Точки пересечения. Завещание - Михаил Яковлевич Черненок

куплено, он мне не говорил. Когда приехали на дачу, Зоркальцев первым делом зажег камин. Мы подождали, пока в даче нагреется, и стали заниматься математикой. Возможно, через час или чуть поменьше я устала, попросила сделать перерыв. Зоркальцев сказал, что на сегодня занятий достаточно, а уж если отдыхать, то с музыкой. Он сходил к машине, принес оттуда японский транзистор, бутылку купленного коньяка и стал предлагать мне выпить с ним за компанию. Я не хотела пить, но Геннадий Митрофанович настойчиво убеждал, что ничего страшного от одной рюмочки не будет. Первую рюмку он заставил меня выпить через силу. Потом сразу налил еще. Я хотела отказаться, но опять не смогла. После второй рюмки мне стало все безразлично. Сколько всего рюмок выпила, точно не помню, но опьянела так, что не могла держаться на ногах. Хорошо запомнила лишь то, как Зоркальцев уложил меня в постель. Я закричала, а он припугнул: «Молчи, а то хуже будет». Дальше ничего не помню. Очнулась уже вечером, от холода. Все тело и голову ломило от боли, а на руках виднелись синяки. Зоркальцев, в рубашке и джинсах, сидел у камина. Я спросила: «Что вы со мной сделали?» Он ответил: «Ничего». — «А почему я в постели?» Он усмехнулся: «Ну, Анжела, ты юмористка из кулинарного техникума. Где же, как не в постели, тебе быть после бутылки коньяка». Я, конечно, маме об этом ничего не сказала, побоялась. В начале июня я заболела — стало сильно тошнить. Мама заметила болезнь и повела к врачу. Когда врач определил, что я беременна, пришлось рассказать родителям правду. Теперь понимаю, мне ни под каким предлогом не следовало так сильно напиваться, но я ведь не думала, что Зоркальцев спаивает умышленно, чтобы воспользоваться моим беспомощным состоянием. Всего мы с Зоркальцевым ездили к нему на дачу три или четыре раза, точно не помню. Больше там не выпивали, и Зоркальцев ко мне не приставал».

Закончив чтение, Бирюков покачал головой:

— По-моему, эта преподобная Анжелика Евгеньевна в неполные восемнадцать лет успела пройти огни, воды и медные трубы.

Маковкина утвердительно кивнула:

— Очень развязная девица. Давая такие показания. ни покраснела, ни смутилась. Поговорила я с ней о жизни, не для протокола. Оказывается, курит и «слегка» употребляет вино с четырнадцати лет. Первый раз «влюбилась» в какого-то красивого официанта — в пятнадцать или шестнадцать, точно не помнит. На языке — сплошные «Чинзано», «Кэмэл», «Супер Райфл», «Бони М» и так далее. Всему импортному знает цену: и вину, и сигаретам, и джинсам, и грампластинкам. Когда же речь заходит об отечественном, кривится в презрительной ухмылке. Совершенно не имеет представления о стоимости хлеба, сахара, молока. Спрашиваю: «Неужели ты их никогда не покупала?» Жмет плечами: «Покупала иногда, а сдачу не пересчитывала». — «Как же дальше жить думаешь?» — «Как получится»… — Маковкина показала взглядом на протокол. — Если бы не беременность, случай на даче Зоркальцева стал бы для нее проходным эпизодом и канул бы в Лету.

Бирюков чуть подумал:

— Мне кажется, Зоркальцев всего-навсего — козел отпущения. Сам-то он что по этому поводу говорит?

— У него другая трактовка. Ни в какой винный магазин он не заходил и никакого спиртного не покупал. Бутылку привезла на дачу Анжелика. Причем Зоркальцев об этом даже не знал. Она достала коньяк из своей сумки, когда сделали перерыв в занятиях. Выпить предложила сама, дескать, за ее день рождения, то есть за совершеннолетие.

Бирюков заглянул в протокол допроса:

— Если верить записанным здесь паспортным данным, совершеннолетие Анжелики Евгеньевны наступит лишь тринадцатого августа.

— Правильно… — Маковкина помолчала. — Хотя Зоркальцев об этом и не знал, но он утверждает, что категорически отказался выпивать и запретил это Анжелике. Та разочарованно сунула бутылку назад в сумку, после чего Зоркальцев оставил Анжелику и пошел осматривать сад. Вернулся примерно через час. Бутылка коньяка была пустой, а опьяневшая Анжелика спала, навалившись грудью на стол. Пришлось Зоркальцеву уложить ее в постель…

— Значит, Геннадий Митрофанович отрицает умышленное спаивание несовершеннолетней?

— Не только это, но и вообще всяческую близость с Анжеликой отрицает. На очной ставке стороны остались, как говорится, при своем мнении, а вскоре завертелась странная карусель… Шестого июня у Зоркальцева сгорела дача, восьмого — он уволился с работы, десятого— сделал в Центральной сберкассе, где хранил свои сбережения, заявку на семь тысяч рублей, одиннадцатого— снял со счета эту сумму и в тот же день исчез из Новосибирска. Ни жена, ни товарищи по работе, ни знакомые — никто ничего не может объяснить.

— Зоркальцев, насколько мне известно, работал на заводе, — заговорил Антон. — Как он пристроился к Харочкиным в репетиторы? Обычно приглашают преподавателей.

— Геннадий Митрофанович, надо отдать должное, умный человек. Имеет два вузовских диплома, оба — с отличием. После пединститута десять лет преподавал в средней школе математику и физику. Одновременно учился на вечернем факультете электротехнического института. Получив диплом инженера, ушел из школы на завод.

— Там больше заработок?

— Наоборот. В конструкторском бюро Зоркальцев занимал невысокую должность и получал меньше, чем в школе. Но на этой должности у Геннадия Митрофановича было значительно больше возможностей заниматься репетиторством. Нынче, например, как удалось выяснить, он репетировал десятерых недоучек и получил с родителей каждого по четыреста рублей.

— Ничего себе! А я размышляю: откуда дача, машина, семь тысяч в сберкассе?..

— Семь — это он только снял. Восемнадцать с половиной — осталось.

Бирюков присвистнул:

— При таких сбережениях не одним репетиторством пахнет. Были, видно, деловые связи…

— У Зоркальцева таких связей — бессчетное множество.

— Кто порекомендовал его в репетиторы Харочкиным?

— Их квартирная соседка, Леля Кудрящкина. В остальных девяти выявленных случаях рекомендации были от бывших коллег Геннадия Митрофановича по школе и от родителей, дети которых после его репетиторства поступили в институты.

— Законным путем или, так сказать, с помощью?..

— Зоркальцев добросовестно натаскивал своих подопечных к приемным экзаменам, но никаких гарантий не давал.

— Взятки, значит, отпадают. Сведение счетов на этой почве — тоже. Какой же злодей и из каких побуждений спалил дачу Зоркальцева? Кстати, что за взрыв при пожаре случился?

— Камин на даче отапливался от газового баллона, который, разумеется, взорвался. Свидетели, видевшие пожар, утверждают, что дача вспыхнула враз, будто облитая бензином. На пепелище была найдена обгоревшая металлическая канистра. Среди знакомых Зоркальцева распространился слух, вроде бы поджог устроил некто Фарфоров. Эта версия не подтверждается. Когда случился пожар, Фарфорова в Новосибирске не было.

— Женщинами Зоркальцев увлекался?

— Знакомые утверждают, что нет, но соседи по даче много раз видели его с молодыми поклонницами. Даже целые компании туда приезжали. И музыку крутили,