Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь…

– Очные – что? – спросила Катька.

– Ставки… Ты со ставками на ипподроме не путай.

– На чем?

– На ипподроме… – Валет махнул рукой. Нет такого человека, который повысил бы Катькин общеобразовательный уровень. Валет пусть тупой, но, что такое очные ставки и бега, он знает.

– Ладно. Ну и че?

– В общем, убийца – тот колдун, к которому эта Анфиса ходила.

– У, бля, – протянула Катька.

– Во-во, бля.– закивал Валет.

– И чего, он наркотой банковал?

«Банковать» наркотой означало продавать ее самому.

– Ага.

– Значит, бабки Штыревы он замылил?

– Ага. Доктора пришил. И замылил бабки наши.

– У, бля,. – вновь протянула Катька..

– Самого главного не знаешь. Этого экстрасенса сенса из тюрьмы выпустили. Под какую-то подписи, чтобы не выезжал.

-Как?

– А вот так.

– И где он?

– Где. Дома!

Катька расширила глаза. В ее испорченном героином мозгу что-то щелкнуло. Она застряла на главной мысли.

– Ну все. Пусть бабки отдает.

– Как же, отдаст.

– Отдаст, бля! – заорала Катька. – Зови Вовчика! Мы той скотине устроим!

– Чего устроим?

– Зови, говорю! А я скоро буду.

Валет послушно пошел искать Вовчика. Когда он нашел его и вернулся в комнату, Катьки не было, она появилась через несколько минут, держа пакет. В пакете был сверток.

– Во, – она вывалила сверток на стол.

– Чего это? – спросил Валет, протягивая руку к свертку. Сверток был тяжелый.

– Смотри.

Это было то самое наследство Штыря. Она нашла это вместе с героином и давно пыталась найти применение.

– Ты смотри! – У Валета глаза загорелись.

Он взял новенький «ТТ» и перещелкнул затвором.

– Две штуки, – сказала Катька. – Мне и Валету.

–А мне? – обиделся Вовчик.

– Перебьешься.

– А ты из него стрелять умеешь?

– Меня Штырь учил, – гордо произнесла Катька…

Анфиса открыла глаза, зимний солнечный луч на секунду ослепил ее. Она повернула голову, часы показывали начало второго дня… «С ума сойти, сколько проспали!» – удивилась Анфиса и тихо прошептала:

– Влас, ты спишь?

– Нет, – он обнял ее и притянул к себе.

– Странно, мне снился опять тот же сон, что в самолете… Помнишь, я тебе рассказывала: холод и плывущие красные гвоздики…

– Перестань думать о ерунде, – Влас потянулся к пульту, нажал кнопку. На экране высветилась заставка передачи «Петровка, 38».

– О, ради Бога, только не… – Анфиса запнулась на полуслове.

На экране появился хорошо знакомый ей дом Романа Семеновича, диктор сообщила, что сегодня утром в квартире одного из известных московских экстрасенсов произошло убийство.

Вот это да, – удивленно протянул Влас.

Но Анфиса не слышала его, в ее ушах стоял голос Романа Семеновича: «Крови жаждете. Не свершится ваше желание… Во всяком случае, пока…» Ей было жутко.

Между тем ведущая продолжала:

– «Около полуночи преступная группа, состоявшая из трех наркоманов – двух мужчин и одной женщины, ворвалась в квартиру известного московского экстрасенса. Заслышав шум, соседи позвонили в милицию. Группа немедленного реагирования выехала по адресу. На этаже было темно. Когда двое сотрудников милиции поднимались по лестнице, преступники уже выходили из квартиры и открыли стрельбу из двух пистолетов «ТТ». Один из сотрудников милиции был ранен. Ответным огнем двое налетчиков – молодая женщина и мужчина были убиты. Третий был задержан».

На экране появилась помятая, вся в кровоподтеках физиономия.

– Вовчик, – сказал Влас.

-Кто?

– Подручный Катерины.

Теперь Анфиса тоже его узнала. Это тот тип, который шпионил за ней.

Всхлипывая, он занудил:

– А я чего, знал, что они убивать идут? Говорили, что барыгу хотят выставить, который всю Москву наркотой снабжает. Я потом узнал, что у них пистолеты. У меня-то пистолета сроду не было. Это Катька все. Ее идея… Она, гадина. Как ворвались, она давай на него визжать и морду царапать… А он ее отшвырнул, бежать бросился. Она тогда глаза зажмурила и выстрелила. Бах – и он готов. Мы тогда вещи, что могли, в сумку покидали и на выход… А там менты… А Катька стрелять. И Валет стрелять. А они по нам стрелять. А я ни при чем!

– Ну вот, воздалось по заслугам… – сказал Влас мрачно.

– Не всем.

– А, – кивнул Влас. – Кто ей сейчас позавидует?

Все, забудь об этой истории. Все хорошо, что хорошо кончается.

–Хорошо, – усмехнулась горько Анфиса.

– Для нас – нормально. Могли бы так брякнуться, что костей не собрать.

– Пожалуй, – кивнула Анфиса…

В церкви пахло ладаном, потрескивали свечи, мелодично пел хор…

– Как в раю, – тихо сказала Анна Максимовна. С двух сторон ее поддерживали Влас и Анфиса. – Думаю, что мой мальчик сейчас там… Он был очень хороший мальчик… – И слеза вновь скатилась по ее щеке.

Анна Максимовна захотела знать все о жизни и смерти сына, и Анфиса, пытаясь ее по возможности щадить, рассказала, что же произошло на самом деле.

Служба закончилась… Они вчетвером – Анфиса, Влас, Анна Максимовна и тетя Маша – вышли из храма… После полумрака церкви на улице показалось слишком светло, кружились, медленно падая, снежинки.

– Скоро Новый год,, – сказала тетя Маша. – Коль надумаете, приезжайте ко мне встречать, – предложила она Анфисе с Власом. – А ты, Анна, обязательно у меня..

– Хорошо, – согласилась соседка.

– Мы вас подвезём, – предложила Анфиса.

– Нет, – приняла решение тетя Маша, – мы с Анной пешочком пройдемся, здесь всего-то две остановки…

Когда машина отъехала, Анфиса обернулась и помахала женщинам рукой.

– Хорошая девочка, – сказала тетя Маша.

– Да, очень хорошая…– согласилась Анна Максимовна, вздохнув. – И дай Бог ей счастья…