Им придется умереть - Питер Джеймс
Последовала долгая пауза, во время которой Мэг пыталась придумать ответ. Все было под контролем, а теперь она вдруг словно уперлась в непробиваемую, казалось бы, стену.
– На первый взгляд – нет, – вынужденно признала она. – Но может, есть и другое, до боли очевидное объяснение.
– Какое же? – полюбопытствовал Гарольд Траут.
Мэг поняла, что краснеет. Отчасти от смущения, отчасти от гнева, когда увидела, с каким самодовольным лицом сидел Траут, радуясь своей победе. Подчеркивая свое очевидное преимущество, Траут бросил снисходительно, чем разозлил ее еще больше:
– Мэг, вы же продемонстрировали нам, что вы, без сомнения, дама большого ума. Неужели вы действительно полагаете, что кто-нибудь из нас согласится с тем, что все двадцать семь раз, когда жена мистера Гриди отправлялась за границу на эти конкурсы, ее муж совершенно случайно проворачивал крупные операции с наркотиками? Как со всеми этими совпадениями можно говорить о его невиновности? К сожалению, я этого утверждать не могу.
– И я, – сказал Марк Адамс.
– Согласен, – подтвердил Тоби.
– Пусть мне и хочется верить, что мистер Гриди и вправду хороший человек, боюсь, это меняет дело, – вздохнул Хари Сингх.
Эдмонд О’Рейли Хайланд, молчавший какое-то время, вмешался в разговор:
– Помимо этого, следует помнить об уликах, найденных в доме Гриди и в банковской ячейке. Уму непостижимо, чтобы Гриди рассказал кому-то о полом столбике кровати. Как по мне, его слова о том, что за всем этим стоит Старр, – полная чушь.
Мэг мрачно оглядела серьезные лица и почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Она понимала, что нужно крепиться и не показывать этого. Только Хьюго Пинк встретился с ней взглядом и, поколебавшись, ободряюще улыбнулся.
Присяжные обсуждали дело до обеда, и, когда стало очевидно, что они не придут к единому мнению, Мэг обратилась к судебному приставу:
– Можно сообщить судье, что мы не успеваем принять единогласное решение? И что, по-видимому, так и не примем.
Некоторое время спустя, когда все вернулись в зал суда, судья сказал присяжным:
– Я так понимаю, что вы не в состоянии вынести единогласный вердикт по пунктам обвинения и что вероятность того, что вам это удастся, невелика. Поскольку вас осталось одиннадцать человек, я могу принять решение большинством голосов десять к одному или девять к двум. Это соответствует разделу семнадцать, параграф один, пункт «б» закона «О присяжных заседателях» тысяча девятьсот семьдесят четвертого года.
И он попросил судебного пристава Джейкоби Уайта отвести присяжных в комнату для продолжения дискуссии.
103
30 мая, четверг
Сорок пять минут спустя присяжные вместе с судебным приставом вернулись в зал и заняли свои места на скамье. Мэг трясло, от ужаса и отчаяния она ничего не соображала. Ей с трудом верилось, что все произошедшее утром – правда, что мнение коллегии присяжных изменилось так стремительно.
Она огляделась. В зале воцарилась полнейшая тишина. Ни единого движения. Ей казалось, что она попала в Музей мадам Тюссо. Теренс Гриди, аккуратно одетый, сидел, уставившись прямо перед собой, неподвижный, как статуя. Не шевелились адвокаты и прокурор в седых париках и темных мантиях; словно картонные фигуры, замерли зрители, расположившиеся в галерее для публики; застыли и репортеры, заполнившие до отказа ложу прессы.
Время остановилось.
Она поняла, что вот-вот лишится чувств.
Внушительная фигура судьи Ричарда Джаппа выделялась на фоне зала суда. Секретарь Морин Сапсед встала лицом к присяжным. Глядя прямо на Мэг, она произнесла дружелюбно, но более строго и официально, чем раньше:
– Старшина присяжных заседателей, пожалуйста, встаньте.
Мэг поднялась, дрожа еще сильнее и судорожно сжимая в руках листок. Она до смерти испугалась; казалось, ее того и гляди стошнит.
– Я так понимаю, что вердикт вы вынесли.
– Да… – со страхом взглянула она на судью.
Голос прервался, горло перехватило. Казалось, зрители в зале суда уставились на нее во все глаза. Наступила мертвая тишина. По затылку Мэг скатилась капелька пота. В ушах застучало. Сердце бешено заколотилось.
