Полина Дашкова - Образ врага
– Нет, Лизонька, спасибо, мы сегодня отправимся. Прямо сейчас.
– Понятно… А у тебя разве машина на ходу?
– Должна завестись. Просто обязана завестись… Максим справился с шашлыком за пять минут, залпом выпил чашку чая. Алиса побросала в большую сумку два комплекта постельного белья, теплые свитера, шерстяные носки, всякие туалетные мелочи. По дороге можно остановиться у какого-нибудь круглосуточного супермаркета, купить запас продуктов дня на три.
Алиса не была уверена, заведется ли машина. Свою «шестерку» она загоняла на зиму в крытый гараж, который находился довольно далеко от дома.
«Ничего, в крайнем случае можно доехать и на электричке. От станции до дома минут пятнадцать ходьбы, сумка вовсе не тяжелая», – спокойно рассуждала про себя Алиса, в последний раз оглядывая квартиру и поторапливая Максимку. Он никак не мог решить, взять ли ему с собой старого, одряхлевшего томагошу, или освоить на даче новую, более совершенную игрушку, в которой жила целая стая компьютерных существ.
Глаза у ребенка слипались, он выглядел усталым, подавленным, растерянным. Он боялся задать лишний вопрос.
Ужас, который прожег Алису насквозь за те несколько минут, пока она искала Максима, теперь сменился холодной спокойной решимостью. Она совершенно отчетливо поняла, что в квартире у них кто-то успел побывать, произвести аккуратный обыск.
Так же ясно она отдавала себе отчет, что странная история со штрафом и задержкой в аэропорту Бен-Гурион имеет одну конкретную подоплеку: за ней теперь следит МОССАД. Несомненно, в Москве они продолжают слежку. Именно поэтому так легко отпустили.
Значит, МОССАД. Или люди Харитонова? А может, ЦРУ? Или московские бандиты, с которыми наверняка остались у Карла прочные связи? Разбираться некогда, да и как она разберется? Разве есть у нее такая возможность? Надо тихо сматываться из квартиры. Здесь теперь не безопасно.
«А все-таки зачем они сюда приходили? – спросила она себя. – Зачем им обыск? Ничего интересного они найти не могли…»
Она вдруг вспомнила, как много лет назад Карл Майнхофф снимал «жучков» в этой же квартире. Он таинственно прошептал ей на ухо: «Пора тараканов морить», и, сделав комически-загадочное лицо, развинтил телефонную трубку, потом влез на стремянку и снял сетку с кухонной отдушины, разобрал тройники и удлинители.
Часть «жучков» не тронул, просто освободил в квартире небольшое пространство для «интимных разговоров» и предупредил, что спокойно можно себя чувствовать только в Алисиной комнате, в ванной, особенно если пустить воду, и в туалете. Но все равно говорить лучше совсем тихо.
Алиса бросила взгляд на старый коричневый тройник, торчавший из розетки в кухне. Потом подняла глаза к потолку и взглянула на сетку отдушины. Те, кто слушает, теперь знают, что она собирается удирать. И знают, куда именно.
– Идиотка, – тихо выругала себя Алиса, – раньше не могла додуматься?
В одну секунду она прокрутила в голове телефонный разговор с Лизой. Пока для тех, кто слушает, информация сводится только к двум конкретным вещам: какая-то Лиза и какая-то дача. Все. Станцию в разговоре никто не называл. Значит, небольшой запас времени есть.
– Мам, я готов, – сообщил Максим, застегивая «молнию» куртки, – а ты что, еще не одета?
– Малыш, раздевайся, все отменяется, – подмигнув ребенку, Алиса надела на него шапку, быстро шепнула на ухо:
– Подыгрывай, нас слушают!
Несколько секунд Максим смотрел на нее с ужасом, а потом вдруг громко и отчетливо произнес:
– Хорошо, тогда я ложусь спать.
– Да. Уже поздно. Если хочешь, я могу рассказать тебе сказку про муравьеда Филимона, – так же громко и четко ответила Алиса.
Максим недоуменно поморгал, а потом крикнул почти радостно:
– Конечно, мамочка, очень хочу! Ты так давно не рассказывала, – он побежал в детскую, отыскал в ящике кассету.
Сказка про муравьеда Филимона была чем-то вроде сериала, который несколько лет подряд сочиняла Алиса, укладывая ребенка спать. Последняя серия кончилась года три назад. Максим уже давно засыпал без сказок. Однако, когда он был маленький, без Филимона не обходился ни один вечер. Алиса успела тихо возненавидеть это хитрое животное с длиннющим подвижным носом, толстым брюшком и быстрыми коротенькими лапками.. Чтобы немного облегчить себе жизнь, она записала несколько историй про Филимона на магнитофон. Иногда ребенок милостиво соглашался заснуть не под живой мамин голос, а под кассету.
