Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Джейн спотыкается и с размаху падает на колено. Джонатан лежит на земле позади нее, обеими руками вцепившись в ее ботинок.
– Зои!
Джейн яростно трясет ногой.
Чувство вины за то, что он лишил жизни мадам Ренар, свело Джонатана с ума. Он думает, что Джейн – призрак, вернувшийся из могилы, чтобы преследовать его за грехи. Ее легкие горят, когда она корчится, хватая ртом воздух. Джейн не может дышать. Руки и ноги слишком отяжелели.
Мимо проносится алая вспышка. Слава богу, это Генри! Наконец-то явился, как и обещал.
– Прочь от моей сестры! – ревет он, перепрыгивая через Джейн и приземляясь на Джонатана.
Джейн пинает себя по лодыжке, обнаруживая, что освободилась.
Генри и Джонатан снова и снова кувыркаются в снегу, удаляясь от Джейн, пока не добираются до Болтонов. Генри прижимает Джонатана к земле. Джонатан закрывает лицо руками, блокируя удары Генри.
– Генри?! – Мистер Остен, шатаясь, бредет по снегу в ночном колпаке и коричневом домашнем халате. – Ради всего святого, дети! Что происходит?!
– Отец! – Джейн приподнимается на колени.
Мистер Остен изумленно открывает рот, поворачиваясь к дочери.
– Мне пришлось, отец! – Генри сидит верхом на Джонатане, мерно работая кулаками. – Он схватил Джейн.
Джонатан закрывает лицо обеими руками, постанывая от боли под ударами Генри.
Глаза мистера Остена округляются.
– Джейн! Вы с Джонатаном Харкортом?..
– Нет! – взвизгивает Джейн, вспыхивая от негодования из-за нелепого предположения. Она в одиночку задержала убийцу, но отца волнует лишь ее добродетель.
– Я… простите. – Джонатан сворачивается калачиком на боку на заснеженной земле, рыдания сотрясают его тело. – Я принял ее за дух Зои.
Генри встает, широко расставив ноги, и указывает вниз на своего пленника.
– Он убийца, отец. Он убил ту женщину в Дин-хаусе.
Джонатан пытается сесть. Снежная пыль покрывает его пальто, а в растрепанных волосах застряли кусочки льда.
– Я не убивал. Клянусь. Я бы никогда не причинил ей вреда. Я любил ее!
Джейн пробирается по снегу к отцу и хватает его за локоть.
– Она была его любовницей. Они познакомились в Брюсселе, и она носила его ребенка. Ему пришлось убрать ее с дороги, чтобы жениться на Софи Риверс ради денег.
Мистер Остен обеими руками обнимает дочь.
– О чем, черт возьми, ты говоришь? – Слегка покачиваясь, он поворачивается к остальным. – Джонатан, это правда?!
– Нет, нет! – Джонатан трет глаза кулаками. – Она не была моей любовницей. Она была моей женой!
Глава двадцать седьмая
Замерзшие поля отливают золотом под лучами рассветного солнца. В живой изгороди хор птиц возвещает о начале нового дня. Отец Джейн опирается на нее в поисках поддержки, когда они бредут через сад. Позади них Генри закинул руку Джонатана себе на шею и наполовину несет, наполовину волочит избитого и плачущего мужчину к дому священника.
Когда они подходят к задней двери, мать Джейн выглядывает через окно, покачивая сонную Анну на бедре, затем широко распахивает дверь.
– Кто-нибудь, пожалуйста, объяснит мне, что происходит?!
Джейн замедляет шаг из-за ярости миссис Остен.
– Генри и Джонатан затеяли потасовку, – отвечает мистер Остен, переступая порог и входя в тесный коридор. – В их-то возрасте. Можешь себе представить? Я думал, мы уже избавились от драчливых школьников. По крайней мере, до начала нового учебного года. Но, похоже, Джонатан распускал руки с Джейн.
Миссис Остен искоса смотрит на свою дочь, на ее щеках выступают пятна румянца.
– Джейн, вы с Джонатаном?..
– Нет! – Почему каждый поступок Джейн обязательно рассматривается через призму романтики?! Она создана для гораздо большего, чем замужество! Джейн топает в прихожую, растаскивая снег по ковру. – Он принял меня за призрак мадам Ренар, вернувшийся, чтобы преследовать его.
– Стоит ли удивляться? Посмотри на себя. – Миссис Остен переводит взгляд с ботинок на шнуровке на остроконечный капюшон дочери. Джейн – зловещая фигура в черном плаще, чье лицо полностью скрыто. – Если б ты подкралась ко мне в таком наряде, осмелюсь сказать, я бы умерла от страха. Ты выглядишь как дитя любви ирландской банши и египетской мумии. Что ты делала на церковном дворе в такой неурочный час? Ты напугала нас до полусмерти, когда мы услышали твой крик!
Джейн откидывает капюшон и разматывает шаль, открывая лицо.
– Я делала то, что было необходимо, чтобы спасти Джорджи… доказывала, что он – настоящий убийца. – Она указывает на Джонатана.
– Но я ее не убивал. Я же сказал, что не убивал! – Джонатан прижимается щекой к плечу Генри. Генри смотрит на него, явно ошеломленный тем, что их ожесточенная схватка превратилась в некое подобие объятий.
– Дети, это зашло слишком далеко. – Мистер Остен потирает виски.
В дверях гостиной появляется Салли, уже одетая в льняной халат и деревянные сабо. Она таращится на Джейн, пока берет промокший домашний халат мистера Остена и передает ему шерстяное лоскутное одеяло. Слава богу, Джейн хранит тайну Салли, иначе новость о ее собственном проступке еще до конца дня разнеслась бы по слугам от Бейзингстока до Уинчестера.
– Джонатан не убийца. – Миссис Остен крепко прижимает Анну к груди. – Смотрите, вы расстроили бедного мальчика.
На бледной коже Джонатана видны следы слез, а его поджарое тело сотрясается от икоты. Генри опускает подбородок и смотрит на мать сквозь темные ресницы, изображая обиженного щенка.
– Это была идея Джейн.
– Ну и кто теперь побежал докладывать? – Джейн сдерживает желание ударить брата, вешая свой промокший плащ. Мать сует ей в руки Анну. Малышка хватает Джейн за ледяной нос теплыми липкими пальчиками.
Джонатан, прихрамывая, переступает порог. Миссис Остен стягивает рукава промокшего пальто с его длинных рук.
– Давай быстренько снимем с тебя эти мокрые вещи. А то лужа на пол натечет. – Миссис Остен проводит всех в семейную гостиную, где пылает вновь разведенный в камине огонь. Салли стоит рядом с ним, вороша кочергой поленья, но не отрывая глаз от разворачивающейся драмы.
Джейн держится поближе к Джонатану, полная решимости вытянуть из него правду, несмотря на его страдания.
– Если ты не убивал Зои Ренар, почему тогда просил прощения у ее духа?
Джонатан опускается на стул, кладет локоть на стол и подпирает щеку ладонью.
– Потому что она была моей женой, а я подвел ее. – Его темные волосы падают на воротник рубашки. – Я знал, что вы все подумали, что это сделал я. Вот почему вы читали ту проповедь, не так ли? Я сказал маме, но она ответила, что я слишком близко все принимаю к сердцу… как обычно.
Мистер Остен садится на привычное место, спиной к огню. В одеяле, накинутом поверх ночной рубашки, он похож на средневекового короля.
– Генри, принеси
