Никита Филатов - Огненный лис
И это все, чем мы располагаем?
Техника - дерьмо, - развел руками оперативник. - Но где же новую взять?
Я об информации говорю.
Скудная, конечно. Но, все-таки...
Никаких "но"! Прошляпили?
Оперативник виновато промолчал.
Прошляпили, - задумчиво повторил Круг, встал и прошелся по кабинету.
Остановившись, он уперся руками в пыльный, обожженный окурками подоконник:
Дожили! Дожили, мать вашу... Какая-то сбрендившая бабка нас ставит в известность!
Да и хорошо, что хоть она. А то сидели бы здесь - ни сном, ни духом!
Сергей Иванович сплюнул в окно и туда же бросил не дымящуюся сигарету:
Докладывай! По порядку.
Насчет того, при каких обстоятельствах Виктор Левшов вылезал через форточку, вы уже знаете из показаний свидетельницы, - оперативник кивнул на магнитофон. - Так что, осталось всего ничего - только взять его, и...
Рано хвалишься.
А куда Левшов теперь денется? Машина-то его так и осталась около подъезда.
Понятно. Что еще?
Дверь в квартиру была заперта на ключ. Пришлось взламывать.
Ну? Дальше!
Внутри - беспорядок. Вещи разбросаны, все перерыто... я могу видеокассету с записью осмотра места происшествия принести.
Потом, - процедил сквозь зубы Круг.
Видимо, кто-то что-то искал. На кухне окурки разных сортов, что наводит на мысль...
Давай-ка пока без лирики!
Есть, - не стал спорить с начальством оперативник. - Возле батареи, в углу, три пустые бутылки из-под вина "Айгешат". Не иначе, пьянка в квартире была.
Ага, - кивнул Сергей Иванович. - Лет пятнадцать назад.
Простите?
Ты когда в последний раз в магазине "Айгешат" видел?
Не помню. Я, вообще-то, практически не пьющий...
Ну и напрасно. Продолжай!
В спальной комнате - хозяин. Точнее, тело без головы.
Ах ты, блядство какое... - Сергей Иванович нервно забегал по кабинету. - Обыск дал что-нибудь?
Там кровища везде. Я блевал два раза, - оперативника передернуло, и он непроизвольно покосился на свои брюки.
Результат?
Ну, предполагаемых орудий убийства - сколько душе угодно: и ножи кухонные, и стекла... В коридоре - топор, пила-ножовка.
Все? Больше ничего не нашли?
Ну, да, вроде...
Левшова нашли? Задержали?
Пока нет. У машины он не появляется, все известные адреса перекрыты. Ищем.
А шоблу его шерстили?
Оперативник покачал головой:
Пока, в общем-то, толком - нет. Людей не хватает.
Сергей Иванович грязно и длинно, как теперь умеют, пожалуй, только милицейские начальники старой школы, выругался матом:
Немедленно! Всем! Дармоеды, мясники... Одну группу захвата - в "Аквариум"! Сам, с усилением, на моей машине - в яхт-клуб. Понятно?
Дверь кабинета за оперативником громко хлопнула уже через несколько секунд, и Сергей Иванович Круг остался один. Первым делом он подхватил телефонную трубку и набрал код Санкт-Петербурга.
Номер не отвечал. Круг повторил вызов, и трубка отозвалась короткими гудками.
Занято... занято, занято! Все деловые такие стали...
Успехом увенчалась только третья попытка.
Здравствуйте. Мне бы Антона Эдуардовича.
Простите, кто его спрашивает?
Скажите: из Светловодска.
Одну минуточку.
Слушаю?
Горим, Антоша! - Отозвался на знакомый голос Сергей Иванович.
Что не так?
Все! Икона нашлась, но блатные, падлы, решили сами сыграть. Шурэн, сука, её перехватил.
Откуда знаешь?
Ну, мы тоже не лыком шиты! Вычислили. Последний раз икону видели у некого
Гарпуши. Сегодня собирались брать его прямо на хате, но не получилось.
Ушел?
Нет. Достался он нам, только по частям.
Слушай, Иваныч, кончай загадками говорить! Не до шуток.
Какие уж тут шутки... Нашли Гарпушин труп по месту жительства: голова отдельно, все остальное - отдельно. И есть данные, что на месте преступления побывал наш с тобой общий знакомый.
Левшов? - Кажется, далекий собеседник Круга все-таки потерял самообладание.
Ага. Одна старуха видела, как он через форточку из окна квартиры выбирался.
Берите его! Немедленно! По подозрению в убийстве, по подозрению в краже... да как угодно, но задержите!
Уже пытаемся. Но тут такое дело... - Сергей Иванович пересилил себя и продолжил:
На Циркача все это не похоже.
Сомневаешься, товарищ полковник?
Есть основания.
Выкладывай.
Твой Курьев исчез.
Питерский собеседник ответил после продолжительной паузы:
Бери пока Левшова. С Курьевым позже разберемся. Я к тебе выезжаю прямо сегодня.
