День писателя - Анна Велес
Следователь посмотрел на нее долгим недовольным, но в тоже время бесконечно усталым взглядом. Алине даже стало немного стыдно.
— Знаете, — проникновенно, обманчиво спокойно начал он. — Сейчас мне очень хочется свернуть вам шею. Но, во-первых, меня посадят. Во-вторых, убивать женщину, которая кормит меня ужином, это, как вы выражаетесь, неправильно. Но объясните мне! Да, следственный комитет, может, таким и не занимается. Но почему нельзя было просто написать заявление в местном отделении или передать участковому?
Писательница помолчала. Вид у нее был притихший.
— Кофе будете? — неожиданно сменила она тему. Сказала примирительно.
Савелий подавил еще один приступ агрессии в ее сторону.
— Разрыв шаблона, — язвительно известил он ее. — Во всех сериалах и книгах представители закона глотают его галлонами. А я не люблю кофе.
— Чай есть, — не сдалась Алина. — Травяной. Кипрей, шиповник, мята, клевер и еще черт знает что, но вкусно. И пирожные есть.
— Ладно, — почему-то ему стало весело. — Спасибо, я бы не отказался. Вы пытаетесь загладить вину, потому что надеялись вычислить недоброжелателя сами?
— Наверное, — призналась она.
Тон тоже был усталым. Вроде она говорила, что у нее сегодня тоже не самый удачный выдался день. Савелий вдруг понял, что не так эта женщина и плоха. Да, общаться с ней трудновато. Но возможно, ее холодная логика это своеобразная защитная реакция при стрессе?
— Я уже сказала вам, — Алина готовила чай. — Я была уверена, что хейтер, это кто-то из моих знакомых. Потому не хотела лишней огласки.
— Почему вы так свято в это верите? — поинтересовался он и решил попробовать все же как-то построить мирные отношения. — Я могу вам как-то хоть с чаем помочь? Или посуду помыть?
— Спасибо, не надо, — вежливо отозвалась писательница. — У меня есть посудомоечная машина. А тут я сама. Что до моей уверенности, так это просто. Откуда бы тот же, например, Капустин, смог бы найти мой адрес и телефон?
— Да, — признал следователь. — Я видел ваши страницы в социальных сетях. Вы не слишком открыты для поклонников вашего таланта.
— А с чего бы мне им открываться? — несколько цинично осведомилась Алина, заваривая напиток кипятком. — Авторы бывают двух типов. Одни ждут признания. Им нужны встречи с читателями. Участие в мероприятиях и прочая шумиха. Другие упорно стараются этого избежать. Понятно, что я отношусь как раз ко второй категории. Понимаете? Это нормальное, с моей точки зрения, человеческое желание. Просто заниматься любимым делом. Я пишу то, что мне интересно, я люблю рассказывать истории. Но да, честно, мне еще и хочется, чтобы это читали. Как хочется получать за хорошо выполненную работу деньги. И все. Известность и прочее, это мешает. Лично мне. Я не паблисити. И никогда не желала этого. Мне не нравится отвечать на банальные вопросы. Как рождаются сюжеты. Где я черпаю вдохновение и прочее-прочее. Еще меньше мне интересно посвящать незнакомых людей в мою настоящую жизнь. Книги — это одно. Реальность — совсем другое.
— Потому вы пишите под псевдонимом, — он уже понял ход ее мыслей. — Нигде в открытом доступе нет вашего номера телефона, адреса проживания и адреса электронной почты.
— Следовательно, — подхватила девушка. — Хейтером может быть лишь тот, кто знает меня по жизни. Кто может достать эти данные.
Она поставила перед ним чашку с ароматно пахнувшим чаем и придвинула тарелочку с парой крохотных эклеров.
— Спасибо, — поблагодарил следователь чуть рассеяно. — Алина? У нас несколько проблем. Я точно знаю, что покойник посылал вам только те самые первые сообщения. Остальные, нет. Значит, параллельно с ним действует кто-то еще. Но! Я был прав. Капустин в тот день, точнее, в ночь, шел именно к вам. В том же планере указан ваш адрес.
— Но как? — искренне удивилась она.
— Да так, — Савелий чуть пожал плечами. — Ясно же, ему кто-то этот адрес прислал.
— Чтобы он ввалился ко мне ночью? — скептически уточнила писательница. — Зачем? В чем смысл?
— У вас логический снобизм? — поинтересовался следователь.
— Вроде того, профессиональная деформация, — не растерялась Алина. — А вы тоже неплохо ставите диагнозы. Но все же, зачем?
— Этого мы пока не знаем, — вынужден был признать Савелий. — Но если подумать, адрес ему мог дать лишь тот, кто присылал вам остальные угрозы. Это некая манипуляция, направленная против вас.
— В чем-то согласна, — подумав, решила писательница. — Тем более, что все угрозы прекратились вчера. Если бы он вломился ночью ко мне, напугал, это было бы хорошим продолжением цепочки. Я бы согласилась. Хорошая версия. Только вот он мертв. Его убили прямо у моей двери. И какая тогда во всем этом логика?
— Никакой, — согласился он. — С его появлением все же слишком много не состыковок. Он поехал сюда четко сразу с вокзала. И это уже странно.
— Ну, да, — закивала Алина. — Можно подумать, он тащился из Смоленска только ради этой акции устрашения. Кстати, а вы можете мне сказать, зачем он вообще приехал в наш город? Явно же не ради меня.
— Командировка по работе, — коротко известил Савелий. — Тут ваша догадка была верна.
— Нормально так! — невесело усмехнулась писательница. — Ему утром наверняка надо было быть на работе, ну, в том учреждении, где его ждали, а он ко мне рванул? Не вяжется это.
— Согласен, странно, — признал следователь. — Опять же, в его ноутбуке и смартфоне нет никаких отметок, как ему передали ваш адрес. И это не понятно.
— Наиболее непонятно, зачем его убивать у моей двери, если он должен был меня напугать, — озвучила Алина следующую деталь. — Или что? Их двое? Неизвестный хейтер и не менее неизвестный обожатель? Это уже как-то…банально даже для книжного сюжета.
— Дурное дело, — честно высказался Савелий. — И последняя не менее поражающая деталь. Время смерти около четырех часов утра. И труп пролежал под вашей дверью до десяти утра. В будний день. Ладно. Если бы вы жили в частном доме, и он был у вас во дворе. Но это многоквартирный дом. Никому не
