Гарри Тертлдав - Дело о свалке токсичных заклинаний
— Что ж, она подойдет, чтобы выбраться отсюда. А потом я ее сожгу.
— Как хотите, мисс Адлер, — не стал спорить целитель Мурад. — Но сначала вам придется выполнить одну небольшую формальность. — Джуди бросила на него нетерпеливый взгляд, и целитель поспешно пояснил: — Прежде чем выписать вас, я должен удостовериться, что с вами все в порядке.
— Так давайте, — попросила Джуди, заметно успокаиваясь.
Как человек, занимающийся магией, она прекрасно понимала, как важно строго следовать всем правилам. Надо отдать должное целителю Мураду — он превратил осмотр Джуди в ту самую формальность, о которой предупреждал. Он пощупал ее пульс и измерил давление, потом сказал:
— Пожалуйста, скажите главную заповедь вашей веры.
— Sh’ma Yisroyal, adonai elohaynu, adonai akhod, — произнесла Джуди, а потом добросовестно повторила: — Слушай, Израиль: Господь Бог наш. Господь един есть.
Целитель Мурад нацарапал какие-то таинственные закорючки в своей карте.
— Имею удовольствие объявить вас физически и духовно здоровой, — улыбнулся он.
— Тогда, пожалуйста, выйдите все и позвольте мне одеться, — попросила Джуди. — Дэвид, когда я выпишусь, ты отвезешь меня домой?
— Конечно, — ответил я. — Только надо передать полиции Лонг-Бич и Энджел-Сити, что ты в порядке: и те, и другие хотят поговорить с тобой. — И торопливо договорил, пока она не швырнула в меня вазой с ночного столика: — Это вовсе не обязательно делать тотчас же!
— Я позабочусь об этом, — усмехнулся дежурный констебль. — Но немножко времени я вам оставлю.
— Спасибо, — сказала Джуди.
Мы вышли из палаты. Целитель Мурад отправился к другому пациенту. Мадам Руфь и Найджел Холмонделей зашагали к лифту. Следом за ними поплелся и констебль. Я повернулся к Тони Судакису:
— Тони, у меня нет слов, чтобы выразить…
— А, пустяки, — отмахнулся он. — Я рад, что все получилось. Ну, мне пора на работу. Еще увидимся — когда ты заявишься туда с очередной проверкой.
— Отныне туда будут посылать кого-нибудь другого, — пообещал я. — Чтобы избавить меня от борьбы между чувством и долгом.
Тони засмеялся, похлопал меня по спине и ушел. Я ждал в коридоре. На другой его стороне я заметил надпись большими красными буквами:
ОТДЕЛЕНИЕ ИНТЕНСИВНОЙ МОЛИТВЫ. БЕЗ БЛАГОСЛОВЕНИЯ НЕ ВХОДИТЬ!
Какое счастье, что Джуди не пришлось входить в эту дверь.
Она вышла из палаты. Мне пришлось показать, где нужно выписываться, — она ничего не помнила и не знала, как попала сюда. В регистратуре затеяли было перебранку, пока Джуди не произнесла волшебные слова: «Голубой Щит». Тогда вдруг все стало легко и просто, хотя пришлось некоторое время заполнять бумажки.
Наконец мы вышли на стоянку и уселись на мой ковер. И вот тогда я нагнулся к Джуди и поцеловал ее. И она обняла меня. И когда наконец ковер взмыл в воздух, я старался вести его медленно и осторожно.
Была середина дня, поэтому на дорогах было спокойно. Почти все соседи Джуди были на работе. Мне пришлось воспользоваться моим входным талисманом — у нее не оказалось своего.
— О Боже, как хорошо опять оказаться дома! — воскликнула Джуди, когда мы вошли. Занавески были раздвинуты; она задернула их. Потом побежала на кухню и открыла ледник. Я услышал страдальческий вздох. — Половину продуктов придется выбросить. Ах, вот оно, отлично! Осталось еще немного пива.
— Пива? — повторил я.
Она опять вздохнула — на сей раз из-за моей недогадливости.
— Для «чаши корня», — пояснила она так, словно я чего-то не понимал (хотя в тот момент я действительно ничего не понимал).
Джуди вернулась в гостиную, где я топтался на месте, как заблудшая душа. Она сделала все, что могла, чтобы оживить меня; этот поцелуй… ну, если бы мои веки были оконными шторами, они захлопали и закрутились бы на своих палках, будто от урагана.
— Вот что я собираюсь сделать, — сказала Джуди, загибая пальцы: — Во-первых, выпить «чашу корня». Во-вторых, вылезти из этих тряпок. В-третьих, принять душ, чтобы забыть, что они на мне были. А потом я надену что-нибудь, что покажется тебе поинтереснее, и постараюсь как следует отблагодарить тебя за то, что ты спас меня из Девяти преисподних. Ну как?
— Великолепно, — прохрипел я.