Кровь из носу, но раздобудь к моему приезду вертолет!
Понятно. Хотя, с вертолетом проблема... Ладно. Постараюсь в Кременчугском авиаотряде одолжить.
Когда решишь вопрос с Левшовым?
Думаю, ещё до твоего приезда. Сегодня.
... Как раз в тот момент, когда собеседники повесили телефонные трубки, Муля Папич в очередной раз нырял с аквалангом в глубины водохранилища, которое некоторые даже называли морем. Сколько уже было сделано погружений, он не считал. Это не имело смысла. Точно знал Папич только одно: нырять придется до тех пор, пока в баллонах есть сжатый воздух или пока позволяют волнение и погода.
От усталости у бедняги уже потемнело в глазах.
Слушай, ты хоть объясни, что мы именно ищем?
Не знаю. Смотри там что-нибудь такое... ну, необычное. Статую какую-нибудь, плиту надгробную... Ладно, давай! Пошел. - Виктор оборвал себя на полуслове и довольно бесцеремонно спихнул Мулю Папича за борт.
Сам же он, убедившись, что приятель скрылся под водой, лег на палубу яхты, чтобы продолжить прием солнечных ванн. Вниз, в каюту, спускаться не было ни возможности, ни желания: там вот уже почти полчаса неутомимый Палец развлекался со случайно подхваченной в парусном клубе проституткой.
Данилы Московского с ними на этот раз не было. Виктор попросил его остаться на берегу, чтобы выяснить судьбу своего автомобиля и, при случае, забрать её от Гарпушиного дома.
... Через некоторое время на поверхности опять появился несчастный ныряльщик. Устало содрав с лица маску, он шумно выдохнул, округлил глаза и высказал давно наболевшее:
Какого... ты Данилу за машиной послал? Он же водить не умеет?
А кто умеет?
Ну, я, например.
Зато, он хорошо умеет по сторонам глядеть. И не попадаться. А ты не умеешь.
Ах, так? - Полез на палубу Муля Папич. - Ну и не буду я больше нырять!
Что за фокусы? - Удивился Виктор.
Устал. Сил моих больше нет. И вообще, какого...
Надо, Муля. Надо. Наверняка клад где-то здесь спрятан. Слишком уж много совпадений. Икона дядькина, рисунок, карта...
"Наверняка", "где-то здесь", - передразнил Виктора приятель. - Ерунда какая-то!
А вдруг не ерунда?
Да нету здесь ни хрена! - Уперся Папич. - А если бы и было - все равно не найти.
Глубина под килем метра полтора. Мелководье. Шторм всю грязь со дна поднял. Руку вперед вытягиваю - даже пальцев не видно!
Кого? Не меня? - Отозвался из каюты голос приятеля.
Да не тебя! - Крикнул в ответ Муля. - Торчишь там - и торчи!
Ладно, - согласился Палец. - А ты ныряй тогда!
Яхтенная проститутка хихикнула, и от этого Муля завелся ещё больше:
Не буду нырять!
Ну, дружище... - умоляюще произнес Виктор. - Ну, давай ещё разик, а?
Ныряй, ныряй, ихтиандр! - Продолжали издеваться снизу мужской и женский голоса.
Заткнись, блядища! - Пригрозил Муля Папич. - Вышвырну вот за борт!
Проститутка на всякий случай притихла.
Фу, как не стыдно, - поморщился Виктор. - Таким манером обращаться к даме...
А чего она?
Вы, сэр, заметно огрубели, общаясь со всякими там рыбами и каракатицами.
Конечно! - Не стал спорить отходчивый Муля. - Я уже полтора часа под водой.
С передышками, - уточнил Виктор.
Да пошли вы все! Не буду я больше нырять. Почему все время я?
Потому, - рассудительно отозвался из каюты палец, - потому, что, если с этими консервными банками за спиной и с этим намордником я под воду уйду, здешние сомы долго потом своих детишек моими останками прикармливать. А Витек тоже плавает, как топор.
Понятно? - Вздохнул сочувственно Виктор. - Выходит, кроме тебя больше некому.
Короче, Муля, ты у нас единственный водолаз.
Кстати, сколько у тебя в баллонах воздуха осталось?
Минут на десять.
Нырнешь ещё разок? - Попросил Виктор. - Пожалуйста! Потом ведь локти себе кусать будем.
Разок... - смирившийся со своей ролью Муля ещё бормотал что-то недовольно себе под нос, но уже начал готовиться к погружению:
Все я, да я... а как что - сразу Муля!
Через несколько секунд он уже в очередной раз ушел под воду.
Солнце плавилось на безоблачной небе, медленно испепеляя яхту вместе с командой.
Виктор почернел и перегрелся, однако спастись в тени свернутых парусов пока не имел возможности - рука его нервно сжимала тонкий линь, противоположный конец которого был закреплен под водой, на поясе Папича. В случае опасности, пловец должен был дернуть линь, подавая сигнал.
