Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
Павел выключил запись, закрыл крышку ноутбука и дополнил:
– Пистолет с глушителем, вы здорово подготовились. Еще два раза стреляли, последний глухой хлопок слабый, значит, вы отошли от телефона на полу. Судя по пулевому каналу, вы стреляли с близкого расстояния, когда Марина уже лежала на полу. То есть подошли к ней и хладнокровно добили. Возможно, она провоцировала вас, недаром повторила слово «яд» в одном предложении три раза и громко, чтобы телефон точно записал. Потом вы смотрели видео из кабинета Данилова, а труп Марины лежал в этой же комнате. Вам есть что сказать?
А что тут скажешь? Шумаков и молчал, отвернув лицо к стенке. Но Терехов не все перечислил, осталось немного:
– И наконец, вы похитили бывшую жену Данилова Полину с дочерью, помогали вам все те же, один из них Кэш, а Грин уже у нас. И последнее, у Данилова украдена огромная сумма, это тоже дело ваших рук, а подставить пытались бухгалтера. Мало того, мы докажем, что ваши действия – это часть большого сговора группы лиц. Вы признаете себя виновным? (Он не хотел признавать себя виновным, потому продолжил молчать.) Ваше дело, уговаривать не буду, улик для обвинения достаточно. Но если захотите признаться, напишите от руки и подпишите признание. Быть может, вам скостят срок.
Павел и ребята вышли не прощаясь. А Шумакова сотрясали рыдания, даже оставшись один, он их давил, но рыдания прорывались. Впрочем, ему было о чем сожалеть, ведь вся жизнь под каток пошла, вся жизнь, а он ее так любил. Хотел в этой жизни познать все радости, все попробовать, все испытать, парить высоко, она же такая короткая – жизнь, поэтому торопился.
– И снова здравствуйте, – улыбался Женя
Борис Наумович, стоя в халате, как и прошлый раз, хлопал наивными глазами подростка, якобы ничего не понимая. А ужасный человек, следователь Терехов, равнодушным тоном на одной ноте, ранящей сердце и душу, перечислял уголовные статьи, по которым его задерживают. Задерживают? Это же арестовывают! Перед Новым годом испортили праздник.
Опять Акулич одевался под присмотром паренька, руки у него дрожали, да и тело тремоло сотрясало, он отдавал себе отчет, что за одно распространение наркотиков, а также и за бордель светит много лет, а он уже не молод. И для начала решил все отрицать, вот так на все-все говорить «нет». Однако наручники надели, как на какого-то уголовника! И повели несчастного под конвоем…
– Эй, Вениамин! – полушепотом позвала его Анжела, когда вся группа выходила из дома, он подошел. – Скажи, а его… карлика моего, надолго, а?
– Поверь, на очень долго.
Анжела заперла входную дверь и запищала, сжав кулачки:
– И-и-и… Боже, спасибо тебе! Теперь я буду жить в этом доме одна! А его старая Валька? Вдруг надумает выгнать меня?.. Стоп, стоп. Я жена. Законная! Хорошо, что Валька не удавила Бобика, я вряд ли получила бы наследство, а теперь имею право ждать мужа из тюрьмы в нашем доме.
Подходил праздник, Алина навестила…
…своего самого лучшего друга Тимофея, привезла ему подарок – флешку, а на ней записаны полезные уроки. Он потащил ее к компьютеру, чтобы помогла ему разобраться. Привез ее, разумеется, Вениамин, его к компьютеру не взяли. Тамара сварила кофе ему и Павлу, чтобы не так скучно было ждать, подсела к ним и сама.
– Ну и дело попалось, Пал Игоревич, – сказал Вениамин. – Вот это жабогадюкинг… Чего им не хватало? Это же благополучные люди, не бедствующие, у них все было в избытке. Цели мелкие, а преступления крупные.
– Я не знаю, что тебе ответить, – пожал плечами Павел. – Спроси у моей жены, она хороший психолог, судя по тому, как управляется с Тимкой.
– Не мучайтесь, на этот вопрос никто не ответит, – сказала она.
– Хорошо, что мы их упаковали, – повеселел Веня.
– Нашей заслуги в этом немного, если б не Ильин, мы над этим делом еще долго голову ломали бы. Да и Феликс помог, будем честны. Еще Кинга не задержали, он как бы выпадает из компании, вроде как и не виноват, ресторан не его, казино тоже, а мерзавец… но мы подумаем, как и его упаковать.
