Эльвира Барякина - Дикая Морковка
— Так что приблизительно в третьем веке нашей эры Кирей был брошен, и жители покинули его навсегда, — глядя в огонь, закончил Пал Палыч свой рассказ.
— А почему? — спросила Гагарина, затаив дыхание.
Пал Палыч помешал палкой угли.
— Есть разные версии… Кто утверждает, что с моря на город постоянно нападали пираты, и маленького гарнизона не хватало для защиты от набегов. Кто — что началась эпидемия… Но в любом случае, произошла какая-та темная история. Легенда, конечно, говорит совершенно не об этом…
Услышав о какой-то таинственной легенде, Санька моментально позабыла и про дурака Сережу, и про прищемленное самолюбие.
— А что она говорит? — прошептала она с любопытством.
Пал Палыч обвел взглядом освещенные пламенем лица.
— Видите ли, склеп, который мы раскопали, является не чем иным, как герооном — местом захоронения Геростена — героя-покровителя города. Ему поклонялись, его боготворили, ему приносили обильные жертвы… В праздничную ночь все жители во главе с архонтом в пурпурном одеянии шли на героон и при свете факелов совершали омовения погребальных плит благовониями, посыпали их жертвенной мукой и поливали ритуальным вином. Если жители были праведниками и снискали милость богов, то Геростен одаривал город своей милостью: победами над врагами, богатыми урожаями, красивыми невестами. А если жители грешили, то он вполне мог наслать на них всевозможные беды. Так вот, легенда гласит, что кирейцы прогневали богов, перестав почитать должным образом своего героя-покровителя. За это он наслал на них проклятье и велел покинуть его город. Оракул сказал, что Геростен предпочитает править мертвым городом праведников, чем городом живых нечестивцев.
— А этот герой не наедет на нас за то, что мы навели шмон в его могиле? — как-то совершенно некстати брякнула Рая.
Все только что подумали о том же самом, и то ли от рассказа начальника, то ли от древнего ветра, спустившегося из степи, у всех по спинам пошел легкий холодок.
— А как ты себе это представляешь, Раиса? — иронично спросил Пал Палыч. — Что, скелет в один прекрасный момент выберется из склепа и влезет к тебе в палатку?
— Ой, не надо рассказывать! — прошептала Гагарина. — Ведь страшно будет засыпать!
Пал Палыч широко ухмыльнулся.
— А ты ко мне приходи ночевать! Защищу от любой нечисти, честное благородное слово!
В этот момент бревно под Санькой дрогнуло: ничего не объяснив, Аська вскочила со своего места и помчалась в палатку.
Санька только плечами пожала: бывают в жизни огорчения…
Рая подперла грязным кулачком подбородок и, глядя в огонь, принялась думать.
— Нет, правда! А вдруг этот герой будет не в понятках, чё мы тут делаем? Я б на его месте просто офигела, если бы какой мудак мои прикид слямзил… Может, он уж давно проклял нас, а мы сидим и базара не просекаем!
— Ну, мы тогда тебя ему в жертву принесем, — придумал выход Андрюшка. — И Геростену будет приятно, и нам хорошо.
* * *Возвращаться в палатку было боязно. Саньке почему-то казалось, что из-за каждого валуна может кто-то выскочить и наброситься. Поэтому она от греха подальше дождалась Алену, чтобы вместе с ней сходить почистить зубы. Аська отказалась ее сопровождать, заявив, что давно уже спит, а Рая вообще никогда ничего не чистила — ей было лень.
С Аленой было не так страшно: она была явно взрослая и умная, хоть и старше Саньку всего на шесть лет. Ася сказала, что она работает лаборантом на кафедре у Пал Палыча и является полной противоположностью Андрюшки: деловой, спокойной и дальновидной. Алена все пыталась пристроить к делу и своего братца, но тот пристраиваться категорически отказывался: четыре раза поступал в вуз, и четыре раза его оттуда с треском изгоняли. Так что Андрюшку, как и Раю, взяли в экспедицию учиться уму-разуму. Санька же, однако, думала, что горбатого могила исправит.
Присев на корточки на большом камне, и, время от времени подсвечивая себе карманным фонариком, она полоскала рот солоноватой морской водой. На душе было как-то жутковато.
— Слушай, Ален, — позвала она белеющую рядом спину. — А мы ведь сейчас — жители этого города. Вдруг мы какие-нибудь неправедные по этим древним законам, а?
Алена повернулась и звучно постучала себя зубной щеткой по лбу.
— Да нашего Пал Палыча — хлебом не корми — дай девчонок, на ночь глядя, попугать. Я-то уже с ним лет пять как сюда езжу, и каждый раз какое-нибудь представление в этом роде…
Санька облегченно вздохнула. Это определенно ее радовало, а то она уже всерьез начала опасаться, что ночью ей будет сниться Геростен в виде скелета, который тянет к ней свои лапы и требует вернуть сокровища, которые, между прочим, ей никто так и не показал.
