Илья Бушмин - Золото рейха
– Не такую уж и туеву, – попытался протестовать Ильин, но, встретив взгляд Якоря, благоразумно заткнулся.
– А я тебя предупреждал, чтобы ты со мной не играл. Я тебя предупреждал? Сева, я его предупреждал?
Сева послушно заверил, что еще как предупреждал.
– Только все было не так, – не сдавался Ильин. – Крест был не старинным. Совсем не старинным. И не золотым, а серебряным. Уж серебро от золота я отличу! И его нашел не совсем я, это был Рябко. Поэтому мне после продажи досталась только половина. Я хотел отнести деньги тебе, хотел сразу, честно! Но на лодке…
– Не хочу ничего слушать, – прорычал Якорь, вытирая пот со лба. – Врубите уже этот чертов кондиционер, вашу мать! Слушай, ты, карась… – при этом эпитете, адресованном Ильину, Сева угодливо захихикал. Но, увидев, что его никто не поддерживает, кашлянул и осекся. – Мне все это надоело. Понял меня? Я тебя много раз предупреждал. Поэтому. Сейчас мои люди идут с тобой на лодку. И забирают все снаряжение, которое ты купил на мои бабки.
Для Ильина это было самым страшным сном.
– Якорь, погоди, я за половину уже рассчитался!
– А мне плевать. Веришь, нет? Считай это процентами. И компенсацией за то, что ты за моей спиной толкаешь находки этим лохам-анти… короче, скупщикам.
– Погоди-погоди, но как я буду зарабатывать?! Дайвинг это самая ходовая…
– А вот на это мне плевать, – Якорь развел руками, демонстрируя пятна пота подмышками, и сухо осклабился. – Я толкну все твое снаряжение по дешевке и верну свои деньги. А ты можешь взять кредит. Или продать лодку. Или повеситься. Мне все равно. Эй, вы, – показывая, что разговор окончен, Якорь махнул подручным: – Возьмите тачку и привезите сюда с лодки все эти водолазные шмотки. И да, выкиньте это волосатое чмо из моего заведения.
Ильин вырывался, когда к нему шагнул Сева. У Марата разговор был более коротким. Короткий удар в солнечное сплетение – и Ильин согнулся пополам. Пока он глотал воздух, пытаясь снова научить свое тело дышать, его выволокли из дверей и швырнули прямо на пыльную дорогу.
Ильину ничего не оставалось, как стряхнуть с кожи пыль и поковылять вниз, к набережной.
Мимо протарахтела знакомая машина. Марат и Сева обогнали Ильина, даже не глянув в его сторону. Они ехали за его, черт побери, снаряжением.
В кармане оставалось кое-что со вчерашнего дня. Поэтому по пути к бухте Ильин купил в первом же ларьке бутылку минералки – солнце уже пекло вовсю, а у Ильина с утра капли во рту не было.
Чертов Рябко. Говорил же ему Ильин – нужно везти крест в Севастополь, а не отдавать первому же попавшемуся местному антиквару.
Бредя по пыльной дороге, босой, в одних плавках, Ильин пытался сообразить, как быть дальше. На пластиковой карте денег было совсем мало, а ведь это был неприкосновенный запас – чтобы было, на что прожить зимой.
Бредя по пыльной улочке, Ильин добрался до асфальта. Налево – к набережной, направо – в город. Улица шла в гору и вела, мимо частных домов, гостевых домов и крохотных гостиниц, в центр.
И тут Ильин вспомнил про вчерашнего человечка из кафешки Арсена. Кажется, его звали Василий. Золото нацистов. Слиток с орлом и свастикой.
Ильин вздохнул, но, поскольку делать все равно было нечего, он свернул направо и зашагал к гостинице «Волна».
Это было трехэтажное здание, располагавшееся напротив импровизированного базарчика и переделанного под кафе-шашлычную частного дома. С фасадной стороны виднелась вывеска и росли пара кипарисов. А вот во дворе были камни и колдобины.
И странное пятно в десяти метрах от дверей.
Кондиционера в крохотном фойе гостиницы не было, а может – был, но не работал, зато старательно гудел напольный кондиционер. С наслаждением подставив тело под струи прохладного воздуха, Ильин улыбнулся полной девушке-администратору.
– Здравствуйте. У вас тут один парень живет. Он меня ждет, мы с ним договаривались встретиться. Его зовут Василий.
Девушка-администратор скорбно покачала головой.
– Какая жалость.
– Честно говоря, мне тоже, но договор – дело святое, правда? В каком он номере?
– Нет, вы не понимаете, – девушка снова покачала головой. Конский хвост на ее затылке печально задергался. – Тут такое… Настоящий кошмар. Он погиб сегодня утром. Выпал из окна своего номера и разбился насмерть.
