Игорь Христофоров - Воровские гонки
- Ну ладно!
Оторвав трубку от лежбища и тем самым вернув тишину в квартиру, Жора Прокудин поднес ее к уху и голосом осипшего мужика спросил:
- Кха- а.. Кха... Але?
- Здравствуй, Жаиризиньо, - уверенно ответила трубка. - С приездом...
Переврать его имя в кличку-фамилию знаменитого бразильского футболиста времен Пеле мог только один человек на огромном земном шаре.
- Здра... равствуй, Босс, - уже своим голосом ответил Прокудин и остановил тем самым в воздухе кусок вареной колбасы.
Он висел над столом в пальцах Топора и не хотел никуда двигаться. Ни в его рот, ни обратно на стол.
- Как съездил на похороны? - безразлично спросил Босс.
- Но... нормально.
- Сколько бабке-то было?
Жора Прокудин сразу вспотел. Всех усилий его молодого организма не хватило на то, чтобы вспомнить, что же он говорил Боссу о своей мифической бабуле. В голове барахтались названия деревень. То ли Сидоровка, то ли Петровка.
- Восемьдесят... шесть, - остановился на такой цифре Жора.
- У тебя хорошая наследственность. Долго проживешь.
- Если менты дадут...
Босс заразительно громко рассмеялся. Он всегда это умел делать. Жора представил его белые изысканные зубы, розовую кожу лица и ему захотелось положить трубку. Но это было бы похоже на вызов.
- А почему не звонил? - очистив горло смехом, спросил Босс.
- Там такая глушь... Можно сказать, Африка...
- Ну да, Кузбасс.
- Алтай, - с удовольствием произнес Жора.
Хорошо хоть это не забылось. А вот село все равно не вспомнилось. То ли Сергеевка, то ли Софроновка...
- И это... у меня к тому же "мобилу" украли, - с облегчением сказал правду Прокудин. - Вместе со всеми вещами. В поезде.
- Ты же говорил, что летишь самолетом!
- До Барнаула - да. А дальше нужно еще немного поездом...
- И тебя обчистили?
- К сожалению, да.
- У меня, честно говоря, в голове не укладывается, что тебя
кто-то мог обуть... ну вот не вижу я в тебе лоха, Жапризиньо...
- Я тоже не видел. Пока не обчистили... Ночью дело было. В купе.
Нас, видно, газом усыпили, а потом...
- Нас - Это ты, Топор и Жанетка?
Босс просвечивал сильнее рентгена. Можно было соврать про случайных соседей по купе, попутчиках, ставших вместе с ним жертвами ограбления, но из трубки струилось нечто такое мощное, действительно похожее на радиоактивные лучи, что Жора Прокудин не стал сопротивляться.
- Да. Они со мной ездили. Друзья все-таки...
- А тебя не смутило, что своим отъездом вы сорвали все наши планы? Не смутило?
- Босс, но ведь похороны! Святое дело! Если бы...
- А за вами хвоста оттуда нет?
- Да ты что, Босс! Мы в шесть глаз секли! Все путем!
Колесо колбасы наконец-то опустилось в рот Топору, и он принялся его жевать так медленно, будто оно было раскаленным.
- Ладно. Это не телефонный разговор, - решил Босс. - Никто из вас мне звонить не должен. Запомнил?
- Ну, это и так ясно...
- Не умничай!.. Я вас сам найду. Понял?
- Да.
- Заграничные паспорта у вас тоже украли?
- Я же говорил, все вещи. А в чемоданах в том числе были и паспорта...
- Ладно. Я новые сделаю...
Голос Босса начинал звенеть. В нем все сильнее звучал командный металл. Кажется, еще немного - и он станет кричать по-военному рубленными словами: "Молчать! Стоять! Выполнять!" А Жора наконец-то вспомнил: Ивановка. Вспомнил и будто свалил с плеч самого Босса. Даже шея радостно заныла.
- Из квартиры не высовывайтесь, - продолжал командовать Босс. - Я имею в виду сегодня. Ночью переедите к Топору...
- А почему не ко мне?
- Я сказал, к Топору!.. Но только ночью. В пути пару раз смените машины. Понял?
- Ну это ясно.
- Когда приехали ничего подозрительного не заметили?
В голосе Босса впервые прозвучала тревога. До этой минуты он вообще представлялся Жоре Прокудину чем-то похожим на
непробиваемый сейф.
- Нет, ничего не заметили, - соврал Жора, хотя перед глазами диском вращалось дно из ведра бабульки.
- К окнам не подходите. Свет не зажигайте, - продолжал инструктировать Босс.
- А чего так? Что-то случилось?
- Боюсь, что вас уже засекли.
- Кто?! - дернулся на стуле Прокудин и тем самым остановил процесс разжевывания колбасы кривыми зубами Топора.
- Если уцелеете, объясню.
И положил трубку.
- Ты чего так вскрикнул? - первой уловила гудки в трубке Жанетка.
- Случайно.
- А если честно?
- Я же сказал, случайно!
- Босс не знает о банке?
- Нет... Вроде бы нет...
Применительно к Боссу Жора ничего не мог сказать наверняка. Разговор до того взбодрил его, что ни о каком сне не могло быть и речи, но он все-таки скомандовал:
- Кончаем базар! Всем - спать! Ночью будет работенка!
Глава пятьдесят четвертая
КАРАКУРТ - ВЕСТНИК СМЕРТИ
С первого взгляда на шофера Дегтярь понял, что ошибся. От дверей школы к машине шел... негр. Пестрая рубашка на его груди смотрелась вызывающе, хотя негру, скорее всего, так не казалось. Африканские гены в человеке с русской фамилией делали свое неторопливое дело, и он не мог так уж разительно отличаться по привычкам в одежде от своих далеких соплеменников.
"Дитя фестиваля молодежи и студентов пятьдесят седьмого года", - решил про себя Дегтярь и встал на пути негра.
- Гражданин Иванов? - с чрезмерной вежливостью спросил он его.
- А в чем дело? - с такой же вежливостью на чистейшем русском языке поинтересовался негр.
- Я - майор милиции, - развернул Дегтярь просроченное удостоверение. Я отвлеку вас на десять минут. Не больше.
- У меня вообще-то контрольная. Через семь минут с половиной, продемонстрировал дешевые часики на запястье негр Иванов.
- Тогда всего пять.
- Слушаю вас. Я только сумку с тетрадями из машины заберу. Надо же предыдущие контрольные раздать.
- Алгебра? - показав недюжинные математические познания, спросил Дегтярь.
- Геометрия.
- Хорошая наука. Синус. Косинус. Тангенс. Котангенс... А скажите, какая может быть контрольная в школе в конце августа?
Негр снисходительно улыбнулся. При этом его крупные губы стали еще крупнее.
- Ну, во-первых, это не школа, а лицей. А во-вторых, у нас именно сейчас идет отбор учеников из других школ в класс с углубленным изучением математики...
- Понятно.
Последний элемент подозрительности исчез, и Дегтярь почувствовал, что нужно говорить правду. Тем более, что до начала контрольной осталось уже не семь с половиной, а четыре минуты ровно.
- Вчера была взорвана машина во дворе дома...
- А-а!.. Знаю - знаю! - перебил негр Иванов. - Но, к сожалению, я не видел момента взрыва. Я как раз пытался завести свой могучий "Запорожец". Я очень спешил по делу, поэтому не стал вылезать из машины. А потом я по складу характера не люблю все чрезвычайное: взрывы, перестрелки, ограбления...
- Вы ничего подозрительного не заметили? Бегущих или просто идущих людей... Я имею в виду момент до взрыва. Или кто-то слишком быстро отъехал из припаркованных машин сразу после взрыва...
- Бегущих? - сжал негр Иванов белые морщины на черном лбу. - Нет, не видел... А идущих... Ну, там много кто шел... Москва все-таки. Людей много.
- А машины?
- Кто-то впереди меня отъехал. Вроде даже шины взвизгнули. Но я как-то... Знаете, когда твоя колымага не заводится, а ты спешишь, а слева горит взорванная машина и к ней бегут люди, а на душе ото всего так тошно...
- Марку машины не заметили?
- Взорванной?
- Нет. Отъехавшей, - еле сдержался Дегтярь.
- Что-то импортное... Угловатое... Типа "вольво"...
- "Вольво"?
Почему-то сразу вспомнилась Лялечка. Неужели это была она?
Ладонью Дегтярь провел по бороде, будто бы стирая наваждение. Он не верил, что Лялечка была способна на теракт. Но она могла заказать Дегтяря. Тому же лысенькому с бабочкой. А тот, в свою очередь, мог нанять хорошего подрывника. А женское любопытство толкнуло Лялечку на просмотр документального фильма ужасов.
Додумав весь сюжет до конца, сыщик вспомнил, что в Москве не одна тысяча машин марки "вольво", и ненависть к Лялечке чуть поослабла.
- Скажите, гражданин Иванов, а номер модели вы не запомнили? - уже без надежды спросил Дегтярь.
- Вы имеете в виду регистрационный номер? Нет. Вроде семьдесят семь было - и все...
- Ну, это понятно. В Москве у всех - семьдесят семь... А номер модели? Ну, там семьсот сороковая или девятьсот шестидесятая...
- Я в этом вообще не понимаю. Так, в общих чертах... Вроде было слева на багажнике написано по-английски "вольво" - и все...
- Не густо.
- Извините, уже минуту назад началась контрольная, а я тут с вами...
Сыщик без радости пожал руку негру Иванову и под рукопожатие почувствовал, что домой возвращаться нельзя. Вечером ему по горло хватило слез вдовы соседа, которая в истерике орала: "Это ты, сыскарь, убил его своей машиной! Ты! Ты! Ты!" А он и не спорил. Следователи, приехавшие на час позже "скорой", вяло допросили Дегтяря и растворились в толпе, даже не опросив свидетелей.