– Считаете ли вы, что подсудимый виновен в совершении преступления, указанного в первом пункте предъявленного обвинения? – спросила Сапсед.
– Виновен, ваша честь, – наконец выдавила она.
По залу суда пронесся громкий вздох. Какая-то женщина на галерее для зрителей закричала: «Боже, нет!»
Судья с явным раздражением поднял глаза и дождался тишины. Секретарь суда снова обратилась к Мэг:
– Это ваш общий вердикт?
На всякий случай Мэг вновь взглянула на листок:
– Это вердикт большинства, ваша честь, десять к одному.
Мэг зачитывала вердикты присяжных по остальным пяти пунктам обвинения против Гриди. Каждый был вынесен большинством десять к одному и гласил «виновен».
Сапсед обвела взглядом присяжных и подытожила:
– Большинством голосов десять к одному вы выносите решение о том, что подсудимый виновен по всем пунктам предъявленного обвинения.
Присяжные повернулись к ней, пара из них кивнула.
Мэг бросила взгляд на скамью подсудимых. Гриди по-прежнему бесстрастно смотрел вперед.
Судья разрешил Мэг сесть и повернулся к Гриди:
– Теренс Гриди, вы признаны виновным по всем предъявленным вам пунктам обвинения. Завтра утром я вынесу приговор вам и второму обвиняемому Майклу Старру. – Тут он обратился к двум охранникам, стоявшим позади: – Пожалуйста, уведите подсудимого.
После того как Гриди увели, Джапп снова заговорил с присяжными:
– На протяжении всего этого сложного и порой весьма запутанного судебного процесса вы усердно и добросовестно выполняли свои обязанности. Я понимаю, что из-за того, что судебный процесс затянулся на три недели, некоторые из вас понесли финансовые потери, а также что вам были доставлены определенные неудобства. Завтра в десять утра я вынесу приговор обоим подсудимым. Поскольку на данный момент ваши обязанности выполнены, присутствовать вам не обязательно, но, если пожелаете, мы будем вам рады. – Он помолчал. – Мне остается лишь поблагодарить вас за работу. Возможно, вам покажется любопытным, конечно, если вы не знали до этого, что суды присяжных возникли в двенадцатом веке, во времена Генриха Второго, который создал их для разрешения земельных споров. Для этого он собрал коллегию из двенадцати свободных граждан. Уважаемые присяжные заседатели, думаю, вам будет приятно узнать, что еще в тринадцатом веке в состав коллегии присяжных входили как женщины, так и мужчины. Наверное, они опередили свое время. На мой взгляд, это прекрасный образец правосудия, которым по праву может гордиться наша страна. Я благодарю вас за то, что вы поддерживаете эту традицию.
– Всем встать.
104
30 мая, четверг
Всю дорогу до Хова Мэг, едва сдерживая слезы, пыталась связаться с Лорой. Ответа не было.
В голове бешено вертелся хоровод мыслей. Что делать? Что ей делать? У нее ничего не вышло. Что ей сказать своему мучителю, когда он позвонит, а он, несомненно, позвонит?
Теперь, когда нечего терять, может, стоит пойти прямиком в полицию и рассказать всю историю? Но не будет ли у нее из-за этого проблем с законом? За лжесвидетельство? Препятствование отправлению правосудия? Все это не важно, лишь бы вернуть Лору, все равно, даже если она в итоге попадет в тюрьму, только бы дочь была в безопасности. Но вернет ли она ее? Сумеет ли? Как? Обратившись в полицию Эквадора? И что им сказать? Она даже не знает, где Лора и Кэсси: все еще на Галапагосских островах или в Эквадоре? Они могут быть где угодно в Южной Америке.
Мэг вернулась мыслями к бурным событиям последних полутора часов. По крайней мере, проголосовали они десять к одному. Не единогласно. Может, злобный ублюдок, по крайней мере, зачтет ей это? Неужели он не понимает, что так решило большинство?
Придя домой, она привела в порядок клетки животных. И стала ждать звонка.
Мэг испробовала все, чтобы отвлечься, и прежде всего включила новости по телевизору. Но мысли метались из стороны в сторону, она не могла сосредоточиться – новости ее не интересовали, она думала только о Лоре. Лора должна быть в безопасности. Все на свете потеряет смысл,