Лицо Ильина застыло. Он на секунду забыл даже о собственных проблемах с Якорем и снаряжением, которое он больше не увидит. Странное пятно перед входом в гостиницу. Ильин даже боялся подумать, что это было. А еще вспомнилось лицо Василия, когда он вчера, сидя в кафе Арсена, подозрительно и тревожно косился по сторонам. И эти его слова. Как он сказал? «Последние пару дней мне кажется, что за мной кто-то…».
И что-то подсказало Ильину, что шутки закончились.
Глава вторая
Ильин сидел в тени кипариса во дворе гостиницы «Волна». Периодически угрюмо косился на пятно перед входом, которое пять минут назад девушка-администратор присыпала песком, догадавшись, что жутковатые ошметки и разводы крови не способствуют гармоничному приморскому отдыху постояльцев. Допивал минералку. И пытался сообразить, как поступить теперь.
Разузнать у девушки-администратора не вышло ровным счетом ничего. Ни подробностей о личности самого Василия, кем бы он ни был. Ни деталей утреннего ЧП. Ни даже информации, из какого именно места на полуострове прибыл их постоялец. В ответ на все вопросы девушка-администратор лишь печально трясла своим конским хвостом и бормотала что-то вроде «Мне жаль».
Ильину тоже было жаль. И Василия, и самого себя.
Он уже собрался мужественно подняться и вернуться на солнцепек, чтобы отправиться на набережную бухты, как его окликнул звонкий и восторженный голос:
– Ой, здрасте!
Покосившись на звук, Ильин увидел знакомые лица. Восторженную физиономию пацана-подростка. Пережаренную на солнце женщину с чуть испуганным взглядом. И борова, который нес в руках два пляжных полотенца и пакет со всякой всячиной. Типичная картина. Семейство, возвращающееся с пляжа.
– Привет, – удивился Ильин. – А вы что тут делаете?
– Мы тут остановились, в «Волне», – защебетала женщина, пока Ильин в знак приличия жал руку борову-авиатору и их сыну. – Я даже подумала, вы к нам… Вы не к нам?
– Теперь даже и не знаю, к кому.
– Ой, а вы знаете, чего тут случилось! – глаза пережаренной матери семейства стали еще более испуганными и круглыми. – У нас сегодня один жилец вывалился. Прямо из окна. Головой на камни. Насмерть сразу! Жуть какая, правда?
Как интересно.
– Да что вы говорите, – Ильин принял скорбную физиономию и даже поцокал языком. – Кошмар. Сегодня, говорите?
– Утром. Рано утром. То есть вообще рано, мы спали еще. Встали, смотрим – а за окном полиция, «скорая»… И этот мужик. Как его там звали, Сереж?
Боров отозвался:
– Вася его звали.
– Вася, – согласился Ильин. Значит, они с летчиком были знакомы. Просто отлично. – А вы с ним общались? Сочувствую. Он ваш друг? Мне так жаль.
– Да не друг, – боров почесал живот, едва не выронив полотенца. – Он жил в соседнем номере. Позавчера вроде въехал. Мы с ним вечерком пивка чуть-чуть хряпнули. За жизнь немного потрещали. Ну, как это обычно бывает.
– А он не говорил, фамилия его как? – осведомился Ильин и тут же пояснил, чтобы не вызвать лишних подозрений: – Вдруг мы знакомы. Я много Васей знаю. У нас их тут, как в Бразилии – Педро. И не сосчитать.
Боров ничего не заподозрил. Напряг черепушку и через пару секунд выдал:
– Гаркалин, кажется. Только он не местный. Зачем местному в гостинице жить?
– И в самом деле, зачем, – поддакнул Ильин, поощряя борова продолжать рассказ.
– Он из Калифейки. Это вроде город такой.
– Никогда не слышал. Интересно. Выпал из окна, значит? Здесь вроде невысоко. Как он так умудрился, насмерть-то? Три этажа всего.
Пережаренная и испуганная супруга борова переглянулась с мужем и заговорщически шепнула Ильину:
– Это если сам. А если ему помогли, то и трех этажей хватит.
– Маша! – осуждающе забасил летчик. Но Ильин умел найти подход к таким, как она. Изобразил глаза жадного до сплетен человека, поддакивал, трижды произнес слово «кошмар» и вообще, всячески поощрял женщину к продолжению. И это, что само по себе забавно, сработало.
– Я на рассвете проснулась от шума у соседей, – шептала она. – Как будто дрался кто-то. Или ругался. Или и ругался, и дрался. Возня, в общем. И громкая такая, что я проснулась аж. Только потом опять уснула. А через час или два встаем, и на тебе – за окном «скорая» и полиция. Представляете!
Вчерашние слова Василия теперь звучали еще более тревожно, тревожнее некуда. «Последние пару дней мне кажется, что за мной кто-то…».
– Надо же, – пробормотал Ильин. Он уже собрался было задать еще пару наводящих вопросов, но боров не выдержал. Подтолкнул сына к дверям гостиницы и забурчал жене, и сам выдвигаясь вперед:
