Иллюзия - Максим Шаттам
Он не станет разоблачать себя, нет, – он бросится взглянуть на груду одежды. Чтобы выяснить. Может, решит, что он сошел с ума? Усомнится в своих действиях, в своей памяти? Или поймет, что кто-то уже проделал тот же путь? Джина или ее сообщник. В любом случае будет уже слишком поздно. Юго успеет сообщить о нем всей команде, чтобы лишить его возможности действовать во зло, и дело будет сделано.
Алиса будет отомщена.
Но оставалось еще множество моментов, которые Юго не мог контролировать, и он тревожился. Что, если убийца, проверив, наведывался ли сюда кто-то еще, не вернет ключи в ящик Адель? Что, если с Лили что-то случится и она не сможет прийти и освободить его? Юго укротил свое воображение, пока оно не успело наделать пакостей.
Он включил фонарик и спустился в комнату со взрывчаткой. Здесь можно найти несколько укрытий, самое доступное – за штабелем разобранных металлических стеллажей, но он предпочел бы находиться как можно ближе к месту действия. В логове убийцы. Когда Юго приходил за одеждой Алисы, рядом со свалкой шмотья он заметил нишу. Место не идеальное, но, если убийце не придет в голову обыскивать помещение, Юго он не заметит.
Было прохладно, на выступе скалы оказалось достаточно места, поэтому Юго натянул свитер, сел туда и прижался спиной к стене. Если сегодня никто не появится, он придет сюда завтра и в последующие дни. В то же самое время. Днем никто не мог бы незаметно достать ключи из ящика Адель.
Он явится сюда, и очень скоро. Как только узнает на Джине одежду Алисы, он обязательно захочет проверить. Обязательно.
Юго как мог старался успокоить себя. Он нервничал и, чтобы отвлечься, решил съесть яблоко.
В двадцать один час он попытался представить себе, как вся команда собирается в Аквариуме. Лили предсказала все точно. В то утро Деприжан вместе с ней и А. С. поехали посмотреть, что творится на дороге. Директор назначил на вечер обязательное собрание группы. Плохая новость заключалась в том, что Лили слышала, как на обратном пути он говорил в машине, что повреждения слишком значительные и они не смогут справиться самостоятельно, поэтому придется обратиться за помощью в Мондофен и ждать, пока восстановят телефонную линию. В худшем случае в пятницу должен приехать грузовик с продуктами, и водитель, когда увидит, что произошло, обязательно сообщит начальству, и будет объявлена тревога. Но это означало, что они окажутся отрезаны от мира до пятницы, а возможно, и до субботы.
Продержаться еще четыре дня. Куда запереть убийцу Алисы, если Юго опознает его и им с Лили удастся его схватить?
Всему свое время… Юго не мог сосредоточиться на чтении, поэтому, чтобы как-то успокоиться, регулярно разминал ноги и смотрел на часы.
Двадцать два часа. Собрание должно закончиться.
Джина уже вышла на подиум. Как она это сделала? Выпила, чтобы расслабиться? Конечно же, она появилась последней. Чтобы все ее видели. Наверняка села рядом с Деприжаном, лицом к остальным. Лили примостилась в сторонке, сбоку, чтобы наблюдать за присутствующими.
Юго почувствовал, как у него сжалось сердце, когда он подумал, что они могут на этом не остановиться и попытаться самостоятельно проследить за убийцей. Нет, они не станут.
А почему бы и нет? Если Лили заметит что-то подозрительное… У нее все задатки разведчика. Она осторожная. Так ли он в этом уверен? Чтобы отомстить за Алису. Чтобы защитить его самого.
Юго топнул ногой. Не делай этого, Лили. Умоляю, не делай глупостей.
Двадцать два тридцать. Если после собрания и были какие-то разговоры, то они уже закончились. Группа вместе с убийцей разошлась. Если он еще не успел забрать ключи, то как раз сейчас находится в кабинете Адель. А Джина? Она была ужасно расстроена тем, что они вчера на нее вывалили. Она способна на все. Особенно выпить две бутылки, явиться на встречу совершенно пьяной и все испортить. Юго представил себе, как она, набравшись до беспамятства, выкладывает все, что знает, обвиняя наобум то одного, то другого в том, что они все провалили. Нет, хоть она и поддает, но умеет держаться.
Затем он вспомнил о том, что она рассказала ему, пока они ждали Лили. О ее кошмарах. Это показалось Юго знакомым. Поначалу Джина стеснялась, ей потребовалось какое-то время, чтобы расслабиться, и выпивка тогда ей помогала. Вот она и стала все больше пить.
Потому что ей чаще стали сниться кошмары? Во всяком случае, он так понял. Как и мне? Когда он давал волю своему буйному воображению, то страдал от смеси страшных снов и бреда… Да, но такого с ним никогда раньше не случалось! Дошло до того, что на лестнице он был вынужден повернуть назад, потому что испугался. Или убедил себя, что в бассейне рядом с ним находится какое-то существо. Вплоть до приступа паники в лифте…
Может, у них с Джиной есть что-то общее? Почему тогда не с Лили? Потому что она здесь уже три года. Она успела привыкнуть. Какие выводы можно сделать? Надо спросить Лили, не пережила ли она нечто подобное. Нет, невозможно. Он устанавливает какие-то ложные логические связи и соединения. Это нелепо. А если все не так? Если сам курорт провоцирует кошмары у его обитателей? И что тогда?
Двадцать три часа. Почему его еще нет? Неужели ждет, пока все улягутся? Юго вдруг запаниковал. Почему он попросил Лили прийти в полночь? Слишком рано! Что, если она столкнется с ним? Если он на нее нападет? Нет, нет и нет, этого не случится. Юго сжал кулаки. Ключи! Подумал он с улыбкой. Если убийца все еще находится где-то между хранилищем и офисом Адель, Лили не найдет ключей в ящике и поймет, что нужно держаться подальше. Да, он может ей доверять. Она на редкость умна.
Двадцать три часа двадцать одна минута. В комнате наверху раздался металлический скрежет, и у Юго заколотилось сердце. Он тут же выключил свет и прижался к стене. А вдруг Лили не успела опередить убийцу?
Нет, это он! Наверху лестницы послышались шаги. Юго слышал звук собственного дыхания, слышал, как со свистом втягивает носом воздух. Он приоткрыл рот, пытаясь успокоиться.
Я плохо спрятался. Если он повернет направо, то наткнется на меня. Когда Юго ходил за фонарем, он взял в мастерской нож и бритву для разрезания коробок. Но сейчас они лежали в рюкзаке, зажатом между его щиколотками, и он не решался пошевелиться, боясь
