Слоновая кость - Мерседес Рон
Потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, хотя тело хотело большего. Отчаянно желало большего.
– Чего ты ждешь? – спросила, надеясь, что он, черт возьми, сделает меня своей. Так хотела этого.
Он провел рукой по лицу жестом, который я очень хорошо знала.
– Ты девственница, – сказал он серьезно.
– И? – протянула, садясь и притягивая за шею.
Он яростно поцеловал, и я почувствовала, как головка члена слегка коснулась промежности.
Вздрогнула.
– Лучше подождать, – сказал он, и выражение его лица было таким, будто его пытают.
– Ты издеваешься? – сказала я, выгибаясь навстречу ему, чтобы он мог сделать меня своей.
– Не надо, – сказал он, прижимая мое тело к матрасу, а руку положил на живот.
Опустила руку и обхватила пальцами возбужденный член.
– Трахни меня, Себастьян.
– Не говори так, – сказал он, прикусив нижнюю губу скорее для отвлечения внимания, чем для чего-либо еще.
Что, черт возьми, с ним не так?
– Ты не хочешь, чтобы я так говорила, потому что я маленькая глупая принцесса, которая не может сказать, чего хочет?
Себастьян отдернул мою руку и прижал обе к матрасу над моей головой.
– Да, ты маленькая принцесса, но ты моя гребаная принцесса. И как бы ни хотел тебя трахнуть, не могу сделать это прямо сейчас. Только если ты будешь знать все, что из себя представляю…
Его «гребаная маленькая принцесса» – не самое романтичное прозвище в мире, и не то, с которым я могла бы себя отождествлять. Не была принцессой и ненавидела, когда так называли. Но то, как он произнес, что я принадлежу ему, сводило с ума.
– Я знаю, кто ты, Себастьян, – сказала я, впиваясь взглядом в его карие глаза. – Ты мужчина, в которого я влюблена. Вот кто ты такой.
Себастьян закрыл глаза, услышав слова, и вместо ответа отвернулся от меня и опустился рядом на матрас.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь… – сказал он, глядя в потолок.
Мое признание в любви, казалось, обрушилось на него как ушат холодной воды.
Он встал с кровати и натянул брюки.
– Понимаю, о чем говорю, потому что это чувствую, – сказала я, накрывшись простыней.
Вдруг стало очень холодно.
– Ты ни черта не понимаешь, Марфиль, – сказал он, бросив на меня ядовитый взгляд. – Ты влюблена в образ, который выдумала.
– Тебя не существует и ты не сказал мне об этом?
Он бросил на меня снисходительный взгляд и отошел от кровати, опершись обеими руками о кухонный стол.
– Я делал то, что привело бы тебя в ужас, – сказал он после того, как ни один из нас некоторое время не открывал рта.
Повернулся и очень серьезно посмотрел на меня.
– Ты служил в армии, это нормально, что ты так думаешь. То, с чем приходилось столкнуться… – начала я, но он лишь горько рассмеялся.
– Время, проведенное в армии, – это то, что должно волновать тебя меньше всего.
Его отношение начинало пугать. Знала, что у Себастьяна было темное прошлое, все указывало на то, что ему пришлось много страдать, чтобы достичь положения, особенно из-за детства, но это не означало, что он был плохим человеком.
– Перестань себя демонизировать.
Себастьян собирался что-то сказать, но тут зазвонил его мобильный.
Он бросил на меня серьезный взгляд, после чего повернулся спиной и пошел за телефоном.
Воспользовавшись тем, что он отошел, надела футболку и нижнее белье.
Почему такой интимный момент превратился в глупый спор о том, хороший Себастьян или плохой?
Это было просто смешно.
Услышала, как он с кем-то спорит, бросил трубку и ударил кулаком кухонное окно. Оно разбилось вдребезги, и сердце подскочило к горлу.
Встала в кровати, отступая, пока спиной не уперлась в стену.
Себастьян повернулся ко мне, его рука была в крови, и гримаса ненависти исчезла, оставив место сожалению.
Он медленно подошел ко мне.
– Прости, – сказал он. Затем медленно протянул руку.
Позволила ему погладить по щеке, не отрывая от него взгляда.
– Скажи мне чертову правду, Себастьян.
Он заколебался, но в конце концов кивнул.
– Тебе не понравится то, что собираюсь сказать, но, учитывая все, что происходит, не понадобится много времени, чтобы обо всем догадаться. Ты слишком умная девушка.
Промолчала, ожидая, когда продолжит.
– Твой отец – наркоторговец, Марфиль.
Он произнес это быстро, без колебаний, словно сорвал пластырь с раны.
Лучше быстро, чем медленно, так меньше вреда, по крайней мере, предполагалось. Но мир замер, и фраза, только что сорвавшаяся с его губ, пронеслась в голове, пока не смогла ее осмыслить.
– Это ложь.
Отошла от него, пройдя через всю комнату.
Себастьян наблюдал за мной.
– Это не ложь, – сказал он, глядя на меня с жалостью.
Я ненавидела этот взгляд. Из всех его взглядов этот больше всего.
– Откуда ты знаешь?
Он сжал губы и выпустил воздух, который задержал в легких.
– Потому что я тоже.
35
Марфиль
– Я начинал на улице, нам едва хватало на еду, и торговать травкой было проще всего. Жил в районе, где наркотики были хлебом насущным, и делал то, что должен был, чтобы прокормить себя и тех, кто жил со мной.
Слушала его, не двигаясь с места. Он не подходил ближе, да я и не хотела этого.
– Начал, когда мне было четырнадцать. Самара всегда знала об этом и ненавидела меня за это, но жила благодаря деньгам, которые я приносил домой, продавая наркотики.
Когда он говорил, я видела по его глазам, что воспоминания об этом все еще причиняют боль.
– Когда попадаешь в этот мир, выбраться очень сложно, понимаешь? Это мафия, враждующие группировки, они контролируют все: с кем общаешься, с кем встречаешься, кому продаешь… Если на них донесешь или уйдешь, они тебя убьют.
Он подошел ко мне и протянул татуированную руку, чтобы могла ее рассмотреть.
– Я сидел на наркотиках с шестнадцати. На героине.
Я закрыла глаза, так как к ним подступили слезы.
– Твой отец нашел меня, – сказал он, и я снова подняла на него глаза. – Он был тем, кто помог мне стать чистым. Он увидел во мне потенциал, который никто не хотел замечать, со мной всегда обращались как с отбросом. Откупил от мафии, которая держала меня на привязи, и устроил в армию. Он платил каждый месяц, а когда я закончил службу одним из лучших в своем деле, заплатил за то, чтобы научить всему, что знаю. Я был хорошим, Марфиль. Лучшим.
Что-то внутри требавало перестать слушать. Не хотела больше ничего знать. Не хотела узнавать то, что заставит возненавидеть его.
– Впервые с самого
