Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– Кинг приходил, просил отпустить зятя и посадить его, – произнес озадаченный таким поворотом Павел.
На минуту Ильин задумался, соображал и:
– Думаю, это уловка, казино в любом случае закатает Савву надолго, остальное представление, чтобы в глазах дочери выглядеть святым. Другого объяснения у меня нет. Да! Не знаю, как воспользуетесь моей информацией, у меня нет доказательств, но изначально история с Даниловым строилась именно так.
– Вы готовы дать показания в суде? – напрямую спросил Павел. – Без свидетельских показаний ваш рассказ мало поможет изобличить преступников.
– Да, готов, – дал твердый ответ Ильин. – Гиены не должны выигрывать, иначе утащат всех в свою нору и сожрут. А Данилову я все объясню и заключу договор, сотрудничать с ним выгодно.
– Благодарю вас за помощь, а доказательства мы поищем. – Когда Ильин ушел, Павел поделился впечатлением от него с ребятами. – Честно сказать, удивил. А жена Акулича, которая Валентина, уверяла, будто он тупой, но смелый. Как ошибаются люди, Ильин оказался умным и смелым.
– Пал Игоревич, вам не кажется, что Акулич давно не виделся с нами? – подкинул идею Сорин. – Он соскучился.
Павел многообещающе улыбнулся ему.
Даниил вошел в квартиру, постоял…
…в прихожей, появилось ощущение, будто попал в чужой дом и не решался пройти дальше, боясь вызвать гнев хозяев территории. А ведь что-то изменилось в самой атмосфере, которая чувствовалась даже в прихожей, она стала осязаемой и крайне неприятной. Он не собирался здесь задерживаться, только собрать вещи, но в данную минуту понял, что жить в этой квартире больше не будет. Хорошо, что приобрел еще и запасной дом, иначе пришлось бы ночевать в гостинице.
В свой запасной дом после жутких событий в этой квартире он привез Полину и Машу, а утром их не было, всем семейством уехали, оставив записку: «Спасибо, что выручил нас вчера, извини, мы не попрощались. Но птица и собака не кормлены, мальчикам в школу, Маше дома сразу станет легче, ночью был еще один приступ. Удачи тебе. Полина». Она поставила точку, мол, живи своей жизнью. И дом показался неуютным и пустым, смысл ускользнул, хотя его, в сущности, не было, была иллюзия смыслов.
Не снимая верхней одежды, Данилов вошел в гостиную, увидел следы крови на полу, силуэт Марины, очерченный мелом, который еле виднелся, по нему же много топтались, и множество следов присутствия Шумакова. Бардак. Клининговой фирме предстоит большая работа. Он ушел в кабинет, открыл сейф и забрал нужные документы, деньги и ценности, которые не унес раненый Эмиль. Перед картиной остановился, усмехнувшись:
– Падший ангел? Себя, что ли, имела в виду?
В гардеробной достал баул и запихивал абы как туда вещи, чертыхаясь, натыкаясь на тряпки Марины. В руки их брать было противно, но брал и кидал на кушетку. Ее одежду и вещи отдаст, мебель отвезут в интернаты, квартиру продаст, ничего отсюда не возьмет, кроме мебели из кабинета, он привык к ней. Картины оставит следующим хозяевам.
В прихожей решил надеть другие туфли, сунул ногу в одну, а там что-то мешало. Даниил просунул внутрь руку, нащупал некий круглый предмет, достал… Жучок! Должен был прилепить его на сумку Марины, оказывается, он упал прямо в туфлю, поэтому и не нашел, искал-то на полу.
Ушел с большим облегчением и по дороге на работу заехал в институт. Парня, которому вручал премию, вызвали по телефону, он шел к Данилову, а глаза его становились круглыми, радости не скрывал.
– Ты, наверное, заходил ко мне в офис, но не застал меня.
– Мне сказали… вас убили…
– Было дело. Но я воскрес, живучий потому что. Будем работать?
– Конечно! Я готов. А где?
– Регион южнее, там для тебя много работы. Зайди, когда будет удобно, договор сегодня подготовят.
– А если я с девушкой поеду? Она тоже по этой части.
– Бери и девушку, нам нужны специалисты. Если поженитесь, вам сразу выдадут небольшой дом с участком, а так – в однокомнатных квартирах вас поселят, гостинки называются, это у нас типа общежития. До скорого.
Даниил поехал в офис, по правде говоря, он соскучился по работе, по вечным проблемам, которые нужно решать, по атмосфере. О, как его встретили! Прыгали (кто помоложе), смеялись, обнимали, поздравляли, будто он болел и выздоровел. Впрочем, болел ведь! И выздоровел, но пока ему этот факт радости не принес, разочарований слишком много. Танюшка обняла его и плакала от счастья, а Даниил, тоже обнимая ее, вспомнил слова Шумакова: «Это ты копаешься, пашешь, тебе вечно некогда, но ради чего?» Смотрел Даниил на окружавших его людей и понимал: ради вот таких редких минут, когда тебе искренне рады, когда работа не каторга, а удовольствие, но не то, о котором говорил Эмиль, более значимое.
Пришел в кабинет, сумку кинул в кресло, поставил руки на пояс, осматривался, словно впервые видел. Что касается «видел», ощущения родились впервые: здесь все знакомое, родное, заждавшееся хозяина, вот только…
– Даниил Тихонович, кофе или чай? – влетела секретарша.
– Чай. Кофе я пью, когда хочется спать, но мне не помогает. Первое мое распоряжение: стол заменить и срочно, прямо сегодня, а также диван и кресла рядом с ним. Надеюсь на твой вкус. Справишься?
– Конечно.
Не успел вынуть из ящиков стола содержимое и переложить в другое место, как явился Вараксин. Даниил ждал его, встретились тепло, перешли в комнату отдыха, от чая Феликс отказался, спешит: жена ждет в машине, и протянул конверт:
– Держи. Открывай. Мне ответ сказали на словах. Не дрейфь.
– Ладно, – надрезая конверт, произнес Данилов. – Я перечислил тебе сумму, это моя скромная благодарность, посмотри.
Феликс достал телефон, открыл приложение банка и:
– Ого! Ты не ошибся? Мне чужого не надо.
Положив лист из конверта на стол, Даниил как-то сник, бросив ему:
– Я никогда не ошибаюсь, только с Эмилем… и Мариной ошибся. Ты мне жизнь спас и детей моих.
Заподозрив, что Даниил расстроился, Феликс указал подбородком на лист, поинтересовавшись:
– Тебе не нравится результат экспертизы?
– Нравится. Да я знал, что так будет.
– А чего скис? Ты не просил, но я посоветую: верни все на место, и кислота пройдет, с такой оравой некогда будет в уныние впадать. Ты здоровый мужик, не бедствуешь, у тебя трое детей, трое! Все твои, а ты сидишь тут и муму разводишь. Поезжай и возвращай их.
– Смелости не хватает.
– А ты перебори себя, проси прощения. Или отвык просить?
– И это тоже.
– М… гордыня заела. Ладно, я побежал, а ты сиди с гордыней, она тебя утешит, развеселит, компанию составит особенно дома. Да, чуть не забыл! Зарубин передает тебе во-от такой привет! – раскинул в стороны руки Феликс. – Пока.
Оставшись один, Данилов думал, думал… Потом резво подхватился, сел в машину и поехал в деревню. По пути заглянул в магазин, купил подарки детворе.
Полина была дома, впрочем, она всегда дома, впустила его с коробками, беспокойно спросила:
– Опять что-то случилось? Шумаков с простреленными ногами сбежал из тюремной больницы и теперь ищет тебя?
– Все хорошо. Где наши дети?
– Сашка поехал на соревнование по баскетболу, Никита за ним увязался. А Маша моя (подчеркнула слово «моя») пазлы собирает, вон она. У нас все при деле.
Не сняв верхней одежды, Даниил прошел к столику, малышка искала нужный пазлик, пальчиком раздвигая остальные, присел на корточки и спросил:
– Машенька, ты меня помнишь?
Не отвлекаясь, она кивнула и сказала:
– Дядя Даня. Здравствуй. Как дела?
– Отлично. Смотри, что я тебе привез…
Даниил достал из коробки красивую белокурую куклу в шляпке, в платье до пят, Маша схватилась ладошками за свои щечки, выражая восторг, и взяла куклу. Дядя такой добрый, еще и мягкого мишку подарил, ростом почти с Машу, девочка не забыла поблагодарить, пообещала, что с мишкой и зайкой теперь будет спать, а мамочке надо купить кроватку, потому что места не хватит. И, не мешкая, принялась играть новыми игрушками. Мама стояла и наблюдала молча, не понимая, что происходит, к чему весь этот
