Последнее испытание - Туроу Скотт
Толкнув створку калитки из орехового дерева, отделяющей зал от подиума, она прямиком направляется к ложе защиты. У Стерна возникает инстинктивное желание окликнуть ее, чтобы остановить. Он опасается, что Ольга вот-вот обнимет Кирила на глазах у присяжных. Но он ошибается. Вместо этого Ольга подходит к Пинки, открывает свой чемоданчик и вручает внучке Стерна какую-то папку.
Мозес, сидевший за столом обвинения, к этому времени успевает встать.
– Ваша честь, – поясняет он, – это мисс Фернандес, которая включена в списки свидетелей обеими сторонами.
Таким свидетелям, за исключением агентов ФБР и подсудимого, не положено слышать показания других. При этом Мозес прекрасно понимает, что появление в зале суда Ольги наверняка расстроит и выбьет из колеи Иннис, которая до этого момента держалась с хладнокровием прожженного гангстера, которому приходилось бывать в зале суда множество раз. Тем временем Ольга при упоминании ее фамилии поворачивает голову и смотрит на Мозеса.
– Могу я взять небольшой перерыв, чтобы решить кое-какие вопросы? – спрашивает Мозес у судьи.
– Хорошо, – соглашается Сонни. – Давайте сделаем небольшую паузу. Мистер Стерн, вы введете мисс Фернандес в курс дела?
– Само собой, ваша честь.
Кирил, Стерн, Марта и Пинки, пересекая коридор, отводят Ольгу в комнату для адвокатов и свидетелей. Стерн внимательно наблюдает за своим клиентом, Кирилом. Тот настороженно кивает Ольге. Марта закрывает дверь.
– Пинки просила меня раздобыть для нее кое-какие сведения, – говорит Ольга. – Я знала, что Иннис дает свидетельские показания. Поэтому, увидев эти данные, я подумала: «Чика, будет лучше, если ты свалишь отсюда». Я отправляла вам эту информацию в виде текстовых сообщений, но вы, ребята, похоже, не заглядываете в свои телефоны во время процесса.
Марта много раз сурово отчитывала Пинки, пока та наконец усвоила, что ее телефон во время заседания суда должен оставаться у нее в сумочке.
Стерн снова чувствует себя стариком, не понимающим, что происходит вокруг.
– Вы говорите, Пинки просила вас найти для нее какие-то данные? – переспрашивает он, обращаясь к Ольге.
– Ты же хотел знать все о выходном пособии и других условиях расторжения договора найма с Иннис, – напоминает Пинки. – Вот я и попросила выяснить все подробности. Я подумала – какого черта, что-то там должно быть.
На самом деле это не просто «что-то», а распечатка из нескольких страниц. Ольга тычет ногтем, покрытым ярко-красным лаком, в одну из них.
– Я снабдила это указателем, составленным в обратном порядке, – поясняет она.
Стерн чувствует, как у него учащается пульс. Не исключено, что начинается очередной приступ тахикардии. Вынырнув из какой-то лакуны памяти, в мозгу у старого адвоката всплывает телефонный номер. В прошлом были моменты, когда он по тем или иным причинам набирал его.
Чтобы овладеть ситуацией, он делает то, чему его давно уже научил жизненный опыт. Он поднимает обе руки кверху и требует, чтобы все немедленно замолчали. Затем просит Ольгу и Кирила, чтобы они вкратце разъяснили ему суть документов. После этого Стерн вежливо, но твердо просит Ольгу удалиться. Она, нисколько не возражая, покидает комнату. Затем, убедившись, что больше не нужен, за ней устремляется Кирил. Дождавшись момента, когда он выходит за дверь, Стерн при помощи Марты быстро, но внимательно изучает материалы, пока не убеждается в том, что они с дочерью обнаружили нечто существенное, что может иметь важные последствия. Тогда старый адвокат отправляет Пинки в зал суда, чтобы сделать копии документов на маленьком портативном принтере – его Стерны захватили с собой в качестве одного из технических устройств, которые могут пригодиться в ходе процесса. Прежде чем Пинки уходит, Марта, выпрямившись, крепко обнимает племянницу.
– Это великолепно, – говорит Марта. – Просто великолепно. Правда, пап?
– А главное, вовремя, – говорит Стерн.
