Блики смерти - Наталья Гриневич
Рыжий поднялся со скамейки и, хромая, пошел в сторону отеля, а Бэзил набрал Виктора.
— Витек, надо кое-что прояснить. Во-первых, хочу повиниться: я с твоей Иркой пару раз… Ну, ты понимаешь. Да. Сволочь. Витек, прости. Все понимаю — я тварь, да. Но еще хочу вот что: она киллера наняла — меня убить. Я-то ведь, честно сказать, подумал, ты подослал. Раз уж разговор откровенный — да, по поводу блондинки твоей. Но это ты уж сам выкручивайся. А с Ириной что-то не то. Обрати внимание. Ну, давай.
Виктор кинул мобильный так, что тот пролетел по столу и упал на пол. Дышать стало тяжело — впрыснул в рот лекарство. Расслабил галстук, потом вовсе снял и отбросил на край стола. Вскочил, схватил стеклянный графин с водой и наотмашь кинул в стену. Осколки полукругом летели на тумбочку, на телевизор, на пол. Какое же дерьмо! Все дерьмо!
В офис вошла Ирина.
— Сволочь! Гад! Я знаю все, в мобильном все есть, все записки есть! Даже не скрываясь — «единственный», «любимый»! Ты забыл, что ты женат? Я тебя уничтожу! Завел тут проституток всяких!
Она бросилась на Виктора и полоснула его по предплечью ножом, на рубашке появился кровавый след. Виктор двумя руками сжал ее запястья, нож выпал. Ирина извивалась, пытаясь освободиться из зажима:
— Какие же вы! Все! Я думала, Васька лучше тебя — но тоже сволочь. Я думала, он любит меня. А ты, ты, тупой кретин! Васька тоже сволочь! Ненавижу вас обоих! Тебя никогда не прощу!
В открывшуюся дверь заглянул пожилой сотрудник в очках — в руках отпечатанные тексты. Он застыл в двери при виде этой картины, но, заметив кровавый след на рубашке Виктора, подошел ближе. Галстук! — кивнул Виктор. Вдвоем они связали Ирине руки. Она сникла и не сопротивлялась.
Открылась входная дверь, вошел молодой мужчина и открыл корочку лейтенанта МВД.
— Виктор Сомов? Лейтенант Гречицын. Разрешите задать вам несколько вопросов по поводу дела, связанного с потерпевшей Ольгой Щегловой. Вам знакомо это имя?
— Мне-то? Знакомо, — Виктор хмыкнул. Ирина замерла на стуле.
— Расскажите подробнее, что вас связывало и что вы знаете о ее смерти.
Виктор сел на стул, сложил руки на столе:
— Вы же знаете, лейтенант, что на реке не бывает больших волн — только от теплоходов и речных трамвайчиков. Да, трамвайчики. Красивые трамвайчики, разноцветные, вы согласны, лейтенант? — Виктор ухмыльнулся. — Больших пароходов тут не бывает, так сказать.
— Не могли бы вы рассказать подробнее, как все произошло?
— Ну как. Гуляли. Вдруг она потащила меня к воде. Наклонилась, стала брызгать — играть типа. Я стоял — она улыбалась. А потом я подошел ближе и столкнул ее. Она оказалась в воде. Недалеко. Может, не больше метра, достаточно для того, чтобы ухватиться за парапет. Но не ухватишься — парапет скользкий, — Виктор обхватил голову руками. Потом посмотрел на Ирину. Она слушала, замерев.
— Была какая-то причина этого поступка? Почему вы столкнули ее в воду?
— Я стоял и смотрел, как ее джинсы и куртка-ветровка наполняются водой. Одежда потянула Ольку ко дну — она плавать не умела, дура деревенская. Руками цеплялась — искала опору, но где же — парапет гладкий. Пыталась кричать, но опять ушла под воду. Это легенда, что тонущие долго кричат. Знаете об этом, лейтенант? Нет, они быстро хлебают воду. Я испугался, когда появился прогулочный теплоход, но на палубе никого не было.
— То есть вы целенаправленно дали ей утонуть?
— Почему у меня так все через жопу? Что я сделал не так? — Виктор закрыл лицо руками. — Шум у них на теплоходе, светомузыка. Вода успокоилась, и я ушел.
— Прошу вас пройти с нами, — лейтенант встал.
— Как вы меня нашли?
— Камеры везде, даже если кажется, что их нет… В каких отношениях вы с ней были?
— Эта дура сказала, что беременна. Совсем с ума сошла, на что рассчитывала? Я из-за этого мог все потерять…
Саша Грив. Лунная музыка
От удара в спину он наклонился вперед, схватился за подоконник, но рука соскользнула… Двадцать один — перед глазами опрокинулся соседний дом. Мыслей не было. Двадцать один — летят деревья и огромная белая луна. Тело без воли. Двадцать один — удар. Козырек подъезда. Металлический стук. Темнота. Грязная дорога, и все. Только воздух из легких как хрип.
Кто-то выглянул из открытого окна тринадцатого этажа. Ничего не увидел и скрылся.
Тело быстро теряло тепло. На рассвете парень с ретривером остановился рядом. Он отогнал собаку, лизавшую кровь, и набрал номер полиции.
В ночь со среды на четверг Петр Левданский отошел в иной мир.
— Падение с высоты привело к образованию сочетанных переломов свода и основания черепа. А что касается линии переломов черепа при падениях, то они имеют сложный ход и не поддаются расшифровке. Все как обычно. Без сюрпризов, — молодая женщина-патологоанатом протянула Валериану свой отчет.
Он попросил показать труп и одежду, но ей потребовалось разрешение, и уже во второй раз он ждал на улице, пока шли дозвоны-перезвоны. Заказчик расследования — брат покойного Константин Левданский — занимал высокий пост. Благодаря его связям нелегальный частный сыщик Валериан получал нужную информацию и делал свои выводы. В случайность этой смерти и заказчик, и сыщик не верили.
В прозекторской стоял тот самый скверный запах, которого Валериан ждал и боялся. Когда он представлял, что будет так же лежать и пахнуть, его тело словно замирало, и он старался быстрее что-нибудь сделать, чтобы отвлечься. Так и сейчас он силой заставил себя внимательно посмотреть на лежащего на столе человека.
Он знал не много: этот голый мужчина пятидесяти восьми лет — Петр Левданский, музыкант. Рассмотрел руки — да, длинные пальцы, сухие и жилистые. Ну, хоть целые — не то, что его собственные. От артроза кисть левой руки совсем уже скрючилась, хорошо, что хоть на правой пальцы пока работали нормально. Левданскому можно было и позавидовать: занимался любимым делом до самого конца, не то, что он — неудавшийся скрипач.
Одежда в коробке: рубашка из тонкого хлопка с длинным рукавом, брюки, носки. От ткани рубашки в районе груди исходил тонкий запах духов, похожий на запах какой-то травы. Валериан попросил отрезать фрагмент кармашка, упаковал и вздохнул. Хоть что-то! Первая зацепка — запах.
Расследование надо было провести быстро. Брат покойного, завязанный с ним в какой-то коммерческой сделке, дал на все только пару-тройку дней. В случае доказанного несчастного
