Три грации на обочине - Лариса Павловна Соболева
Начальник Управления вневедомственной охраны полковник Болдин оказался тем самым человеком, который люто ненавидел как начальника УВД, так и его зама. На чем они столкнулись лбами, неизвестно, но к Болдину имел подход один из друзей покойного отца Терехова, как оказалось, дружба у людей ответственных и после смерти остается таковой. Болдин согласился помочь и предоставить вооруженных людей, фактически Павел заручился поддержкой человека силы без всякой символики. Это тот случай, когда положить дело под сукно не получится.
– Длинномордый вышел из машины… Заходит в продуктовый магазин, – докладывал по рации наблюдатель, сидевший в автомобиле-преследователе. – Вышел с пакетом и алюминиевой банкой в другой руке, пьет. Идет к машине. Они отъезжают. Шестой, принимай объект.
– Да есть, есть, – весело ответил «шестой».
Павел с Феликсом ехали по параллельной улице, разумеется, координировали действия участников, а опера терзали сомнения:
– А если у них запланирована обычная прогулка, как уже было пару раз? На основании чего ты решил, что сегодня?
– Наблюдения Алисы. Когда простая вылазка, а за ними и тогда следили, у них не бывает суеты. Сегодня они бегали из дома в гараж и обратно, вели переговоры по телефону, ну и главное – сегодня на дачу приезжал хозяин. К тому же ты заметил цикличность похищений? Оргии устраиваются через месяц. Кстати, совсем забыл. С Вероникой появилось видео на том же сайте, Женя обнаружил.
– В таком случае Витас не с преступниками, а сам по себе, он ведь не выходит из дома даже во двор.
– Но прячется. От кого?
– Надо взять этого говнюка, а не выжидать. Он все выложит, я лично буду его допрашивать, у меня своя метода.
– Да я тоже склоняюсь, что пора задерживать его, – согласился Павел. – Тихо, Феликс…
Терехову доложили, что объект остановился на глухой улочке напротив ресторана, в котором банкет, из машины не выходят, свет в салоне не включают. Павел попросил узнать, кто и что празднует, через небольшое время снова услышали доклад:
– Охранник внутрь не пустил, но сказал, что это не секрет, замгубернатора Середа празднует день рождения младшего сына.
– Что скажешь? – покосившись на Феликса, спросил Павел.
Разумеется, ответ сложился не сию минуту, сейчас лишь получили подтверждение. К этому ответу шли не так уж и долго, всего три месяца, но поработать пришлось плотно.
– Только я не понял, – задумчиво произнес Феликс, – почему со дня рождения надо забрать будущую жертву?
– Безопасно. Можно потом бить себя кулаком в грудь и кричать, мол, найдите мерзавцев-подонков, как они посмели, специально гадят, чтобы народ трепал наше имя. Выгода – разыграть невиновность.
– И все?
– Возможно, Длинномордый и Голем ждут не случайную, а конкретную жертву. Знаешь, что меня подтолкнуло к этой мысли? Совпадение: Анжелу с Искрой обработал Витас…
– Все-таки считаешь, он в ОПГ? И прячется от них? Глупо, думаю, торчать так близко к тем, кто тебя наверняка ищет.
– Они ищут повсюду, только не в Луговом, а он у них под носом, по-моему, неплохо придумано. Заметь, он не высовывается ни днем, ни ночью, чтобы воздухом подышать. Да, прячется. Почему – мы пока не знаем.
Позвонила Алиса, она осталась с Женей и Петром в усадьбе:
– Павел Игоревич, вы, кажется, правы. На дачу приехала машина с символом, номера не видим. Мужчина зашел в дом, его мы тоже не разглядели, но сто процентов это не хозяин.
– Хозяин в ресторане, – сказал Павел. – Алиса, пожалуйста, все события снимайте на камеру. Нам нужны доказательства. Неоспоримые.
– Сделаем. Петя организовал видеонаблюдение ближе, на дереве приладил и замаскировал, но я тоже снимаю. Не волнуйтесь.
Ленка отличилась и тут – устроила скандал!
Эрик злился, она ведь испортила ему праздник, а ребята потешались, некоторые ободряюще похлопывали его по плечу, мол, ты у нас нарасхват, гордись! Куда уж тут гордиться, бедняге стало невыносимо стыдно, будто помоями облили в такой классный праздник.
Ленка напилась, полезла к микрофону поздравлять. Эрик не успел к ней подбежать и отобрать орудие пытки, остановился на середине, слушая подлые и безумные речи, открыв рот, потому что хотелось закричать – пошла вон! Да крик застрял в горле, зато Ленка, гадина, вещала убедительно:
– Эрик, любимый, я благодарна тебе за твое внимание, нежность и твою любовь ко мне. Когда мы встречаемся и проводим вместе целые ночи, я счастлива. Даша! Ты напрасно лезешь между нами, некрасиво поступаешь, у тебя ведь меркантильный интерес к Эрику. А я люблю его просто так. Теперь мой подарок! Эрик, любимый, я нарочно приберегла свой подарок к твоему дню рождения. Я беременна, ты скоро станешь папой!
Кто-то закричал «ура!», но слабенько. Кто-то прекрасно понял, что Ленка блефовала, и презрительно кривился, кому-то до лампочки чужие беременности и страсти-мордасти, а кто-то хохотал – ситуация нелепая. Только два человека оскорбились – сам Эрик и Даша, покрасневшая, как свекла. И один человек был доволен, Рима погладила старшего сына по руке, шепнув на ухо:
– Недурственный спектакль, браво, милый. Раз уж не получается нашего мальчика охладить сексом, то пусть хоть так… Полагаю, ни одному сценаристу не придет в голову написать такую душещипательную сцену для кино. Накинь-ка этой девочке за талант еще тысяч тридцать, это премия от меня.
– Как скажешь, – с трудом давил улыбку Ян, ибо представление очень смешное, но мелодрама выдержана в жанре железно.
В то же время Эрик отнимал у Лены микрофон (оператор поздно догадался отключить его), стараясь делать это не грубо при всех. К его счастью, снова загремела музыка, народ пустился в пляс, потому что дети для тех, кто недавно сам расстался с детством, абсолютно неинтересны.
– Отдай! – шипел Эрик, выкручивая микрофон. – Ты дрянь…
– Это моя месть тебе, – смеялась Лена. – Бросать девушку ради какой-то Дашки подло, мне было примерно так же, как тебе сейчас. Да на, бери свой микрофон! Мне он больше не нужен. Как я тебя, а?
И что делает! Обхватывает ладонями его лицо и впивается в губы! Эрик с силой расцепил ее руки и на этот раз грубо оттолкнул. А ей плевать, она, проходя мимо Яна, украдкой забрала конверт, услышала про премию и благодарно улыбнулась ему, после отправилась в раздевалку. Одевшись, Лена вышла на улицу и, размахивая сумочкой на длинном ремешке, двинула вдоль улицы, пританцовывая. Здесь только одна дорога – по
