Твоя тень - Джеффри Дивер
Приготовления, которыми занимался отец Кэтрин, делались как раз для Линкольна. Сюарт пристроил к парадному крыльцу пандус и усовершенствовал ванную комнату так, чтобы Райм чувствовал себя как дома. Хотя Линкольн и просил на его счет не беспокоиться – мол, поживет в гостинице, – Кэтрин, заверив Райма, что отцу будет в радость поработать своим многочисленным инструментом, все-таки убедила знаменитого эксперта остановиться у нее.
– Детектив Райм, для меня большая честь познакомиться с вами, – произнес Арутян.
На что Райм отрывисто ответил:
– Просто Линкольн. Этого достаточно. Я ведь в отставке.
Было заметно, что хоть Линкольн и выказал раздражение, но слова Арутяна ему все же польстили.
– Небось рулила Амелия? – покосившись на Томаса, спросила Дэнс, а затем глянула на часы. – Быстро вы! Почти сто двадцать миль за полтора часа. Никогда бы не подумала, что этот фургончик способен на такое!
В отличие от Дэнс, Амелия питала страсть к автомобилям, быстрой езде и все свободное время пропадала в гараже. Раз за разом совершенствуя свой «масл-кар», Сакс выезжала на трассу Нью-Йорка и разгонялась чуть ли не до ста восьмидесяти миль в час, просто чтобы отвести душу после полицейских будней.
– Долго ли умеючи? – улыбнулась Амелия. – Да и весь путь по прямой. Кстати, спасибо за мигалки. Помогли.
Райм, покривившись лицом, оглядел складское помещение.
«Наверное, думает, что это и есть криминалистическая лаборатория во Фресно», – улыбнувшись про себя, подумала Дэнс.
– Так. Говорите, вам есть что показать? – спросил Райм, не любивший трепаться попусту.
– Да, все улики хранятся в нашей почти идеальной лаборатории.
– Почти идеальной? – саркастически усмехнулся гость.
Кэтрин Дэнс посчастливилось бывать дома у Линкольна, который жил на Сентрал-Парк-Уэст на Манхэттене, возле станции метро «72-я улица». Свою гостиную он превратил в первоклассную криминалистическую лабораторию, где Амелия и другие полицейские могли проводить экстренную экспертизу улик с мест преступлений.
– Да, почти идеальной, – не поддавшись на провокацию Райма, с гордостью ответила Стэннинг. – Мэдиган немало постарался, выбивая средства на обустройство нашей лаборатории. Улики присылают даже из Бейкерсфилда. И не какую-нибудь там ерунду, нет! У нас в лаборатории проводят серьезную экспертизу.
– Неужто из самого Бейкерсфилда? – съязвил Линкольн и получил от Томаса укоризненный взгляд за неуместное высокомерие.
Дэнс знала, что Райм не отличается снобизмом и не имеет никаких предубеждений против маленьких городков. Будучи брюзгой, спуску он не давал никому: натерпелись от него и полицейское управление Нью-Йорка, и Скотленд-Ярд, и ФБР, не избежали его праведного гнева также и мэры с губернаторами.
– Ну тогда к делу, если вы, господа, не возражаете.
– Прошу сюда, – отозвался Арутян и повел их по коридорам управления шерифа.
Пока они шли – а Линкольн катился – к лаборатории, Дэнс кратко поведала о последних событиях.
– Наш главный подозреваемый, Эдвин Шарп, либо очень хитер, либо… абсолютно невиновен. Есть версия, что его просто-напросто подставили.
– Каждое очередное покушение на убийство предварял куплет из песни Кейли Таун «Твоя тень», – добавил Арутян.
– Интересно! – воскликнул искренне заинтригованный Линкольн, а затем, спохватившись, умерил пыл и бесстрастно спросил: – Похоже, парень из кожи вон лезет, чтобы удивить копов? Дайте угадаю: начал он с телефонов, а потом стал изощряться? Что там было дальше, звонок в прямой эфир радиостанции?
– А ведь вы почти угадали! – подхватила Стэннинг. – Недавно он запустил песню через динамики школьного стадиона.
– До такого я, пожалуй, не додумался бы, – нахмурился Райм. – Любопытно, что и говорить.
– Сейчас мы ищем женщину, которая, как утверждает Эдвин, может подтвердить его алиби, – продолжала Дэнс. – Он заявил, будто недавно за его домом следили, чтобы сделать из него козла отпущения. Мы собрали улики и также проверяем эту версию.
– Вы уже допрашивали его? – спросила Амелия.
– Допрашивали, но он ничем не выдал себя. Шарп, похоже, эротоман, а они, как сама знаешь, умело скрывают эмоции, успешно выдают желаемое за действительное, а свою патологическую привязанность объясняют простой влюбленностью.
Сакс понимающе кивнула. Дэнс не удержалась и с восхищением глянула на черные ботильоны Амелии. Обувь Кэтрин обожала. Высоченные каблуки делали и без того высокую Сакс – она раньше работала моделью – недосягаемой, просто стратосферической женщиной!
– Улики из дома или квартиры?
– Эдвин арендует дом, – ответила Дэнс. – Он позволил нам провести обыск, но у него было предостаточно времени, чтобы перед приходом криминалистов все подчистить.
– Предыдущий, незаконный обыск стоил нам старшего детектива и одного его помощника, – вмешался Деннис. – Эдвин накатал жалобу, после чего обоих отстранили. У второго помощника из машины украли пистолет. Его тоже отстранили.
– А этот парень и в самом деле хитер, как дьявол! – сказал Райм и как будто бы остался этим вполне доволен. Вероятно, достойные противники Линкольну попадались не так уж часто: скука его убивала, а изворотливый и умный преступник заставлял почувствовать вкус к жизни.
В лаборатории их встречал Чарли Шин. Если Арутян был просто счастлив познакомиться с Линкольном Раймом, то описать эмоции Шина от визита знаменитого криминалиста в его скромную обитель не представлялось возможным: на седьмом небе от счастья – и это еще мягко сказано!
Райма, как отметила про себя Дэнс, лаборатория удивила – он не ожидал увидеть здесь такой профессиональный подход. Кинесика не универсальна: одних людей «читать» тяжело, других – просто. Линкольн же, несмотря на паралич, был для Кэтрин открытой книгой.
Чарли Шин сразу ввел Линкольна в курс дела и объяснил, в чем загвоздка.
– Все обнаруженные улики прошли экспертизу. Мы получили кое-какие результаты, но что со всем этим делать – не знаем. Не хватает опыта. Взгляните, пожалуйста, может, у вас возникнут какие идеи…
Райм, блуждая взглядом по потолку, слушал Шина, а затем вдруг посмотрел на Амелию и сказал:
– Давай-ка составим таблицу.
Таблицы для Линкольна Райма были обычным делом. Собрав воедино всю информацию на доске, он потом ездил в своем кресле взад-вперед, хмурился, что-то бормотал себе под нос, и рано или поздно догадка осеняла его… За редким исключением.
