфталеин — это индикатор на щелочь. И теперь нет сомнений, что здесь щелочь. — Он почесал затылок, даже не вытерев руки.

— Объясните, пожалуйста! — взмолилась я.

— Подставка является держателем аккумуляторной батареи, на подобные подставки ставят батареи вверх ногами для проверки на течь электролита. А вот эта коробочка — бракованный корпус от отдельного аккумулятора, он сделан вручную, а не на заводе. Это, видимо, либо пробный, либо бракованный экземпляр. Здесь-то как раз начинается самое удивительное. Судя по размерам коробки, аккумулятор должен иметь емкость около половины ампер-часа, но из документации следует, что у этого аккумулятора емкость сорок ампер-часов, и он, несомненно, никель-кадмиевый. Жаль, что нет остальной документации! — Он выглядел очень возбужденным.

— Может быть, я покажусь идиоткой, но я не вижу ничего удивительного. Что такого странного в этом увеличении емкости? Что это вообще за емкость?

— Емкость?! — рассеянно глядя на меня, спросил он. — Да, емкость — это величина, показывающая сколько электроэнергии может накопить аккумулятор. Чем больше, тем дольше он вам будет служить с одной зарядки. А увеличение в данном случае означает, что кто-то совершил невозможное, если это, конечно, не мистификация.

— Вы можете популярней?

— Да, конечно. Понимаете, сделать аккумулятор такого размера с емкостью сорок ампер-часов приблизительно то же самое, что двигатель от «Боинга» засунуть в «Запорожец», да так, чтобы он остался при этом таким же мощным, а цена скинулась до цены двигателя от «Запорожца», — он как-то грустно взглянул на меня, — теперь понятно?

— Да, теперь, кажется, понятно.

— Это невероятно! — Очкарик перебирал содержимое папки, вздыхая и охая. — Это невероятно!!!

— Скажите, а сколько могла бы стоить такая батарея?

— Не знаю, но обычная батарея с подобной емкостью стоит тысяч пятнадцать долларов, значит, эта тысячи три. Но не это главное. Если изобретение не запатентовано, то за полный комплект документации и опытный экземпляр многие дали бы куда более существенную сумму.

— Вы так думаете?

— Почти уверен. Но послушайте, где вы все это взяли? Кто проделал эту работу?

— Извините, пока я не могу вам этого сказать, но обещаю, что, как только смогу, вы узнаете об этом первым.

Я вышла из университета в сильно приподнятом настроении. Такое бывает не часто, чтобы везло два раза подряд в течение одного часа. Теперь я знала не только точное время, но даже мотив убийства. Оставалось выяснить, кто это сделал. Работа моя сводилась теперь к следующему: установить всех приятелей Нади, которым она доверяла, то есть именно тех, кто мог снять слепок с ключа и был достаточно близок с ней для того, чтобы знать о последней разработке ее отца. Потом среди них отыскать всех, кто мог понять их истинную ценность и значимость. Если проделать все это быстро и тщательно, то круг подозреваемых будет очень невелик. Ведь вряд ли у Нади было много знакомых физиков или электрохимиков, так что теперь это дело техники. Вот и каламбур получился.

С другой стороны, это совершенно не обязательно мог быть кто-то из знакомых самой Нади, а, скажем, сотрудники или коллеги ее отца. Тогда найти убийцу будет гораздо сложнее.

Плана действий у меня пока не было, и я решила, что на сегодня хватит. Я пошла уже было на остановку троллейбуса, но в последний момент передумала и отправилась пешком. Толкаться в душном, битком набитом потными телами троллейбусе мне не хотелось.

Погода была отличная, и пешая прогулка доставила мне огромное удовольствие и позволила собраться с мыслями.

Дома, устроившись около телевизора, я закурила и налила себе рюмку коньяку. Дело Нади Кузнецовой не шло у меня из головы. Я еще не знала ни одного ее приятеля, единственно известный мне замечательно вписывался в образ убийцы, но у него было неоспоримое алиби…

Глава 4

Утром следующего дня, когда я сидела на кухне с чашкой кофе, мне по-прежнему не давала покоя мысль о Константине Зайцеве и его причастности или непричастности к убийству. Слишком уж замечательно вписывался мой новый клиент в составленный образ убийцы. Он был близок с Надей, мог сделать копию ключа и к тому же неплохо разбирался в технике. Ведь это именно он объяснил мне значение одного изобретения. И уж слишком часто мне попадались дела, когда главным негодяем оказывался сам нанявший, но…

Но у Зайцева было алиби, и это «но» стоило десятка самых лучших улик. Даже если бы я нашла эту чертову батарею у него в кармане, а все сослуживцы подтвердили бы, что видели его в момент убийства, то он просто послал бы меня подальше и был бы прав.

Сразу после завтрака я приняла душ и подошла к телефону. У меня все еще не было уверенности в том, что я поступаю правильно, но я все же взяла трубку и набрала номер Кости. Разговор длился недолго. Я назначила ему встречу через час в кафе за несколько кварталов от его работы. Того времени, что он потратит на дорогу туда, обратно и ожидание меня в кафе, мне вполне должно было хватить на осуществление моего безумного плана.

Одевшись, как обычно быстро, в мои любимые рубашку и джинсы, я вышла на улицу и направилась к ближайшему киоску «Роспечать». Купив несколько жетонов, я отправилась вдоль улицы в поисках телефона-автомата.

Подождав несколько минут от назначенного времени, чтобы быть полностью уверенной, что Кости не будет на работе, я набрала номер его конторы. Когда кто-то взял трубку, я представилась следователем и попросила уточнить у сотрудников, видели ли Зайцева в день убийства без двадцати два в офисе. Мне сказали, что он был там, но после продолжительных расспросов удалось выяснить, что он отлучался где-то в половине второго за сигаретами, но отсутствовал недолго, и запомнил это только один человек, потому что Костя купил сигарет и ему.