Лариса Соболева - Портфолио в багровых тонах
— Послушай, Ника… (Вступление сразу не понравилось ей, кажется, Эд что-то замыслил, и предчувствие не обмануло проницательную Нику.) Давай поужинаем наверху?
Наверху — ресторан «Поднебесье», он на последнем этаже. Панорамные окна, расположенные вкруговую, открывают вид на город, который ночью выглядит космодромом, куда приземляются летающие тарелки. Стало модным предлагать там руку и сердце, Ника в первую очередь вспомнила об этой глупой традиции и чуть не выпалила: «С ума сошел!»
— Эд, у меня куча работы…
— А, да, да, да… — закивал он разочарованно. — Я забыл, что на первом и втором месте у тебя работа, ей ты посвящаешь себя всю. А на третьем?..
— Карьера, Эдик, — вздохнула Ника.
— М, карьера и работа, конечно, не одно и то же.
— Не иронизируй. В современном мире женщина должна рассчитывать на себя, я хочу быть умной, поэтому учусь на чужих ошибках. Но не отказываюсь. Давай в другой раз, а?
— Ну, в другой так в другой. Пока, Ника.
Обиделся. Ничего, переживет. Ника занялась сортировкой и забыла не только об Эдике, но и о времени, утекающем, как вода сквозь пальцы. Но заскреблась мышка, она и отвлекла Нику, вдруг почувствовавшую, что спина заныла, а шея задеревенела.
— О-о-ой, засиделась же я… — протянула Ника, глядя на часы.
Была уверена: Эд ушел минут десять назад, а прошло, как ни странно, два часа. Начало двенадцатого! Давно пора лежать дома на диване и набираться сил, ведь завтра предстоит трудоемкая работа по обработке кадров. Ника взяла со стола телефон, собираясь вызвать такси… вдруг щелкнула дверная ручка. У нее особый щелчок, будто срывается пружинка, поэтому слышно всякий раз, когда в студию заходят. Почему такой звук — Ника понятия не имела, мастера не вызывала, чтобы наладил, ведь замок закрывался и открывался без проблем. К тому же это удобно, когда слышишь, что кто-то заходит.
Ника встала из-за стола и заглянула в крохотную прихожую, отгороженную от студии стенками из оргстекла. Сейчас по этим стенам висела одежда на специальных крючках, потому входная дверь не видна с рабочего места. А дверная ручка действительно поворачивалась, но как-то странно, неуверенно…
— Толик, ты? — крикнула Ника. — Что ты там возишься? Заходи…
Толик — охранник из службы безопасности, Ника его прозвала обходчиком. В свое дежурство Толик регулярно обходит этажи, проверяя… что уж он тут проверял, Ника с трудом представляла. Посетить студию в столь поздний час некому, когда офисы на этажах пустуют.
А Толик-то не ответил. Странно. Дверная ручка вернулась в исходное положение, дверь так и не открылась. Очень странно.
— Алло-о!.. То-лик! — еще раз крикнула Ника, разделяя слова на слоги. — Это ты?.. (В ответ — гробовая тишина.) Что за ерунда! — пыхнула Ника, шагнув в прихожую.
Шагнула и внезапно застыла. Если Толик не ответил, то его там нет — логично? А раз это не он, то… кто? Почему, открывая дверь, кто-то там, в коридоре, не открыл ее? Почему не отозвался?
Тревожно екнуло сердце, подсказав: за дверью некто с дурными намерениями. Может быть, совсем-совсем с плохими намерениями. У Ники задрожали от страха коленки и почему-то локти. Причем здесь локти, какое им дело до остального тела и головы, которая сообразила: за дверью угроза? Сейчас психов полным-полно, их же не лечат, они гуляют на свободе, а в обесточенных мозгах одни «тараканы» обитают, жаждущие крови. И здание огромно — это то, что нужно садистам. Ты тут кричи, не кричи — никто не услышит. Но телефон-то есть! Ника нажала на «горячую» клавишу, Толик взял трубку сразу, его мобила на дежурствах всегда под рукой, он ответственный:
— Алло, Ника?
— Толик… — Она заговорила шепотом, отойдя от прихожей. Одновременно искала, чем бы защититься. — Ты далеко?
— Внизу, а что случилось?
— Умоляю, поднимись… Срочно! Тут кто-то бродит, пытался ко мне зайти… но почему-то не зашел… Мне не по себе.
— Иду.
Штатив! Хорошая штука для самообороны. Ника взяла его и приготовилась встретить злоумышленника, но дверная ручка оставалась в покое. Закрыться бы на ключ, да теперь страшно подойти, вдруг дверь распахнется и там… там что-нибудь стрра-ашное! Дурацкие мысли выедали мозг. Тем не менее Ника разыграла целый спектакль для тех, кто притаился за дверью:
— Уже подходишь, Толик?! А я думала, ты ко мне сейчас пытался зайти… Не ты? Ну, давай, чай уже готов, я жду… А, уже на этаже?
