Смерть Отморозка. Книга Вторая - Кирилл Шелестов
— Насмерть?
— В реанимации. Состояние тяжелое. К ней никого не пускают. Врачи отказываются делать прогнозы.
***
Когда подошло время узнавать результаты анализов из лаборатории, Анна разнервничалась. Они с Норовым, уже переодевшимся во все сухое, сидели на кухне, Норов пил кофе; перед Анной стояла чашка с недопитым и остывшим чаем.
— Может быть, не станем смотреть? — вдруг жалобно предложила она, заглядывая в лицо Норову. — В конце концов, какая нам разница? Ведь никаких специальных лекарств против этого гриппа нет?
— Я думаю, лучше все-таки выяснить правду, — мягко возразил Норов.
— Но зачем? Что это меняет?
— Девочка моя, ты не волнуйся.
Он поцеловал ее в глаза, успокаивающе погладил ее по голове и прошел в свой кабинет к компьютеру. Анна следовала за ним, и пока он искал нужный сайт, заглядывала через плечо; он чувствовал на щеке ее горячее учащенное дыхание. На сайте лаборатории они не нашли никакой информации. Норов выругался и пошел одеваться.
— Не надо, не ходи! — просила Анна. — Там же дождь! Ты опять промокнешь!
— Я недолго, — пообещал он, целуя ее и скрывая свое волнение.
Поднимаясь в гору, он с четвертого или пятого раза дозвонился в лабораторию.
— Мы еще не успели вписать данные, — объяснил женский голос. — Людей не хватает, некому этим заниматься. Простите, месье, сейчас я посмотрю… Какой, вы говорите, код?
Норов назвал код Анны, записанный перед выходом на бумажке, которая от дождя совсем размокла.
— Минутку….
Он невольно ускорил ход, чувствуя, как мерзнут руки.
— Ага, нашла! Мадам Пол… янск… нет, не выговорю…
— Неважно, — поторопил Норов. — Какие результаты?
— Должна вас огорчить, месье. У нее обнаружен коронавирус. Как, кстати, она себя сейчас чувствует? Если температура будет выше тридцати девяти, необходимо вызвать скорую помощь.
Норов взмок под капюшоном.
— Вы уверены?!
— В чем, месье? В необходимости вызова врача?
— В том, что она больна!
— Но это не мое мнение. Так показал тест. — Голос женщины был извиняющимся. — Сожалею…
— Ясно. А у меня?
— Простите, ваш код, месье? Одну минуточку… Так, нашла! У вас — все в порядке. Я имею в виду, ваш тест — отрицательный. Вы не больны. Поздравляю, месье.
— Как же так?! — поразился Норов. — Этого не может быть! Мы все время вместе!
— Я не смогу вам этого объяснить, простите, месье. Но вам обоим следует воздержаться от контактов с посторонними людьми. И еще раз: в случае если температура…
— Да, да, спасибо, — перебил Норов. — Я запомнил.
Прежде чем войти в дом, он несколько минут стоял на крыльце, собираясь с духом и стараясь придать своему лицу беспечное выражение. Но Анна все сразу поняла с первого взгляда.
— У меня коронавирус? — тихо и испуганно спросила она, не сводя с него круглых, оливковых от страха глаз. — Да?
— По большому счету, это ничего не значит, — заговорил он неестественно беззаботным тоном. — В лаборатории предупредили, что эти тесты не дают гарантии… Материалы-то китайские!
— Они так сказали? — недоверчиво, но с надеждой произнесла Анна.
— Дали понять, — подтвердил Норов. — В общем, не придавай этому излишнего значения! Это неприятно, но совсем не так серьезно, как думают…
— Ты нарочно так говоришь! — не поверила она. — Хочешь меня успокоить.
— Вовсе нет…
— А у тебя? — перебила она. — У тебя тоже? Я тебя заразила?
— У меня нет, — ответил он виновато. — Не знаю, почему.
— Хорошо, что у тебя нет! — выдохнула она с облегчением. — Значит, ты здоров!
Она поцеловала его, но тут же вновь помрачнела.
— Значит, я умру и мы расстанемся! И больше я тебя никогда не увижу! Неужели никогда?!
— Что за ерунда?! Почему ты умрешь?!
— Я не хочу!.. Не хочу!..
Она горько заплакала. Он усадил ее на диван и обнял.
— Девочка моя единственная, пожалуйста, не плачь, — уговаривал он, пока она всхлипывала у него на плече. — Ведь мы вместе… Я рядом… Ничего не произойдет…
— Прости, — бормотала она, давясь слезами. — Прости, пожалуйста… Не сердись… Не знаю, что со мной происходит… Это нервное, это пройдет…
— Может быть, тебе лучше лечь?
— Нет! Не буду ложиться!.. Нет!
— Ну и не надо, если не хочешь, — тут же отступил он. — Я всего лишь…
— Давай лучше посидим здесь. Посмотрим телевизор…
— Конечно, давай, только, боюсь, вряд ли там идет что-то интересное.
— Не имеет значения! Мы просто будем пить чай, разговаривать и слушать, как они болтают по-французски… Это же полезно для практики, правда? А можем выключить звук, если тебя их болтовня раздражает…
***
Накануне свадьбы Норов, наконец, увидел отца Верочки, в существовании которого уже начал было сомневаться. Встреча состоялась в итальянском ресторане, куда приехали родители Верочки и мать Норова для официального знакомства. Ресторан выбирала Верочка, он только что открылся, но сразу стал самым модным в городе: он располагался на последнем, седьмом этаже нового отеля с видом на Волгу, к тому же повар там был итальянец — единственный настоящий итальянский шеф-повар на весь Саратов.
Собираясь, Верочка, как обычно провозилась, — она вообще был очень медлительна, — и когда они с Норовым прибыли, нарядные родители Верочки, за которыми Норов посылал машину, уже ждали их в просторном холле отеля. Они успели познакомиться с матерью Норова, тоже прибывшей заранее на одной из его машин, и вели необязательный светский разговор.
Отец Верочки оказался невысоким, худощавым мужчиной, лет пятидесяти, с красивым умным лицом в преждевременных глубоких морщинах, синими яркими глазами и густыми темными волосами с легкой сединой. Костюм, хотя и недорогой и не новый, сидел на нем превосходно, словно сшитый по заказу. Однако его манера держаться странным образом не соответствовала его благородному облику, — он был излишне услужлив, будто чувствовал себя виноватым. Он пожал руку сначала Норову, а затем и его охранникам, чего никто не делал; охрану вообще не принято замечать.
— Ты почему опаздываешь? — недовольно приветствовала Норова мать. — По-твоему это нормально, заставлять пожилых людей ждать?
— Прости, мам, больше не буду, — кротко отозвался Норов.
Охрана за его спиной весело переглянулась; парни знали, что в мире есть лишь один человек, способный отчитывать их шефа да еще при посторонних.
— Это из-за меня, — краснея, проговорила Верочка.
Но мать не приняла ее заступничества.
— Причем тут ты? — хмыкнула она. — Ты еще девочка, ребенок! Он за тебя отвечает. Сколько раз я тебя учила: думай о других людях! — вновь обратилась она к Норову. — Сначала о других, потом о себе.
— Да, мам, — со вздохом послушно подтвердил Норов. — Ты учила-учила, а я все о себе да о себе!
Он взял ее под руку и повел к лифту. Маргарита Николаевна с мужем шли
