День писателя - Анна Велес
— Сетература? — Савелий был сбит с толку.
Эта раздражающе спокойная женщина, кто ведет себя возмутительно безэмоционально даже при виде трупа, сейчас тараторила без умолку. Она реально оживает только когда речь идет о творчестве? Или этой…что вот она сказала?
— Сетевая литература, — охотно перевела Алина. — Электронные книги. Чаще всего имеются ввиду те, что размещаются на крупных читательских порталах. Где выкладываются так называемые проды. То есть части произведения, которое еще в работе. Поглавно. Основные жанры это мужские романы боевого фэнтези, большая часть которых строится на старом принципе Портоса: «я дерусь, потому что дерусь». И женская проза, романтическая фантастика. Проще, ромфант. О любви с драконом, оборотнем, вампиром, нагом и так далее по всему бестиарию. Но конечно, там можно найти реально качественные произведения.
— Пардон… — он замер с вилкой в руке. — Наги, это кто или что?
Писательница насмешливо хмыкнула.
— Древняя раса змееподобных существ, — сообщила она. — Мифологическая, конечно.
— Эти…рептилоиды, что ли? — Савелий не выносил подобных теорий, так что тон был саркастическим.
— Рептилоиды наоборот, — Алина, похоже, сейчас развлекалась за его счет. — У нагов верхняя часть тела человеческая, а вместо ног змеиный хвост. А у рептилоидов голова, вроде, как у рептилии.
— Хвост… — следователь осознавал все это как-то болезненно. — Но вы сказали, это женская литература. Полагаю, эротического содержания. А если хвост…
Девушка довольно рассмеялась.
— Это как в старом английском анекдоте, — заявила она. — Когда два рыбака поймали русалку. Стоят в лодке, смотрят на нее,… скажем так, предвкушают. Но тут один подумал, подошел, сграбастал русалку и выкинул за борт. Второй с обидой его спрашивает: «Way?», а первый в ответ: «Haw?».
Савелий улыбнулся, немного удивленно. Он не ожидал такого грубоватого юмора. Но шутку реально оценил.
— А вообще, — продолжала Алина. — Считается в рамках жанра, что каждый из этих всех вымышленных существ ради секса принимает человеческий образ. Как-то так, хотя…
У нее на лице появилось злорадное выражение.
— В романах 18+ может быть и не принимает…
— Я понял! — выставив ладони вперед, будто защищаясь, провозгласил Савелий. — И … давайте вернемся в реальность. Тот труп. Он тоже писатель.
Алина перестала жевать и уставилась на следователя с недоверием.
— Серьезно? — похоже, она даже испугалась. — Но… слушайте. Я, конечно, общаюсь с коллегами в соцсетях. Но…Капустин? Не помню я такого.
— А между тем вы точно с ним общались, — заметил Савелий.
Вообще, ему стало немного проще. Тема более знакома. Отложив приборы, он потянулся к папке, достал оттуда фотографии покойного и еще пару распечатанных листов со скринами переписки из Интернета. Сначала следователь показал писательнице фото.
— И все же по-прежнему нет, — произнесла Алина уверенно. — Честно не знаю я его. Даже аватарки такой не помню в сетях.
Тогда Савелий, молча, подвинул к ней листы с распечатками. Алина взяла их в руки и стала читать. Внимательно. Не просто глянула, сидела и читала каждую строчку. А потом чуть улыбнулась, откладывая листы.
— Хорошо, — произнесла она. — Я помню эти беседы в чате. И этого вашего Капустина, как выясняется, тоже. Он явный любитель спорить. По любому поводу. Из тех людей, кто живет по принципу, есть два мнения, одно мое, другое — не правильное. При том, что он любитель огульных высказываний и …Как это сказать? Не буду занижать его уровень интеллекта, там и без меня все плохо. Короче, его выводы и мнения поверхностны, но он тратит слишком много сил, чтобы их отстаивать, любой ценой, возможно, даже сам понимает, что в чем-то не прав. Только вот таких спорщиков в Интернете пруд пруди. Это, знаете, такие «диванные воины» от литературы. Конечно, у меня и мысли не было его запоминать, вообще, придавать значение его высказываниям.
— Но эти беседы имеют довольно резкий тон, — напомнил Савелий. — Особенно с его стороны в ваш адрес.
— И что? — писательница чуть пожала плечами. — Это было месяца два назад. А то и больше. Да и говорю же, он такой не единственный. Но да, я теперь помню, смутно. Но это же нельзя считать знакомством.
— Только он, похоже, считал иначе, — заметил следователь. — После тех бесед, он часто оставлял комментарии под вашими постами в общих литературных группах, критиковал вашу рекламу.
— Теперь да, помню, — охотно закивала Алина. — Только вы должны были заметить, я эти выпады просто игнорировала.
— Что странно, — прокомментировал Савелий.
— Ну… — она задумалась. — Вообще…Появись вот такой активный боец где-то года два назад, я бы точно уделяла ему и его высказываниям больше внимания. Больше скажу, это был бы стресс. Тогда я сократила объемы работы с издательством. Тогда это могло меня задеть.
— Почему? — он искренне не понимал.
— Потому что боялась бы за деньги! — писательница чуть насмешливо усмехнулась. — Считайте, я начинала все заново. Как раз встала на путь тех самых авторов сетевой литературы. Новое поле. И да, тогда я боялась каждого негативного отзыва. Боялась, что от этого упадут продажи. Плюс синдром самозванца.
Савелий мученически поморщился.
— Вы, вроде, не психолог по образованию, — заметил он. — Эти термины…Можно для здоровых людей перевести?
— Ха! — ей стало весело. — Вы же знаете, как говорят психиатры? Нет здоровых людей, есть недообследованные. Что до психологии, я пишу детективы, о чем вам известно. И часто в сюжете присутствуют серийные убийцы. Такое от балды не сочинишь. Хотя бы основы клинической психологии и психиатрии знать надо. Потому, естественно, я это изучала. Но синдром самозванца, это из другой оперы. Еще одна любимая тема авторов. Когда психуешь на тему, точно ли я написал стоящую вещь, не являюсь ли я графоманом? А точно ли это будут читать и так далее.
— Отсутствие уверенности в себе, — перевел Савелий.
— В каждой профессии свои термины, — отозвалась