" – Разве это похоже на нос? Это просто сучок торчит из моей норы, – сказал Филимон, – ты иди своей дорогой и не обращай внимания.
– Как бы не так, – прорычал тигр, – я тебя вижу, ты меня не обманешь, ты спрятался во-он на том дереве и висишь вниз головой…
– Что ты! Разве я могу вниз головой? Разве я похож на обезьяну? На дереве висит моя тень вверх ногами, а я притаился за муравейником…"
Тихо, почти бесшумно закрылась входная дверь. В детской горел ночник и продолжал звучать спокойный Алисин голос.
– Ты не знаешь, у нас чердак открыт? – шепотом спросила она на лестничной площадке.
– Ты же не разрешаешь мне туда лазить, – прошептал в ответ Максим.
Пешком они поднялись на последний этаж. На железной чердачной двери висел большой амбарный замок.
– Только учти, – предупредил Максим, – чтобы потом меня не ругала.
Он вытащил из кармана своего маленького рюкзачка перочинный ножик, ковырнул пару раз, и замок с грохотом упал на пол вместе с петлями, которые, оказывается, держались на разболтанных винтах.
– Взломщик малолетний, – прошептала Алиса.
– Там перед Новым годом кошка окотилась, – объяснил ребенок, – мы ходили кормить ее по очереди вместе с Колькой из третьего подъезда. В третьем тоже чердак открыт. Под ноги смотри внимательно. И не ругай меня потом, когда выберемся. Обещаешь?
– Не буду.
Третий подъезд находился в торце дома, с другой стороны. Никто их не мог заметить, даже случайно. И все-таки Алиса решила доехать до Лизы на метро, а потом уж забрать машину из гаража.
– Странно, что она не перезвонила, – задумчиво произнес «наружник», сидевший в старом черном «Опеле»у подъезда.
Два часа назад этот «Опель» приехал на смену серому «Фольсквагену». Двум «наружникам» предстояло провести здесь почти всю ночь.
– Уложит ребенка и перезвонит, – зевнув, ответил второй, – слушай, как ты думаешь, она эти бредни про муравьеда сама сочиняет или книжка такая есть?
– А хрен ее знает. Все-таки странно, что не перезвонила. Должна была ведь предупредить, что не приедет за ключом.
– Да ладно тебе. Все видно, как на ладошке. Если что, не упустим. Слышь, может, к ларьку сбегать?
– Подожди. Не нравится мне это. Слишком уж быстро она поменяла решение. Странно, что вообще решила ехать к кому-то на дачу, и еще более странно, что тут же передумала.
– А у женщин вообще семь пятниц на неделе.
– Гришка сказал, она просекла их. Могла запросто догадаться про «жучки».
– Тогда зачем стала звонить из квартиры?
– Сначала позвонила, а потом спохватилась.
– Никуда она не денется. Давай я все-таки смотаюсь к ларьку, он закрывается в одиннадцать, надо ведь пожрать купить. Всю ночь сидеть.
– Ладно, иди. Только посмотри на окна. «Наружник» выскочил из машины, взглянул вверх, с удовлетворением отметил, что в нужном окне на четвертом этаже горит свет, и побежал в сторону метро, к коммерческому ларьку. Прохожих в переулке не было. В дрожащем фонарном свете он заметил силуэты женщины и мальчика. Женщина несла на плече большую сумку, у ребенка за спиной был рюкзачок. Они шли очень быстро. На повороте «наружник» обогнал их и оглянулся на всякий случай.
* * *– Мам, ты мне можешь наконец объяснить, что происходит? – шепотом спросил Максимка в полупустом вагоне метро.
– Я понимаю не больше, чем ты. Кто-то побывал у нас дома. Когда я вернулась и мне показалось, что тебя нет, я подумала, что оставаться в квартире опасно. После наших израильских приключений я теперь всего боюсь. Ты ведь знаешь, какая я трусиха.
– А почему ты думаешь, что на даче, в пустом поселке, безопасней?
– Потому что в ближайшие сутки никто не будет знать, где мы. Я плохо соображаю, когда за мной следят, когда в квартире подслушивающие устройства, а у подъезда машина с чужими людьми.
– Откуда ты знаешь про подслушивающие устройства и про машину?
– Тройник на кухне поменяли. Поставили точно такой же, но на нашем было несколько капель белой масляной краски. В тройники и вообще во всякие электроприборы очень удобно вставлять подслушивающие устройства.
– Откуда ты знаешь?
– Читала.
– Ну а кроме тройника?
– У сетки отдушины в прихожей была паутина. Я ее не снимала по твоей просьбе. Ты где-то слышал, что пауков убивать нельзя. Теперь паутины нет. Ну ладно, твой паучок мог переселиться. Но не захватил же он с собой наклейку от жвачки, которую ты прилепил в уголок, когда у нас был ремонт?
