Блики смерти - Наталья Гриневич
Суббота. Утром сыщик был уже у подъезда Левданского. Следователь по делу сделал заключение о смерти по неосторожности. Договорились встретиться с женой потерпевшего Еленой для осмотра квартиры. Она опаздывала. Жены пострадавших попадали под подозрение. Валериан не считал, что есть какая-то презумпция невиновности, особенно у женщин. Пока не доказано обратного, ты можешь быть виновен. И эта установка сложилась не из воздуха. Сколько раз он уже убеждался, что с виду добросердечные и позитивные люди могут становиться жестокими — и наоборот. Жены, близкие люди, часто виновны в преступлениях именно потому, что находятся рядом. И, как правило, обижены, раздражены… Это жизнь.
Разбираться в людях по мимике, интонации, телосложению и поворотам головы он начал давно. И это помогало во многих случаях избегать конфликтов. После отсидки начал работать частным детективом. Решал проблемы, а вернее, разгадывал загадки. В свои тридцать девять лет стал профайлером, «читал» людей. Заказчики называли его по-разному: Полиграф, Эксперт или Валериан Эдуардович. Зависело от уровня образования и воспитания.
Елена подъехала на такси. Вышла медленно. Шуба, уложенные волосы, темные очки. Велела таксисту ждать. Оглянулась и сразу «вычислила» Валериана. Скривилась. Понятно, что она здесь не по собственной воле. Он уже понял по ее выражению лица.
— Что вы хотите найти? — спросила Елена.
Валериан подстраивался. Почтительно посмотрел на нее.
— Мне действительно жаль, что я вынужден вас тревожить в такой печальный момент, но обстоятельства требуют расследования.
— Всем все уже ясно. Это несчастный случай.
— Дело в том, что если это не так, то и вы можете оказаться в опасности. Пойдемте, это ненадолго, десять минут.
Лифт работал. Они ехали молча. Он ругал себя за слишком витиеватые выражения. Она повторила: «Десять минут».
В огромной квартире, кроме черного рояля, шкафов с книгами в гостиной и кабинета, кухни и спальни, была небольшая комнатка, увешанная грамотами и дипломами. Из мебели — только кресло. Валериан осмотрелся. Тщеславный Левданский создал музей имени себя. Все закрыто, застелено, чисто. Ни бокалов, ни бутылок.
Жена раздражалась.
— Что здесь искать, объясните мне? И почему вы думаете, что я в опасности?
Она села на стул. Следила за Валерианом, не отрываясь.
— Мы давно не живем вместе, я ему ничего не должна и он мне тоже. Квартира по наследству перейдет его брату. Детей у нас нет.
— Он пил?
— Нет.
Валериан открыл то самое окно. Свежий морозный воздух ударил в лицо и грудь.
Он сел на подоконник и быстро отклонился назад, держась за раму. Еле удержался.
Жена Левданского вскочила со стула.
Нет, это не она. Он спустился, извинился и закрыл окно.
Сфотографировав комнату на мобильный, Валериан подошел к роялю. Открыл клавиши, затем поднял крышку, опустил стойку и нашел смятые ноты. Вытащил, но рассмотреть не успел.
Елена выхватила партитуру, разгладила бумагу и смягчилась.
— А, это «Лунный свет». Петя любил.
— Почему вы с ним развелись?
Она вспыхнула.
— Не ваше дело.
Валериан попросил ноты обратно, засунул их в карман пальто и вышел из квартиры.
Нет, эта не убивала. Она явно чего-то ожидала от Левданского и не дождалась. Получила свои плюшки и ушла из его жизни.
Он снова постоял под тем самым окном. Смотрел наверх и считал: двадцать один, двадцать один, двадцать один. Так он привык считать секунды с детства. Человек летит с такого расстояния примерно три-четыре секунды. Падает. Просто падает, как вещь. Валериан закрыл глаза и «увидел». Он изучал и «оживлял» фотографии, которые давали ему заказчики. «Тело на спине. Пуговицы на рубашке порваны, нет обуви, черные носки. Стареющий астеник Петр, Петя. Женщины. Кто был рядом с тобой, кто толкнул?»
Константин позвонил с требованием: отчет утром и вечером. Валериан вскипел.
— Не давите на меня. Делаю что могу.
Со вчерашнего вечера за ним ездил Range Rover. Он уже понял, кто это мог быть и зачем его преследовали. Причиной был долг. Давний долг за препараты. Валериан дошел до ближайшей подворотни. Остановился, машина тоже остановилась. Он подошел. Окно открыли. За рулем был знакомый человек.
— Я отдам. Сейчас денег нет.
Вместо ответа из машины вышел здоровяк и встал между Валерьяном и дверцей авто.
— Ладно. Вот все, что есть…
Человек забрал деньги и пересчитал.
— Давай так, мы ждем до вторника. На этом все.
Машина уехала. Опять «подвесили» на время и на деньги. С ним такое уже бывало, но выручали заказы, и в этот раз, возможно, все получится. Только бы получилось.
В полдень он зашел в кабинет исполняющего обязанности ректора консерватории. Доктор искусствоведения постоянно сморкался в платок, и поэтому разговаривать с ним было противно. Узнал, что Петра должны были избрать в Ученый совет. Были еще претенденты? «Да, конечно». Но подробнее поговорить об этом исполняющий обязанности не захотел. «Какой смысл? Человек погиб. И это ужасное горе. Нам надо все оформить, подготовить. Извините. Мне больше сказать нечего. Если надо, поговорите с его коллегами». Исполняющий обязанности написал телефон на обратной стороне своей визитки.
Рекомендованный коллега отозвался. Пришлось подробно представиться.
— Сергей Валентинович, это по поводу ситуации с Левданским. Хотелось бы с вами встретиться.
Формулировки вопросов и ответов, тон и интонация играли важнейшую роль в общении с подозреваемыми. Сейчас нелегальный детектив изображал сотрудника спецслужб. Голос был вкрадчивым, но властным. Он снова был самим собой. Экспертом. Хотя после общения с парнями из Range Rover пришлось собирать себя в единое целое.
На том конце осторожно согласились и встречу назначили сразу, в кафе со сводчатыми стенами. Сели у окна. Сергей Валентинович, крупный мужчина, нервничал. Кофе не пил, начал говорить первым.
— Я слышал, что Петр из окна выпал. Я думаю так: выпил, расслабился, окно открыл. Случайность. Хотя он очень осторожный был.
Валериан кивнул.
— Вы были его конкурентом на место в Ученом совете?
— Ну и что? В чем вы меня подозреваете? Да, я теперь войду в совет. И выгода в этом не такая большая, чтобы убивать.
Валериан достал из кармана маленький сверток. Вытащил из пластикового пакета кусочек ткани — фрагмент одежды Левданского, который купил у врача.
— Узнаете запах?
— Нет, у меня аносмия. После ковида обоняние пропало.
Валериан спрятал ткань.
— Любовница была у Петра?
— Была. Студентка какая-то. Имени не знаю. Он
