Никита Филатов - Огненный лис
Убили деда, убили... убили родненького.
Ну что ты, Ольга, - пытается успокаивать кто-то из родственников. Назад не вернешь, зачем так-то уж... Ведь авария.
Убили... - не унималась вдова, раскачиваясь и комкая в руке платок. Убили деда. Он же в Кременчуг ехал... цены-то не дали.
Виктор молча стоял в прихожей, обтирая выбеленную известью стену хаты. Пиджак весь испачкал... да, плевать на пиджак! Рядом переминались с ноги на ногу приятели - Муля Папич и Данила.
Пойду, гляну? - Не то спросил, не то предложил кто-то из них. - Может, пора уже на кладбище ехать?
Виктор не ответил. Он думал.
Знакомые инспектора ГИБДД отвечали на вопросы неохотно. В общих чертах, их описания дорожно-транспортного происшествия сводились к тому, что покойный, пересекая на своей "Победе" развилку, не заметил из-за попутной машины несущийся слева "Камаз". Затормозить он уже не успел, удар пришелся в водительскую дверь - и Лагно убило сразу. В сущности, сам виноват...
Убили, - все так же шептала Ольга Ивановна. - Убили деда. Бедный, бедный... из-за
Божьей Матери убили...
Что? - Сначала Виктор подумал, что вдова просто заговаривается от горя. - О чем вы?
Икону дед вез в Кременчуг...
Какую икону? Зачем?
Здесь цену не дали. А дед корову хотел...
Ой, не слушай её, - все тот же родственник оттеснил Виктора от Ольги Ивановны. - Не в себе она, сам не видишь?
А ведь и впрямь, иконы-то в доме нет...
На всякий случай Виктор прошел по всем комнатам, посмотрел в кладовой, заглянул под кровать. Нет иконы. Исчезла. Неужели, эта та самая Божья Матерь, о которой знал Паша Ройтман? Рисунок в тетради, смерть капитана, теперь вот - Лагно...
Вернувшись с острова, Виктор опять звонил Дарье, пытался выяснить хоть какие-нибудь подробности. Но та отвечала смутно: дескать, сама толком не поняла ничего, не до этого было. Какая-то икона, золото... чушь, одним словом. Якобы, кто-то из родственников... Письмена, которые указывают на место захоронения древних сокровищ...
Отчего же их не нашли до сих пор? Не смоги прочесть? Не смогли понять?
Виктор вновь огляделся и вспомнил: фотографии на стене, в спальной. Последний раз дядька упоминал одну фамилию...
Кем доводились нам Курьевы?
Иван, что ли? - Ответил кто-то из стариков. - Вон там он, в углу, на снимке. Никону родня, по материнской линии. Значит, и нам не чужой.
А где он сейчас? - Виктор еле сдержался. С фотографии на него глядел капитан Курьев, неотличимый от своего изображения на партийном билете.
Когда Днепр перекрывали - без вести пропал, - сообщил тот же голос. Артиллеристом он служил. В офицерском чине. Их полк население эвакуировал, а из какого-то села, из Черноморовки, кажется, людей тогда вывезти не успели. А вода уже пошла. Говорят, Иван, и с ним человек десять, на машине - туда. Все вернулись после, а он нет. Поискали, конечно, а что толку? Жена порыдала, помыкалась, собрала пожитки - и уехала.
Куда? Не в Питер, случайно?
Да кто ж её знает? - Удивился родственник. - Может, и в Питер. В Россию - это точно, но вестей от неё никаких.
Виктор вышел на улицу, следом за ним потянулись остальные. Вынесли из хаты гроб, втянули в грузовик...
Я вчера с командиром взвода "гаишников" разговаривал. Как ты просил, к Виктору придвинулся Муля Папич. Присел на крыльцо, прикурил сигарету.
Ну, и что?
Интерсно. Водитель "Камаза" в тот день не выезжал никуда.
Как это?
Божится, что грузовик ночью угнали, прямо со двора.
Проверяли?
Вроде, не врет.
М-нда...
И ещё одно. Знаешь, почему менты наши так быстро насчет виновности твоего дядьки определились?
Нет, - покачал головой Виктор.
В кармане пиджака у него "дурь" нашли. Посчитали, что обкурился.
Туфта! - Вскинулся Виктор. - Вот же... мать их всех! Да дядя Никон вообще про эту гадость уже глубоким стариком узнал. Да и то, из телевизора!
Само собой, - ответил Муля. - Но только вот, держи. Это упаковка от той самой
"травки", которая была у Лагно обнаружена... Только не спрашивай, откуда она у меня!
Виктор взял в руки распотрошенный бумажный пакетик, перетянутый желтой резинкой.
Откуда?
Муля вздохнул, помялся, но потом все-таки ответил:
От эксперта, которому поручили по наркоте заключение делать. За ним должок один давний, вот он грехи и замаливает.
Спасибо.
"Травка" была, несомненно, Гарпушина. Значит, и Куря, и этот чертов Шурэн... так, все!
