Нора Робертс - Небо Монтаны
— Ничего, твое время еще придет, — прошептала Уилла. «Преемственность поколений», — подумала она. — Хороший сегодня день. — Да. — Он взял ее за руку. — Очень хороший.
— Ты не обиделся, что я тебя в тире обставила? Разумеется, он был уязвлен, однако лишь пренебрежительно пожал плечами. Они оба вышли в финал, дважды заканчивали зачет с одинаковым результатом, и лишь на третий раз Уилла добилась победы.
— Подумаешь, паршивые полдюйма, — сказал он.
— Это уже неважно. — Она взглянула на него снизу вверх и улыбнулась. — Главное — победить. Ты хорошо стреляешь, — похвалила она. — Но хуже, чем я.
— Это сегодня. В другой раз — посмотрим. Зато ты проиграла двадцатку, когда поставила на Джима. Так тебе и надо.
Она расхохоталась:
— Но в то же время я поставила полсотни на тебя. — Бен недоуменно нахмурился, и она снова прыснула. — Я что, похожа на дуру?
— Нет. Ты похожа на умную женщину, которая умеет делать ставки.
— Кстати, о ставках. — Не обращая внимания на толпу, она прижалась к нему и нежно поцеловала в губы. — Держу пари, что мы с тобой запремся в спальне и не выйдем оттуда до утра.
— Ты разрешишь мне остаться до утра?
— Почему бы и нет? Ведь сегодня праздник.
Позднее, когда фейерверк закончился, толпа разбрелась и на ранчо спустилась ночь, они лежали, заключив друг друга в объятия. Уилла знала, что рядом с ним, таким сильным, надежным, горячим, ее не будут мучить кошмары, в которых правили бал смерть, кровь и страх.
Еще один человек лежал в постели и с наслаждением вспоминал рыжеволосую шлюху. Все получилось так гладко, так легко — просто идеально. Он лелеял в памяти каждую деталь.
Сначала она очнулась, начала хлопать бессмысленными глазами, потом жалобно запищала. Он успел увезти ее далеко от города, в самую чащу.
На земле Мэрси он этим заниматься не захотел. Хватит, с Мэрси он рассчитался, наказал их как следует. Больше эта семья перед ним не виновата. Но от своего хобби он, конечно, не откажется. Рыжей он связал руки за спиной, в рот засунул кляп. Конечно, было бы приятно послушать, как она вопит, но, не дай бог, еще цапнет. Одежду он с нее срезал ножом — осторожненько, чтобы не поранить кожу.
С ножом он обращаться мастер.
Пока она спала, он забрал из сумочки все деньги — свои и ее. Сумма получилась жалкая, да не в этом дело. Немного поиграл ее смехотворным пистолетиком, повертел в руках помаду.
Наконец она очнулась и забарахталась на земле, мыча, словно попавший в капкан теленок. Он открыл помаду и сказал:
— Шлюха должна быть раскрашена, как положено.
И нарисовал ей вокруг сосков алые круги, похожие на кровь.
— Вот это другое дело.
Щеки у нее были белее мела, и он их тоже подкрасил. Получились румяные, как у куклы.
— Ты что же, хотела застрелить меня из этой игрушки, киска? — Он шутливо наставил пистолет на нее, увидел, как у шлюхи испуганно закатились глаза. — Понимаю. Женщина твоей профессии должна уметь за себя постоять. Одним презервативом тут не обойдешься.
Он отложил пистолет, вскрыл пакетик.
— Я бы не отказался от еще одного минета, Сюзи Квадро. У тебя это получается классно. Но, боюсь, ты откусишь мне все, к чертовой матери. — Он игриво дернул ее за накрашенный сосок. — А это не годится, верно?
Он уже пыхтел от возбуждения и нетерпения, но презерватив натягивал не спеша.
— Сейчас я тебя вздую как следует. Шлюху изнасиловать нельзя, но ведь я тебе за это не плачу, а стало быть, можно считать, что произойдет изнасилование. Итак, приступаем.
Она сжала ноги и попыталась отползти.
Он довольно улыбнулся:
— Ну-ну, не будь такой скромницей. Тебе понравится.
Одним движением он раздвинул ей ноги, сцепил их у себя за спиной.
— Будешь довольна. А потом обязательно расскажешь мне, как тебе это понравилось. Конечно, говорить тебе будет трудно, ведь в твоей поганой пасти кляп, но хоть помычишь, постонешь. Давай-ка послушаем, как ты стонешь. Изобрази нетерпение. Живей!
Она молчала, и тогда он врезал ей — не слишком сильно, но ощутимо. Пусть знает, кто тут босс.
— Я жду.
Она всхлипнула, и он решил, что сойдет.
— Давай-ка, пыхти погромче. Я люблю, чтобы секс был шумным.
И он засадил ей как следует. Она была сухая и негостеприимная, но это его не смутило. Он трудился вовсю, покрылся потом, спина влажно заблестела под звездами. Рыжая закатывала глаза от боли и страха. Точь-в-точь как кобыла, когда всадишь ей шпоры в бока.
Натешившись, он слез с нее и отдышался.
— Это было неплохо. Совсем неплохо. Сейчас немножко отдохну, и повторим еще разок.
Рыжая свернулась в комок, попробовала уползти. Тогда он лениво подобрал пистолетик, выстрелил вверх. Подействовало — она замерла на месте.
— Ты пока отдыхай, Сюзи Квадро. А я подумаю, хватит ли у меня пороху на второй заход.
Теперь он вздул ее сзади, но получилось уже не так здорово. Во-первых, у него долго не вставало, а, во-вторых, кончил он как-то неубедительно.
— Ну ладно, теперь хорош. — Он дружелюбно шлепнул ее по заднице. — Подведем черту.
Жалко, конечно, что нельзя было поиграться с ней пару дней, как с малюткой Трэйси. Увы, теперь это слишком рискованно.
К тому же найти другую шлюху будет нетрудно.
Он открыл сумку, и там ждал нож, лежавший в своих любовно смазанных ножнах. Свет звезд так вспыхнул на стали — просто красота.
— Подарок папочки. Единственный. Отличная штука, правда?
Он перевернул рыжую на спину, помахал клинком у нее перед носом. Пусть полюбуется как следует.
Все так же улыбаясь, он сел на нее сверху и взялся за работу.
Теперь в заветной шкатулке у него лежит прекрасный трофей — рыжий скальп. Вряд ли труп скоро отыщут — лес большой. А когда найдут, им нелегко будет определить, кто это был. Да и стервятники поработают.
Страх и слава ему теперь ни к чему. Достаточно знать, что они в его власти.
Глава 29
Лето в Монтане жаркое и недолгое, а апогея достигает в августе. Тогда солнце дотла выжигает землю, деревья желтеют, а люди молятся о ниспослании дождя.
Достаточно брошенной спички или разряда молнии, и пшеничное поле выгорает дотла.
Уилла как раз разглядывала засеянное овсом поле, рубашка ее насквозь промокла от пота.
— Такого жаркого лета не помню.
Вуд пробурчал что-то невнятное. Он все время ворчал — то на небо, то на поля, колосившиеся недостаточно буйно. Мальчишек он отослал домой, потому что они ему надоели. Пусть с ними возится мать.
— Спасибо хоть ирригация помогает.
Он смачно сплюнул, словно слюна могла исправить положение. Вся его жизнь на протяжении уже долгих лет заключалась в работе. Ранчо было для него источником и радостей, и печалей.
— Вода-то как опустилась. Еще пара недель такого зноя, и мы пропали.
— Ты меня не запугивай, — устало отмахнулась Уилла и села в седло. — Как-нибудь прорвемся.
Он опять пробурчал что-то, покачал головой, и Уилла отъехала.
Земля так и дышала зноем. Коровы еле переставляли ноги, лениво помахивали хвостами. В воздухе — ни ветерка. Ни одна травинка не колыхнется.
Вдали она увидела джип, остановившийся возле изгороди. Двое разматывали проволоку. Уилла подскакала к ним и поздоровалась:
— Хэм, Билли, привет.
Она спрыгнула, подошла к ручью, выпила ледяной воды.
— А Хэм говорит, что еще не так жарко, — жизнерадостно сообщил Билли. — Он помнит лето, когда яйца на солнце варились вкрутую.
Уилла улыбнулась:
— Еще бы. Ты поживи на свете столько, сколько Хэм, и тебя тоже ничем не удивишь.
Она сняла шляпу, вытерла лоб. У Хэма был какой-то подозрительный цвет лица — такой багровый, того и гляди удар хватит. Но тут требовалась деликатность.
Она набрала два стакана воды, предложила:
— Выпейте-ка, передохните.
— Мы скоро закончим, — пропыхтел Хэм.
— Организму нужна влага. Ты сам говорил мне это много раз. — Она чуть не насильно сунула стакан ему в руку. — Вы принимаете солевые таблетки, как я велела?
— Принимаем.
Билли выпил воду залпом.
— Хэм, давай я закончу здесь за тебя, а ты отгони мою кобылу на ранчо.
— Это еще зачем?
Он подозрительно взглянул на нее своими слезящимися глазами.
Уилла готова была поклясться, что слышит, как колотится его сердце. Она знала, что Хэм не любит оставлять работу недоделанной.
— Я же сказал, мы почти закончили.
— Вот и отлично. Отгони лошадь и привези мне бухгалтерские книги. Я здорово отстала с отчетностью.
— Они тебе здесь не нужны.
— Нет, нужны. — Она вынула из сумки перчатки. — Поговори с Бесс, пусть она даст тебе персикового мороженого. Приготовила специально для тебя. Я же знаю, как ты его любишь.
Но Хэм был не дурак, он отлично понимал, к чему она клонит.
