Сигнал - Максим Шаттам
Две бутылки лимонада, несколько пачек печенья и чипсов, старые покрышки, чтобы использовать в качестве сиденья, – вот то, что они притащили в их убежище. Они подвесили на гвоздь бинокль, чтобы следить за речушкой на дне оврага, потому что она иногда привлекала редких прохожих.
В один особенно жаркий день, когда они отдыхали, прежде чем взяться за последние штрихи строительства, Коннор поднялся и решил пойти посмотреть, что осталось от сожженного ими пугала.
– Нет-нет, не делай этого! – взмолился Кори. – Идиотский поступок, за которое ругают протагонистов фильмов ужасов, и это всегда плохо кончается!
– Я тебе не какой-то протаго-хрен, я хочу просто пойти проверить, лежит он все еще там или как. Я вот уже две недели об этом думаю.
Чад пошел за ним. Соблазн был слишком велик, чтобы ему не поддаться. Оуэн с Кори переглянулись, потом первый последовал за Коннором и Чадом, не в силах оставить двоюродного брата.
– Поверить не могу, что вы настолько тупые, – пробурчал Кори, неуверенно поглядывая на лесную чащу. – И я с вами.
Он заторопился, чтобы не остаться одному.
Полуобугленный комбинезон лежал в зарослях ежевики.
Тыква исчезла, наверное, сгорела в пламени, а вместе с ней и черви, которыми она кишела. В куче золы лежали грабли, которые служили пугалу руками.
– Вы правда думаете, что внутри был Эдди Харди? – прошептал Чад.
– Ну, он точно имеет к этому отношение, – ответил Оуэн. – Его дух, скорее всего, оживил эту тварь.
– Мне немного стремно, – сказал Кори.
Оуэн признался, что и ему страшновато.
Здесь, у края оврага, скалы были не выше трех метров. Мальчики были на самой границе зоны, которую они считали «безопасной». Они потрясенно застыли, когда Коннор подошел к самым останкам пугала.
– Что ты ищешь? – спросил Оуэн.
Старший из их банды не ответил, а только повернул свою кепку с логотипом «Vans» козырьком назад и встал чуть ли не прямо на сожженые вещи пугала.
– Он больной, – прошептал Кори.
Коннор внимательно изучал «тело», а потом подобрал палку и расшевелил обугленные тряпки.
– Твою мать, ну какого хрена ты творишь? – не выдержал Кори.
– Хочет убедиться, что оно и правда мертвое, – сказал Чад, пристально следя за Коннором.
– Да, ничего не осталось, – сообщил Коннор, и Чад восхитился тому, как спокойно и ровно звучал его голос.
Вдруг стая скворцов разом вспорхнула с веток деревьев. Крылья бешено захлопали над головами мальчиков.
– Коннор! – закричал Оуэн. – Назад!
Все ощутили это одновременно: с запада стала надвигаться огромная тень. Казалось, что она появилась с кукурузного поля.
– Сейчас же! – рявкнул Кори.
Коннор обернулся и понял, что на них что-то надвигается. Он отшвырнул палку и помчался огромными скачками, стараясь перепрыгивать корни и заросли папоротника.
Природа за его спиной, казалось, испуганно смолкла перед наростающей тенью.
– Убираемся, живо! – скомандовал Оуэн.
Все одновременно бросились в сторону убежища, петляя между стволами и скалами.
Когда они оказались в овраге, Чад первым остановился и выглянул наружу.
Ничего и никого. Только ветви у края оврага качались на ветру.
– Ребят! – крикнул он. – Порядок!
Они тяжело дышали, согнувшись, уперевшись руками в колени. Коннор вытер нос и заметил кровь.
– Вот черт.
Он взглянул на друзей и побледнел.
У каждого на верхнюю губу стекала струйка крови.
– Что это с нами? – спросил Чад.
Кори вытер нос и заметил, что и у него идет кровь.
– Надышались чем-то? – предположил он.
Оуэн, обернувшись, смотрел на край оврага, с которого они прибежали.
– Во всяком случае, мы проверили, как это работает. Что бы это ни было, оно не может зайти в овраг. Какая-то сила нас защищает.
– Может, ты немного спешишь с выводами, – сказал Коннор, стараясь изобразить непринужденную улыбку. – Может, просто за нами погнался кабан.
Оуэн решительно покачал головой.
– Да откуда тебе знать? – настаивал Коннор.
Оуэн показал на верхушки сосен, которые все еще качались.
– Потому что ветер там все еще дует. Такое чувство, что в ветвях кто-то есть, и он сейчас в гневе.
– Ох, блин… – выдохнул Чад.
Это был их последний день в шалаше до начала учебного года.
40
Вернуться снова в школьные коридоры – это как приехать в гости к дедушке, которого хорошо знаешь, но давно не видел. Знакомые комнаты, особенный запах, привычки, которые казались забытыми и легко возвращаются…
Джемме Дафф оставалось протянуть здесь еще год. А потом она уедет к новой жизни. Свобода и новая жизнь, никто не будет ее знать, она станет новым лицом, без прошлого. Ей не терпелось дождаться этого момента. Здесь она была только девчонкой в толпе других, о которой все все знали с самого ее рождения. Мэхинган Фолз был все-таки маленьким городком.
Джемма открыла свой шкафчик и убрала вещи. Она заметила брата, который проводил для Чада и Оуэна экскурсию по школе, и решила их не беспокоить. Придет время, когда они будут гордиться, что такая взрослая девушка, как она, говорит с ними при всех, но не сейчас. Кроме того, у нее были заботы поважнее – не пересекаться с Дереком Коксом.
Джемма не знала, как он отреагирует. Она ничего о нем не слышала, даже от кого-то постороннего. А вести себя тихо было совсем ему не свойственно.
Она взяла сумку и чуть не столкнулась с мальчиком, который стоял прямо возле нее.
Адам Лир разглядывал ее с любопытством. Его светло-русые волосы, уложенные с нарочитой небрежностью, румяные щеки и губы, способные на ослепительные улыбки, – все в нем дышало невольным очарованием. Несмотря на то, что они обменялись телефонами, они так и не виделись больше после той встречи на пороге магазина с мороженым в начале августа.
– Ой, привет, Адам. Прости, я не смотрела, куда иду, – пробормотала она.
– Нет, это я виноват, что стою и не здороваюсь.
Они стояли и глупо смотрели друг на друга, от неловкости не зная, что сказать.
– Извини, – решилась наконец Джемма, – я должна была тебе написать…
Он смущенно пожал плечами.
– Да, я тоже. Я не хотел тебя беспокоить, у тебя наверняка и без того было много дел…
Да, мне надо было отделаться от Дерека Кокса, а потом он меня изнасиловал, и ты бы знал, как я хотела бы, чтобы ты объявился…
Джемма осознала, что она не