— Мне это тоже нравится. — Джуди выпила «чашу корня» до дна, а потом сбросила с себя одежду прямо посреди комнаты. Когда я потянулся к ней, она увернулась. — Подожди. Мне действительно нужно искупаться. Я недолго, обещаю. Хорошо?
— Хорошо. — И я послушно сел на диван.
Джуди одобрительно кивнула и побежала в ванную. Послышался звук текущей воды.
Я упал и заснул…
Джуди меня простила, хотя еще долго ворчала. С той самой минуты, как я занялся делом о Девонширской свалке, мне хотелось только одного — чтобы все опять шло нормально. Армагеддон — это для святых или героев, а не для тихих бюрократов. Нужно сказать, что дела мои пошли в гору. Мы с Джуди назначили день свадьбы, и я торжественно поклялся не засыпать во время бракосочетания и в ночь после него.
— Лучше тебе сдержать слово, а не то я выйду за кого-нибудь другого, — пригрозила она. Но мы оба шутили и оба знали об этом, так что все было в порядке.
Я до сих пор не успел разделаться со всей своей работой. Я стараюсь, только мне приходится проводить больше времени в суде, чем за рабочим столом. Но зато меня радует, что люди, похитившие Джуди и едва не разрушившие Энджел-Сити (и Бог весть какую часть Конфедерации), получили по заслугам.
Одно дело я все-таки успел завершить — доклад о влиянии импортных гномов на окружающую среду. Я не видел никаких препятствий для этого, особенно теперь, когда не нужно было думать о Силах чумашей.
Би прочитала доклад и сказала обо мне несколько теплых слов (по крайней мере мне так передали; меня не было на общем собрании, но я как-нибудь это переживу). Но фирма «Спасите Нашу Лужу» решила оспаривать мое решение, так что это дело будет тянуться до бесконечности. Я уверен, что ущерб, который может причинить Маленький Народец, будет гораздо меньшим, чем тот, который причинит затянувшаяся тяжба. Но я всего лишь инспектор, и мне платят не за то, чтобы я лез в политику.
И еще одно дело занимало меня. Вскоре после описанных событий я случайно заметил крошечную заметку в «Таймсе». Там сообщалось, что Чарли Келли, помощник администратора Агентства Защиты Окружающей Среды в округе Сан-Колумб, оставил свою должность, а на его место пришел некий Гупта Сингх.
Ушел ли Чарли сам или его выгнали? Я до сих пор этого не знаю. Я смотрел на газетные строки и думал о том, как много бед произошло и сколько еще могло произойти из-за его трусости. Келли не только обратился ко мне неофициально — он утаил информацию, которая была нужна мне, как воздух, а когда запахло жареным, попросту сбежал, как черт от ладана.
Из-за Чарли погибли люди. Я сам чуть не потерял самого дорогого мне человека. Знаю, что в сравнении с судьбами мира мои личные дела значат немного, но ведь я и не претендую ни на что.
И что же случилось с Чарли после того, как он показал себя таким трусом? А ничего. Он просто оставил работу — возможно, по собственному желанию. Вот и все. Но мне чего-то не хватало.
Знаю, о чем вы подумали: вы решили, будто я хочу отомстить. Ну уж извините — я не любитель кровавых расправ. Да Чарли того и не стоит, чтобы из-за него подвергать свою душу опасности. Но все же…
Я запрятал эту мысль поглубже, чтобы дать ей вызреть, а сам занялся более неотложными делами. И вот однажды, после того как меня в очередной раз вызвали свидетелем на суд, я наконец разработал план.
К сожалению, исполнить его было не так легко, как я надеялся. В первый раз, позвонив в округ Сан-Колумб, я не получил необходимых сведений. Расстроенный, но не побежденный, я отложил эту мысль еще ненадолго и дал ей еще немного дозреть.
Через два дня, давясь бутербродом в столовой Дома Суда (тут она получше, чем в Конфедеральном Здании, но не намного), я понял, где могу найти ответ. Если есть связи, грех ими не воспользоваться.
И вот я позвонил в Центральную Разведку, представился и попросил соединить меня с тем человеком, который сообщил мне о гибели Генри Легиона. Я не знал имени этого человека, но полагал, что для ЦР это не проблема. И действительно, не прошло и минуты, как он взял трубку.
— Добрый день, мистер Фишер. Я рад, что у вас и у вашей девушки все в порядке.
Что ж, осведомленность Центральной Разведки меня не удивила.
— Спасибо.
— Чем могу помочь? — поинтересовался мой собеседник.
Я объяснил ему, что мне нужно и почему.
— Я воспользуюсь им только один раз, — пообещал я. — Если хотите, я принесу официальную присягу.
— Такой необходимости нет, мистер Фишер, — сказал он. Телефонный бесенок передал странный шорох, в котором я распознал смешок. — Это останется между нами. Я бы сказал, что вы заслужили право использовать его, как пожелаете. Повесьте трубку, через несколько минут я перезвоню и сообщу нужные вам сведения.