Минута прошла, вторая… Черт, это просто мука!
Еще одна минута прошла, дверь оставалась в покое.
Шаги! Громкие, тяжелые… Прекратились.
— Ника, это я, — раздался долгожданный голос.
— Толик… — с облегчением выдохнула Ника, обмякнув.
Он вошел, второй парень из охраны решил пройтись по коридору и посмотреть, что за поворотами, которых в этой башне, как в лабиринте Минотавра.
— Ну, что тут? — спросил Толик, обводя светло-карими глазами наивного добряка студию Ники.
Славный. Толик действительно добряк, правда, малость занудливый, а занудство — не самая притягательная черта. Ника часто задерживается, в этом бетонно-стеклянном мешке ей бывает неуютно одной, она зовет Толика, и он скрашивает вечера за кружкой чая, чему занудство не помеха.
— Ты никого не встретил? — нервно спросила она.
— Нет.
— Кажется, я спугнула… не знаю, кого. Кто-то хотел зайти сюда… Вначале послышалось, мышь скребется. Теперь думаю, кто-то вставлял ключ, понял, что дверь открыта, хотел войти… Ты же знаешь, как щелкает ручка. Потом я видела своими глазами, как осторожно поворачивалась дверная ручка, но я окликнула тебя, думая, что это ты…
— А кому ты давала свой ключ? — остановил Толик поток слов.
Ответ был готов, но Ника на миг задумалась, всего на несколько секунд, так как в такие минуты начинаешь сомневаться в себе и вспоминать то, чего не было.
— Никому! — с уверенностью заявила. — Запасной висит у вас… Что этому человеку надо было?
— Все, что есть ценное… что можно толкануть. А ключей не теряла?
— Нет. Так это вор?
— Не исключаю. Но где его теперь искать? Мы же не знаем, как твой вор выглядит…
— А камеры слежения? — вспомнила Ника.
— Они установлены далеко не везде. Здание новое, установка камер дело долгое, дорогое и для арендаторов не первостепенное. Зачем тратиться, если охрана все равно есть? Но я просмотрю записи смежных коридоров, может, найду подозрительных типов. Знаешь, не люблю высотки, особенно офисные, в этом здании легко спрятаться. Ты напугана?
— Немножко.
— Вызывай такси и дуй домой, а мы походим по этажам. — В следующий момент он поднес к губам переговорное устройство и заговорил: — Просмотрите записи камер наблюдения, возможно, в здании есть злоумышленники.
Тем временем Ника собрала вещи, сложила в баул главную ценность — фотоаппараты и, закрыв двери, пошла к лифту.
— Ника! — окликнул ее Толик, она обернулась. — Разорись и поставь студию на сигнализацию, сигнал будет поступать к нам напрямую. Посчитай выгоду: не придется таскать на себе баулы и риск стать ограбленной сведется к нулю.
— Спасибо. Обязательно разорюсь.
Но не сейчас. Сейчас деньги нужны на поездку за бугор. Она поедет туда не с одним чемоданчиком, предстоит везти фотографии уже в оформлении, а это не рамочки для комода. Между прочим, помимо грабителей, есть покруче гниды: конкуренты и конкурентки.
* * *Дядя Славки, заметив в друзьях вялость и подавленность, отправил обоих отдыхать, ни о чем не расспрашивая. Глеб заснул, едва коснувшись головой подушки, но в критическом состоянии и в забытьи нечто угнетающее давило на сознание, отсюда сон не был долгим. Не лежалось, Глеб сел. Рядом на диване громко сопел Славка. Нащупав сумку с компьютером, а стояла она у стены, Глеб вышел из комнаты на цыпочках.
На застекленной веранде Юрий Петрович играл сам с собой в шахматы, тут же на столе работал переносной плоский телевизор, вещая последние новости, без которых старшее поколение отчего-то жить не может. Глядя на рослого, крепкого, бородатого и жизнерадостного старикана (именно так его величали племянник с другом), никогда не скажешь, что ему шесть с половиной десятков. И одиночество для него не есть наказание, а возможность распоряжаться личным временем по своему усмотрению.
— Чай будешь? — спросил Юрий Петрович.
— Ага, — согласился Глеб, усаживаясь за стол. — Сколько натикало?
— Около двенадцати.
Глеб достал из сумки компьютер, включил его и, постукивая ладонями по столу, ждал, когда загрузится. Юрий Петрович, наблюдая за ним поверх очков, сползших на кончик носа, привел гостя в чувство:
— Эй, парень, не хочешь чаю налить себе? А заодно и мне, м? Все, что тебе нужно, найдешь на кухне.
— О… простите! — подскочил Глеб.
Поставив на плиту чайник и не зная, чем занять себя, он закурил…
