Гребаная история - Бернар Миньер
— А ведь я тебя предупреждал — не выкидывать со мной номеров.
Я гримасничал: боль поселилась в плече, будто электрический ток, прогуливалась вдоль нервов.
— Пошел на хрен, — внезапно выдохнул я почти безжизненным голосом.
— Чего?!
— Пошел на…
Жесткий, будто каменный, палец воткнулся в печень. На этот раз мне показалось, что сейчас вся желчь хлынет наружу, но она остановилась на полпути, подобно лифту, который обслуживает только тридцать первых этажей. Мой живот превратился в большой шар, надутый болью.
Лицо Даррелла изменило выражение, он покачал головой.
— Черт, — с отвращением выдохнул он, пристально глядя на меня. — Ты и вправду думаешь, что мне так хочется это делать? Что меня это забавляет?
— Твоя мать, — проблеял я между двумя хриплыми вдохами, — похоже, она сосет член в Ньюхэйлеме…
Я заметил, как его взгляд стал тупым и непонимающим.
— Чего?
Я говорил у самого его уха, но он не был уверен, что расслышал. Быть не может, чтобы я сказал такое. Не Дарреллу Оутсу, это невозможно.
— Это правда, что она обожает угрей?
— В смысле?
— Что она пихает их себе в киску?
Глаза у него засверкали, я увидел, что теперь Оутс стал совершенно ненормальным.
— Что ты сказал?
— Говорят, она заставляет ваших кобелей залезать на нее… Как их там зовут? Ах да, Саддам и Ким Джонг… Нет: Башар и Ким Джонг… Прямо имена… А-а-а-а-а-ах!
Даррелл нажал еще сильнее. Наверное, скоро его пальцы проткнут мне плечо и встретятся; он мог бы поднять меня за ключицу, как за вешалку.
— Кажется, она становится на четвереньки… а они ее…
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?
— Ты… ты все слышал… Даррелл, сукин сын… Оутс… Ай… Отсоси у меня, ублюдок…
Даррелл с расстроенным видом уставился на меня.
— Ты хорошо скрываешь свою игру, — бросил он и посмотрел на меня, будто изучая. — Мы с тобой одного поля ягода, верно, Генри? — Он покачал головой. — Но это ничего не значит. Все равно ты сейчас сдохнешь, вы сейчас оба сдохнете.
Побледнев до синевы, он отпустил меня. Мои легкие, издав хриплый звук, глубоко вдохнули влажный воздух. Я положил руки на колени. Даррелл казался сбитым с толку: все шло совсем не так, как он планировал.
— И кого ты сбросишь первым, Даррелл? — спросил я.
Он озадаченно нахмурился. Затем на долю секунды перевел лихорадочно блестящие глаза на Чарли:
— Вот он первым и подохнет. А ты будешь смотреть, как он падает.
Я дышал с трудом. Туловище у меня было наклонено, подбородок опущен.
Я поднял голову.
— Затем это будет…
Увесистый камень в моей руке со всего размаха ударил его в висок. Я подобрал его и положил в карман еще у подножия маяка, воспользовавшись парой секунд, когда, находясь там, наверху, на платформе, Оутс исчез из поля моего зрения, а я, соответственно, — из его. Все оставшиеся силы, весь свой вес, всю свою энергию отчаяния я вложил в это маятникообразное движение руки. Противник покачнулся, потеряв равновесие от силы удара. Я увидел, как в его раскосых глазах растет удивление, в его прозрачных сумасшедших глазах; в то мгновение, когда я снова ударил его камнем, прямо в нос. Разбив его — чисто и просто.
Одновременно боднул его головой, словно баран. Схватил его, как в футболе, и, воспользовавшись инерцией движения, швырнул к ограждению. Оутс оказался тяжелым, мощным. Но его висок и нос кровоточили, на короткий миг он растерялся — и был снесен моим порывом.
Руки противника попытались найти опору, схватить меня, и у него это, без сомнения, получилось бы, будь у него хоть немного времени прийти в себя.
Но как раз времени у него и не было — и его руки встретили лишь пустоту.
На долю секунды существовали только шум дождя, ветра и океана — а потом замолкли даже они. Последовала тишина, которая дала мне неслыханное ощущение силы и спокойствия. Я ощутил страх Даррелла — он словно подхлестнул меня; я оживился, взбодрился. А затем Даррелл перевалился через ограждение — голова, туловище, таз, ноги… — и я увидел, как он
пада
а
а
а
а
ет…
34. Дрон
— Черт возьми, Генри, что ты наделал?!
«А тебе бы хотелось, чтобы вместо него полетел вниз ты?» Я подумал это, но не сказал. Согнувшись вдвое, восстановил дыхание. У меня ужасно болели плечо и живот.
— Вытащи меня отсюда, — уже умоляющим голосом произнес Чарли.
Все его тело сотрясалось от озноба, ноги колотились одна об другую, будто кастаньеты, и я испугался, что он потеряет равновесие и свалится.
— Держись как следует, хорошо?
Чарли кивнул. Мне было трудно развязывать узлы, разбухшие под дождем. Пришлось отчаянно скрести их ногтями.
— Ну вот. Осторожно. Я тебя отвязываю…
Побелевшими пальцами Чарли схватился за перила. Медленно обернулся ко мне, повернувшись спиной к ревущему морю, скалам и трупу Даррелла внизу. Я крепко держал его за руки. Двигаясь еще медленнее, он перебрался через ограждение. Оказавшись на другой стороне, оперся об меня.
— Спасибо, — выдохнул он.
Затем соскользнул на металлическую платформу, усевшись спиной к маяку. Чарли икал, глаза его, полные ужаса и слез, были широко открыты.
Он громко разрыдался.
Я положил руку ему на плечо.
— Чарли, надо поскорее убираться отсюда.
Мой друг кивнул, при этом не переставая плакать.
