Илья Бушмин - Золото рейха
За штурвалом развалился Рябко, взгромоздив загорелые волосатые ноги в сланцах на переборку около панели приборов, потягивая воду и лишь изредка поглядывая на бортовой компьютер с навигатором.
Большую часть пути Ильин провел на корме, изучая на ноутбуке все, что успел найти и сохранить на жесткий диск перед отплытием. Материала было много. В первую очередь – материала исторического, касающегося отступления немцев в 44-м. Ильин чувствовал, что отталкиваться нужно именно от этого. В первую очередь – потому, что единственное найденное в сети упоминание о золоте называло датой отправления колонны с драгоценным грузом именно апрель 1944 года.
Ильин внимательно прочел все то, что касалось освобождения Крыма в предпоследний год войны. В начале апреля Красная Армия освободила Армянск. К 10 апреля прорвали оборону нацистов на Перекопском перешейке, после чего пустили танковые части на Джанкой. А уже на следующий день войска при поддержке авиации и Черноморского флота отбили у немцев город Керчь. Затем наступил черед Феодосии, Симферополя, Евпатории и Саки. После – Судака и Алушты. Наступление развивалось стремительно, и уже 16 апреля Красная Армия вышла к Севастополю.
Ильин постоянно сверялся с картой полуострова, чтобы ничего не упустить.
Солнце клонилось к закату, неумолимо приближаясь к мокрой линии горизонта. Яркие лучи заходящего светила играли на морской глади. Развалившись на диванчике под тентом, Ильин уже во второй раз пролистывал имевшиеся файлы, пытаясь собрать все воедино.
Но информации было мало. Катастрофически мало.
Сложив ноутбук и забросив его в каюту, Ильин шагнул на мостик.
– Знаешь, что я думаю?
Рябко вздрогнул и пролил на себя воду.
– Твою же мать!
– Я думаю, – не слушая его, продолжал Ильин, – что мы движемся в правильном направлении.
– Нельзя так подкрадываться к людям и пугать их.
– Вот смотри. Там сказано, что та колонна с золотом вышла из Севастополя примерно за неделю до того, как наши освободили город. Правильно?
– Я тоже как-нибудь подкрадусь. Будешь знать.
– Я сейчас по датам посмотрел. Если примерно за неделю, значит, эта колонна вышла из города где-то в промежуток между пятым и десятым числом. Пункт назначения неизвестен. Якобы секретное место. Вот то, что у нас есть.
– Буду к тебе подкрадываться и внезапно орать на ухо, чтоб ты подскакивал.
– Да соберись ты! – разозлился Ильин. Рябко вздохнул и молча снова взгромоздил ноги на панель. – На чем я остановился? А, да, промежуток между пятого и десятого апреля. От этих дат мы отталкиваемся. А дальше смотрим, как развивались события на фронте. Наши сначала взяли Армянск на перешейке, потом пошли к центральной части Крыма и освободили Джанкой.
– И зачем ты мне сейчас учебник истории рассказываешь?
– К тому времени немцы уже могли предположить, что будет жарко, – не обращая внимания на брюзжание напарника, продолжал Ильин. – Я читал, что они не собирались сдавать полуостров, хотели стоять до конца. Но подстраховывались и музейные экспонаты, золото и все остальное ценное – все-таки вывезли.
– У учителей сейчас зарплата хорошая, – почему-то ляпнул Рябко. – У учителей истории в том числе. А летом вообще отдыхают. По мне, так самое то для тебя.
– Да послушай же ты меня! Итак, грузовики с золотом ушли, когда наши уже прорвались в Крым. У немцев была неплохая разведка, и они не могли не знать, что перед Севастополем наши собирают силы для зачистки восточной части полуострова. К востоку от Севастополя уже было жарко – там стоял наш Черноморский флот, который с моря поддерживал наступление. Вопрос: куда могли направиться грузовики с золотом?
– Ну и куда?
– Только на север, вот куда. – Ильин ткнул пальцем в монитор бортового компьютера, где пульсирующей точкой моргала приближающаяся Калифейка. – Куда-то между Евпаторией и Севастополем. Больше некуда.