Виктор приблизился к Ольге Ивановне и тихо, чтобы не слышали окружающие, спросил:
Кому дядя Никон икону продать собирался? Ездил куда-нибудь?
Не знаю, - всхлипнула вдова. - Вроде, никуда...
"Ну, конечно! Конечно. - Догадался Виктор. - Цену-то ему здесь не дали. Как же я сразу не сообразил? В городе только одна контора по антиквариату. Гарпушина."
Сразу после похорон Виктор сел за руль своей автомашины. Но, прежде чем отъехать, подозвал Мулю Папича:
На поминки остаешься?
Ну, да, вроде.
Готовь на завтра яхту. На остров пойдем. И вот ещё что... акваланг бы надо.
Совсем рехнулся! - Всплеснул руками приятель. - На кой тебе ляд?
После объясню.
... К концу дня погода опять испортилась. С моря налетел внезапный ветер, рванул листву каштанов, и намокшая зелень полетела в лобовое стекло. Входная дверь в антикварный салон оказалась закрыта, и Виктор несколько минут повертелся перед ней, безуспешно пытаясь заглянуть внутрь сквозь давно не мытые окна.
Залегли на дно, сволочи... Дело сделано, а на вопросы отвечать не охота?
Заморосил теплый дождь. Виктор отер рукавом лицо, сплюнул под ноги и опять полез в машину:
Ну, что же, наведаемся домой. Жаль, ствола нет, - он запустил руку под сиденье, нащупал тесак:
Располосую падлу на ремни! Все расскажет.
Гарпуша проживал на первом этаже, в доме за магазином "Детский мир", но на долгие, настойчивые звонки никто не ответил. В конце концов, разъяренный Виктор ухватился за блестящую ручку, рванул её на себя, потом ещё раз...
Прямо, день закрытых дверей, - зло усмехнулся он и вышел на улицу.
Окна Гарпушиной квартиры выходили во двор.
Так вот же ты, козел! - Виктор даже вздрогнул от неожиданности, увидев над собой, высунувшуюся из-за занавески физиономию хозяина:
Открывай, пидор! Покалякать надо.
Гарпуша не ответил и даже не шелохнулся.
Ты что, думаешь, я тебя не вижу? - Виктор придвинулся ближе к окну. Добром откроешь - клянусь, не трону!
Вновь молчание.
Может, кажется? - Засомневался Виктор. И на всякий случай опять пригрозил:
Да я в твою морду наглую сейчас прямо через стекло двину! Открывай, сука!
Убедившись в отсутствии какой-либо реакции со стороны Гарпуши, Виктор перешел к окну кухни, в котором чуть раньше заметил приоткрытую форточку.
Ну, ты сам виноват...
Пролезть внутрь было делом техники, и спустя несколько мгновений Виктор уже спрыгивал на пол кухни. Вокруг царил совершенный бардак: осколки посуды, выдвинутые ящики, какой-то мусор...
Да и в коридоре обстановочка оказалась не лучше. К тому же, из дверного косяка торчал с силой всаженный топор.
Мамай здесь прошел, что ли?
Жалея, что забыл в машине тесак и ожидая всего, чего угодно, вплоть до выстрела из-за угла, Виктор с силой толкнул дверь комнаты. Пели скрипнули, Виктор сделал шаг вперед - и оторопел.
Из-за занавески на улицу выглядывал не Гарпуша, а лишь его голова, выставленная на подоконник. Тело хозяина валялось неподалеку в черной, липкой луже. Не только пол, но и вся комната была заляпана, замазана, забрызгана кровью... Виктор попятился. Какой-то мелкий предмет попал под ноги, он поскользнулся и едва не потерял равновесие.
Господи!
Не раздумывая больше ни мгновения, Виктор кинулся к выходу из квартиры, но замок, старый, как сама дверь, отпирался только ключом. Ключом, которого сейчас в замочной скважине не было. Виктор выругался и со всех ног припустил обратно, на кухню, к спасительной форточке. Царапаясь и кряхтя вылез наружу.
А чего это ты там лазаешь, а?
Виктор обернулся на окрик. Во дворе, прямо посередине детской площадки, стояла низенькая, сморщенная временем старушка и с вызовом глядела на предполагаемого "домушника". Делать нечего - оставалось только прикрыть лицо ладонью и бежать: мимо бдительной бабушки, мимо качелей, мимо собственной автомашины...
За руль нельзя, - все-таки успел сообразить он. - Срисует, сволочь, номера!
А чегой-то ты рожу-то воротишь? - Неслось ему вдогонку. - Ворюга! Вот я, погоди, в милицию сейчас!
Глава 2
Металлическая табличка с гербом информировала всех заинтересованных лиц о том, что на втором этаже дома номер четыре по улице Ленина располагается очень серьезное учреждение.
Старый, заклеенный по краям изолентой "кассетник" выдавил из себя мерзкий скрип, зашипел - после чего равнодушно зажевал магнитную ленту. Сергей иванович Куруг нехотя оторвал задницу от инвентарного стула, наклонился и придавил клавишу "стон". Затем прикурил сигарету и нехорошо посмотрел на подчиненного:
