Алексей Макеев - Московский инквизитор (сборник)

— Слава богу, что девочка выжила, а не разделила судьбу тех, кого в общей могиле нашли. Но теперь-то хоть все? — с надеждой спросил Лев.

— Ладно, иди отдыхай, — слегка усмехнувшись, кивнул Косарев. — Завтра поговорим.

— Значит, не все, — вздохнул Гуров. — Ну, добивайте!

— Да пробили мы тебе весь список, — сказал Фомин, протягивая ему бумагу. — А ты уж сам разбирайся, кто тебе нужен, а кто — нет.

Лев внимательно просмотрел список, и оказалось, что кандидатур было несколько, и все не в Фомичевском районе.

— Какого черта Крячко уехал в Москву? — взорвался он. — Мне что, разорваться? Что там за новая информация такая появилась? — Вытащив телефон, он позвонил Орлову и напустился на него: — Ты меня скоро вообще в автономное плаванье отправлять будешь? Что там такого в Москве случилось, что Крячко туда сорвался?

— Лева! Угомонись! — устало попросил его Орлов. — Здесь нашелся человек, который опознал ту женщину с фотографии, и Стас работал по ней. Короче, выяснили мы личности убитых. Я понимаю, что пережить тебе сегодня пришлось немало, но ты уж до утра-то продержись! Приедет бригада, и тебе останется только руководить, так что полегче будет.

Гуров посмотрел на сидевших вокруг него понурившихся мужиков, которых ждали немалые неприятности, и спросил:

— Чьим приказом следственная группа создается?

— Моим, чьим же еще? — ответил Петр.

— Слушай, не надо никакую бригаду сюда присылать — ей здесь уже нечего делать. Да и мне тоже — завтра вот только кое-что подчищу, заберу все документы с собой в Москву и там все оформлю.

— Все ясно! Ты, как всегда, ни одной бумажки на месте не написал! А теперь еще и местных мужиков выгораживаешь! — возмутился Орлов. — Они хоть того стоят?

— Все мы чего-нибудь стоим, — философски заметил Лев. — Ну, раз мы с тобой уже разговариваем, то не буду я до завтра откладывать. Записывай, что я на охранника нарыл, и оперативно пробей его по всем нашим базам, потому что он точно наш клиент. Итак, зовут его Михаил, год рождения, приблизительно, 1960 — 1965-й, с очень большой вероятностью, уроженец Ленинграда: во-первых, мать его папиросы курила, а там у женщин это тогда было в моде, а во-вторых, он когда-то был водоплавающим и ходил в загранку. Рост 180–190 сантиметров, волосы русые, глаза голубые, нос с горбинкой, скорее всего, был сломан, губы, по словам свидетеля, красивые, крупные, резко очерченные, руки интеллигентные. Особые приметы: имеет на пальцах левой руки наколку «Миша», на груди татуировку в виде корабля на волнах, а также неустановленные татуировки на правом и левом предплечье и на левой руке ниже локтя — там какие-то цифры через черточку. На тыльной стороне правой кисти татуировка сведена. Ну, и отсутствует половой член.

— Лева! С этого надо было начинать, — возмутился Орлов. — Уж по этой-то примете мы его на раз вычислим.

— Ты не прав, это могли и в колонии покуражиться, если он за изнасилование сидел, да и там умудрился чем-то отличиться. А если он потом не попадался? Тогда мы о ней и знать не можем, — возразил Гуров. — Как ты там? Держишься?

— Ой, Лева! Тут такой шум поднялся — аж стены дрожат. Не дай бог, журналисты пронюхают! Не отмоемся, не отпишемся, не отбрешемся! — тоскливо произнес Петр.

Отключив телефон, Гуров обвел всех усталым взглядом и предупредил:

— Если еще кто-то попытается меня остановить, стреляю на звук.

Но разве могли эти понявшие, что грозу пронесет стороной, и поэтому разом оживившиеся мужики так просто отпустить своего спасителя, и Косарев радостно предложил:

— Лев Иванович! Может, с устатку по маленькой?

— Сопьюсь я тут с вами, — пробормотал он, с трудом поднимаясь. — Я лучше спать пойду. Да и вы не особо увлекайтесь, а подготовьте мне все документы, чтобы я их с собой забрать мог.

— Пойдем, Лев Иванович, я тебя провожу, — предложил Фомин.

Как оказалось, это было нелишним, потому что Гуров отправился к себе в автоматическом режиме. Когда он наконец добрался до своего временного жилья, то вынужден был все-таки поесть — Фомин с матерью его так уговаривали! А вот для душа у него сил уже не осталось. Да и как разделся и лег в постель, Гуров тоже не помнил.

А приехавший в Москву Крячко был полон сил и энергии, энтузиазм бил в нем ключом. Подъехав к месту встречи в одном из переулков старой Москвы, где его возле отделения Сбербанка уже ждал Пантелеич, Стас усмехнулся:

— Странное место ты выбрал.

— Зато тебе потом далеко ходить не придется, — объяснил тот, сев к нему в машину, и показал на находившийся на другой стороне массажный салон.

Пантелеев, несмотря на солидный возраст, был все еще капитаном. Будучи человеком старой закваски, он многого в современной жизни, и в частности в работе полиции, не одобрял, чего не находил нужным скрывать, так что повышение ему не светило. Но это его нимало не расстраивало — у обоих его сыновей был собственный бизнес, и своими заботами они отца с матерью не оставляли. Мечта у Пантелеева была только одна — дослужить до пенсии, а потом с внуками заниматься, а то у их отцов из-за вечной занятости до них руки не доходили.

— Ну, повествуй, — попросил Стас.

— Держи, — сказал Пантелеев, протягивая ему листки. — Пока ты ехал, я кое-что в архиве посмотрел и отксерокопировал.

Крячко начал читать: «Светлана Николаевна Суховей, 1980 года рождения, приехала покорять столицу из провинции, в частности, из Воронежской области в 1997 году…» Куда уж она там собиралась поступать, неизвестно, но, скорее всего, в театральный, потому что была довольно смазливая. Ну а дальше история известная: в институт провалилась, возвращаться домой не захотела и, в конце концов, оказалась в проститутках.

— Мы ее три раза задерживали, — сказал Пантелеев, увидев, что Крячко все прочитал. — Ее землячка, которая давно уже путанила, Светку тоже в этот бизнес пристроила. Ну, ты сам знаешь, как тогда делалось — снималась квартира, превращалась в бордель, куда девочки на работу ходили. Сообщат соседи, у которых этот бардак уже в печенках сидит, в милицию, накрывали их, а через некоторое время они уже в другом месте обосновывались. Причем почему-то очень наш район любили и сейчас любят. Тебе это ни о чем не говорит?

— Мы с тобой это положение изменить не в силах, так что давай не будем себе нервы жечь, — поморщился Стас. — Лучше дальше рассказывай!

— Девка наглая была до невозможности, хамка первостатейная. Я потому ее так хорошо и запомнил, что она мне как-то раз трусами своими в лицо запустила, да еще и смеялась при этом. У других-то хоть какой-то стыд остался, а этой — хоть бы что! Последний раз я ее видел в 2003-м, где-то зимой, точнее не вспомню.

— А человек, который о ней много рассказать может, кто? — поинтересовался Стас.

— Это мамка их, Татьяна. Они ведь так всем скопом по квартирам и кочевали. Кто-то из девок уходил, кто-то приходил, но основной состав не менялся. А сейчас Танька администратор в массажном салоне, возле которого мы и стоим.

— То есть тот же бордель, — кивнул Крячко. — А твои же его и «крышуют». Ладно, пойду я и поговорю с этой Татьяной.

— Ну а я тебя здесь подожду, музыку послушаю.

— Спину мне прикрываешь? — напрямую спросил Крячко и получил такой же прямой ответ:

— Ты, Василич, давно уже высоко сидишь, от земли оторвался. Эти сопляки, оборзевшие и обнаглевшие, думают, что раз у них корочки и пистолет, так они уже цари природы! Не сталкивался ты еще с ними, видать!

— Как сказал тигр, глядя на нового дрессировщика: «Пожуем — увидим!» — усмехнулся Крячко.

В якобы массажном салоне звучала негромкая, приятная музыка, да и обстановка была обволакивающе-располагающая, но впечатление портил громила в форме охранника. Увидев Стаса, который, судя по одежде, никак не походил на клиента заведения и мог попасть туда только по ошибке, громила направился к нему и был встречен раскрытым удостоверением, которое Крячко только что не сунул ему под нос.

— Татьяну позови, — приказал он.

— Да вон она стоит, — показал охранник на стройную, довольно молодую и привлекательную женщину. — А чего надо?

— А что мне надо, я ей и скажу, — отрезал Крячко.

Привлеченная их разговором, женщина подошла к ним, и Стас, показав ей удостоверение, объяснил:

— Поговорить надо.

— Я на работе, — настороженно ответила она.

— Предпочитаете на Петровке? Поехали.

— О чем разговор хоть?

— Не бойтесь, о временах давних, — успокоил ее Крячко. — Так что давайте сядем рядком да поговорим ладком.

— Хорошо, проходите вот туда, — показала на стоявшие вокруг журнального столика кресла женщина. — Но у меня не очень много времени.

— А вот продолжительность нашего разговора будет зависеть исключительно от вас: он может закончиться здесь, а может — и в другом месте, но в этом случае я не гарантирую, что вы вернетесь как на работу, так и домой. Выбирайте! — жестко произнес Стас.