– А почему не в Евпаторию? Там порт и…
– Вот именно, потому что там порт. Как только наши зачистили центр и восток полуострова, они бросили все силы сюда. Евпаторию освободили раньше Севастополя. Эти города – ключевые точки на побережье. А вот городки и деревушки между ними – нет. Куда-то сюда они и везли золото.
Рябко скептически покачал головой и промолчал.
Впереди из воды вырастал широкий мыс, выдающийся в море шершавым и скалистым покатым пузом. Мыс величали – так говорилось на картах и в навигаторе – красивым словом Кафиреус.
– Красиво, – протянул Рябко.
Жестами согнав его с насиженного места, Ильин уселся за штурвал и чуть сбавил скорость. Лодка пошла влево, огибая мыс широкой дугой. Вскоре из-за шершавого пуза Кафиреуса показались острые скалы другого мыса – он назывался Айос. Почти отвесный, плоский на вершине, поросший деревцами, Айос выдавался вперед на добрые полсотни метров.
А между этими двумя мысами-стражами, как между двумя клешнями исполинского краба, ютилась крохотная набережная. От нее в гору уходила крутая, под 45 градусов, разбитая дорожка, а наверху виднелись домишки и здания крохотного городка.
– Калифейка, – объявил Ильин. – Мы на месте.
На набережной виднелись лишь пять-шесть построек – это были гостиницы и гостевые дома. На первых этажах кафе и ресторанчики, стилизованные под таверны, выше – номера или жилые комнаты внаем. Вдоль набережной тянулась узкая полоса песчаного пляжа, утыканного зонтиками. Даже сейчас, несмотря на время, на пляже отдыхали люди.
Справа от песчаной полосы, сразу за Кафиреусом, виднелись два деревянных, тощих и кривых, причала, обрамленные с обеих сторон импровизированными кранцами – черными автомобильными покрышками. На причале виднелись несколько рыбаков и группы слоняющихся без дела подростков.
Пока Ильин занимался швартовкой, Рябко спрыгнул на причал и отправился на разведку на набережную. Вернулся он через десять минут с неутешительной информацией – ни одного магазина, даже самого захудалого, поблизости не было. За любыми покупками, начиная хлебом и заканчивая фонариками, нужно было подниматься наверх, в городок.
Чем они и занялись, натянув футболки и заперев лодку.
Калифейка была крохотным населенным пунктом в три тянувшиеся параллельно линии моря улицы и дюжину прорезавших их переулков. Пластиковые павильоны перемежались с памятниками советской эпохи и руинами древних, греко-византийских времен, построек. По ярко освещенным улицам, на которые стремительно опускалась ночь, толпились туристы.
– Мне здесь нравится! – обрадовался Рябко, когда они зашли в первый же попавшийся продуктовый магазин. – Смотри, вино разливное почем. Почти в два раза дешевле, чем у нас! Охренеть просто. Санек, давай бизнес замутим?
– Опять ты за свое?
– Покупать винище здесь задешево, вести к нам и продавать по нашим ценам. Золотое дно, твою налево!
– И кто будет его покупать, если ты собрался продавать его за ту же цену, за которую продают и остальные?
Рябко задумался, отчего-то опечалился и чертыхнулся:
– Надо продумать это дело.
Они купили еды на пару дней и несколько литров местного разливного вина, чтобы коротать вечера на лодке. А затем неспешно двинулись назад. Хотелось есть, и Ильин с любопытством рассматривал вывески и рекламные объявления с фотографиями блюд на местных кафешках, тавернах и ресторанах, венчавших главную улицу.
Так он и заметил ее.
– Просто офонареть, – восторженно выдохнул Ильин. – Смотри!
Это был обычный ресторанчик с летней верандой, на которой умещались всего шесть столиков. Заведение было буквально пропитано морем. Столики и скамьи выглядели, как мебель в каютах старинных парусников, на стенах висели декоративные под корабельные окна-иллюминаторы и канаты, завязанные в самые различные – от простых до сложнейших – морские узлы. Довершали картину фотографии в рамках, на которых были изображены старинные пароходы и парусники. По другую сторону веранды виднелось море и даже угадывались очертания полосы причала с белым пятном замеревшего на воде «Бланко».
Конец ознакомительного фрагмента.