Пинки просто сияет. На ее лице появляется широкая улыбка, от которой ее щеки становятся похожими на румяные яблочки – Стерн никогда не видел на лице внучки подобного счастливого выражения. Она, похоже, вот-вот лопнет от гордости.
Когда за ней затворяется дверь, лицо Марты разом меняется – теперь на нем отчетливо читаются досада и раздражение.
– Ей-богу, папа. Мужчины просто идиоты. Как только эта женщина вошла в зал суда, я сразу же поняла, что она так или иначе собирается подставить Кирила.
Даже в этот момент Марта наслаждается пониманием того, что умеет предвидеть события лучше, чем ее отец. Он же раздумывает над тем, чего больше в ее словах – желания указать на то, что ему не хватает элементарной прозорливости, или же стремления продемонстрировать ему его уязвимость. Возможно, Марта пытается сделать и то и другое. Затем у него на секунду мелькает мысль, что, если бы он допустил подобное высказывание о женщинах, его собственная дочь могла бы пригрозить ему судебным иском. С другой стороны, ему хорошо известно, что, как учит закон, в делах о порочащих заявлениях с сексистским подтекстом лучшая защита – это говорить правду. В конце концов он кивает.
– Что ж, может, ты и права, – говорит он, внутренне собираясь перед тем, как произнести слово, которое очень редко срывается с его губ. – В таком случае мы можем в ответ поиметь ее.
* * *Стерн возобновляет диалог со свидетельницей еще до того, как зал суда после перерыва окончательно заполняется посетителями. Уже много лет он не испытывал такого нетерпения перед перекрестным допросом. По иронии судьбы получается так, что Иннис в каком-то смысле в самом деле снова заставила его почувствовать себя молодым.
– Продолжим, доктор Макви, – говорит он. – Вернемся к телефонному разговору между доктором Пафко и вами, который происходил 7 августа 2018 года и который вы записали. Скажите, номер, на который звонил доктор Пафко (тут Стерн зачитывает серию цифр), – это номер сотового телефона, принадлежащего компании?
– Нет, это был мой личный мобильник.
– Но у компании «ПТ» имелись сотовые телефоны, предназначенные для деловых разговоров?
– Когда?
– Когда вы ушли из компании.
– Да.
– А каждый ли сотрудник «Пафко Терапьютикс» имел телефон, предоставленный ему компанией?
– Каждый ключевой сотрудник, у которого была необходимость совершать деловые звонки, находясь за пределами офиса, имел телефон, принадлежащий компании.
– А входило ли обеспечение сотрудников корпоративными мобильными телефонами в ваши обязанности как главного операционного директора?
– Да. – Доктор Макви с трудом удерживается от смеха. – Вообще-то я всегда думала, что имелась масса более важных вопросов, которые я была уполномочена решать. Но в конечном итоге дело свелось к тому, что я в самом деле стала уделять очень много времени политике компании в сфере распределения сотовых телефонных аппаратов.
– Если вы не возражаете, хотелось бы, чтобы вы объяснили поподробнее, что именно имеете в виду.
По Иннис видно, что она внезапно расслабляется и приобретает совершенно беззаботный вид. Глядя на нее, Стерн приходит к печальному выводу, что она наслаждалась каждой минутой работы в «ПТ» и получала удовольствие от выполнения любого поручения.
– Мы испробовали разные стратегии, – говорит доктор Макви. – Когда-то мы просто оплачивали всем сотрудникам расходы на мобильную связь, а телефоны у них были свои. Но тут вмешалось Налоговое управление и заявило, что нам следует учитывать суммы компенсационных выплат в форме W-2, то есть в отчетах о заработной плате и налогах каждого сотрудника. Из-за этого мне пришлось посадить восемьдесят человек заниматься подсчетами и отрядить еще двоих, которые стали все это суммировать и представлять в бухгалтерию. Вытерпев год этого кошмара, я поняла, что мы сэкономим кучу денег, если я просто выдам каждому корпоративный сотовый для деловых звонков и издам письменное распоряжение, что аппарат можно использовать только для разговоров «по работе», то есть в интересах компании. Чтобы удовлетворить Налоговое управление, мы заставили всех зарегистрировать на себя номера этих аппаратов. В итоге, даже оплачивая связь по восьмидесяти сотовым телефонам, мы серьезно сократили затраты.