ГЛАВА 3
Санька проснулась от сильных толчков в бок. Она резко села, тараща в полумрак испуганные глаза. Но оказалось, что ее толкали не призраки, не враги и не дикие звери, а всего лишь Аська.
— Поднимайся бегом! — скомандовала она, завязывая на голове рабочую косынку. — Идем копать!
— Сколько времени? — простонала Санька. Боже, за что ей такая мука? Ведь дома-то она вставала не раньше, чем в десять, а тут заставляют просыпаться до свету.
— Время — целое беремя! — провозгласила откуда-то из темноты Рая.
Что это означало, понять было сложно, но Санька уже и не стремилась. До нее дошло, что ей придется потратить свой отпуск не на веселья и развлеченья, а на каторжные работы. Но делать было нечего, и она начала вставать, с завистью поглядывая на спящего Данилку. Ему было хорошо: в силу пятилетнего возраста его не заставляли делать ничего сложнее мытья рук.
Кое-как облачившись в свой халатик в ромашку, Санька вылезла наружу. Море шумело в сиреневой предрассветной дымке.
— Как мы будем чего-то искать, ведь еще темно? — спросила она выбравшуюся вслед за ней Аську.
— Пока умываемся, пока завтракаем, пока бежим до раскопа — солнышко взойдет.
Утренние процедуры, включая питание, прошли для Саньки в тягостных размышлениях. После вчерашних трудовых подвигов у нее не болело лишь одно место — то, на котором сидят. Все остальные мышцы принимали активное участие в долбежке пересохшей земли и потому нестерпимо ныли.
Кое-как вымыв свою «гестаповку» и кружку, Санька поплелась в гору. Хотелось быстрее всех подняться наверх и выкурить долгожданную сигарету, предусмотрительно спрятанную в лифчик купальника. Когда до кромки обрыва осталось совсем немного, Санька подняла голову и вдруг остановилась как вкопанная. На фоне лилового неба четко вырисовывался мужской силуэт, производящий какие-то плавные не то ушуистские, не то каратистские телодвижения. Санька тут же перезабыла и о сигарете, и вообще обо все на свете. Это было потрясающе: раннее утро, далекий гул волн, и красавец-каратист, выполняющий старинный ритуал. Ей-богу, как в кино про горца, только еще лучше!
На подгибающихся ногах Санька сделала еще несколько шагов вверх. Она уже узнала его — это был Вадик. Но белое кимоно и распущенные по плечам черные вьющиеся волосы совершенно изменили его. От него веяло какой-то восточной мудростью, загадкой, тайнами вселенной… Не смея ему мешать, она просто стояла и смотрела на него. В этот момент солнце наконец-то взошло, окрасив и степь, и небо, и Вадика в мягкие розовые тона. Вадик поклонился ему и тут же как-то расслабился, вновь преобразившись из древнего воина в обыкновенного человека.
— Привет! — произнесла наконец Санька, решив обратить на себя внимание.
Вадик посмотрел на нее отстраненным божественным взором.
— Доброе утро.
Упруго ступая по росистой тропинке босыми ногами, он пошел к раскопу. Санька торопливо засеменила рядом.
— А что это ты делал? — взволнованно проговорила она. Взгляд ее цепко оглядывал невысокую, ладно скроенную фигуру Вадика. Внезапно ей открылось, что он, оказывается, очень красиво накачен, что у него весьма мускулистая грудь и живот «в клеточку».
Вадик посмотрел на Саньку сверху вниз.
— Это утренняя дыхательная гимнастика сао-бя.
— Сао чего? — не поняла Санька, преданно глядя ему в глаза.
Но Вадик не успел ответить на поставленный вопрос, так как их догнали остальные.
Санька взволнованно вздохнула. Она уже поняла, что Серега, пугающийся всех, кроме своей строительной Оли — полный отстой, а вот Вадик, преисполненный высоких материй — это супер и вообще круто. Потом, он наверняка умеет драться и всегда защитит девушку от любых бандитов. В этом свете даже предстоящий рабочий день показался ей весьма интересным.
* * *Саньке досталась совковая лопата. Это означало, что ей надо не копать, а накладывать перебранную Раей и Гагариной землю в носилки, которые таскали Вадик с Серегой и Андрюшка с Сальери.
Вадик скинул свою курку и поразил Саньку еще больше: и плечи-то у него широкие, и кожа-то загорелая, и черные кудри перехвачены на затылке каким-то интересным шнурочком с брелком… Белотелый и длинный Андрюшка на его фоне казался какой-то бледной немочью. А Серегу она вообще не замечала. Отныне он для нее — ноль-пустое место.