– Давайте я немножко отвлеку вас, – предложила Тамара, беря папку со стола. – Знаешь, Веня, Тима пишет перед Новым годом где-то за месяц письмо со своим желанием Деду Морозу, кладет его в морозильную камеру. Я достаю и читаю, чтобы знать, что ему купить. Прошлый раз Тима пожелал маму ему и папе, мы же долго не были женаты. И вот в этом году письмо… только не смейтесь, ладно?
Тамара посмотрела на дверь, ведущую в коридор и к двум комнатам, но там никого не было, она достала из папки лист бумаги и начала читать:
– «Дед Мороз, здравствуй. Вот и Новый год, я опять пишу тебе письмо. Ты исполнил мое желание, которое я написал на тот Новый год, спасибо тебе большое. Не буду я у тебя ничего просить, потому что я и так счастливый. У меня теперь есть мама Тамара, я ее люблю. Еще есть маленькие брат и сестра, они близнецы, но я их отличаю, мы выгуливаем их и собаку Грету. Ничего мне не дари, а найди мальчика или девочку, которым не так хорошо, как мне, и подари им что-нибудь нужное. До свидания, Дед Мороз, не болей, ты же старенький. До следующего Нового года. Тимофей».
– Классно, – улыбался Викентий. – Маленький, а уже хороший чел.
– Знаете, я когда читала первый раз, заплакала. У него обостренное чувство справедливости, он отважный, не испугался Артура, который крупней нашего Тимки. Умный и великодушный мальчик, думает о других… Это редкость.
– О, да, – протянул Павел. – Еще он упрямый, доставучий, достал своим компом и далеко не детскими вопросами. Тамара, купи ему пару книжек и напиши пожелание от Деда Мороза, чтобы он книжки читал.
– А ведь ему было нелегко, пока не попал к тебе, – не обратила внимания Тамара на характеристику Тимы. – Потерял родителей, потом детдом с четырех лет, потом его обманула твоя бывшая, чтобы досадить тебе. Назвалась мамой, а тебя представила ему твоим отцом, потом бросила на вокзале… А он совершенно не озлобился.
– Вот и я о том же, – подхватил Веня. – У этих уродов, с которыми мы сейчас работали, жизнь сложилась как в сказке, но им все мало. А Тимка свой подарок из морозилки отдает другим. Странная штука – наша жизнь.
– Дорогая, это гены! – оставался невозмутимым Павел. – Родители Тимки были выдающимися людьми из хороших семей. Папа ученый, правда, к компьютерам не имел отношения, но микробиолог серьезная профессия, к тому же с учеными степенями. А мама врач эндокринолог, к ней очереди на год вперед были. Но разбились на машине оба сразу, Тимка только и уцелел в той аварии. Он круглый сирота, никаких родственников нет. Поэтому я и не могу с ним строго обходиться, мне все кажется, что мы не додаем ему той любви, какую своим детям даем.
– Не надо рефлексировать, мы любим его, он это знает, – успокоила его Тамара. – А вот и они.
Прибежали Алина с Тимкой, гости попрощались, их проводили. Павел уселся в кресло и попросил Тамару еще кофейку сварить, сам стал писать отчет, поднял голову, а перед ним Тима стоит, поинтересовался:
– У тебя проблемы? Выкладывай.
– Па, ты маму любишь? – задал Тима неожиданный вопрос.
– Конечно, люблю. А почему ты спросил?
– А малышей наших любишь?
– Как же можно их не любить? Они такие маленькие.
– И бабушку Зою любишь?
– Она моя мама, естественно, я люблю ее. – Однако Павел заподозрил в его вопросах подвох. – Ты это к чему спрашиваешь?
– А меня тоже любишь? – прищурился Тима, а тон с нотками угрозы.
– Естественно, люблю. Ты даже похож на меня ушами.
– Тогда почему ты всем разрешаешь все-все, а мне нет? Никто у тебя не спрашивает разрешения что-то сделать, а я всегда должен спрашивать тебя, маму, бабушку. Почему?
За спиной Тимофея затряслась Тамара, закусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться в голос. Нет, она не выручит, а Павел попал в затруднение, его
