Звездная дверь - Марина Шамова
Мысленно я чертыхнулась — проклятый мафиозо снова оказался прав. Органы управления в моём «додже» были отнюдь не настолько отзывчивыми, чтобы достаточно было еле-еле коснуться носком туфли… Не говоря уже о лёгком ужасе при мысли о том, что мне придётся обуваться. Спустившись со второго этажа на первый, я уже как-то умудрилась разбередить раны, что обе ступни неприятно подёргивало и боль постепенно нарастала. А ведь старалась идти осторожно!
— Иди к чёрту, — процедила я сквозь зубы, всё-таки подтягивая к себе чашку с кофе и сахарницу — вопреки рекомендациям, с похмелья я предпочитала сладкий кофе.
— Ну, в целом, примерно туда и поедем — но сначала завтрак, — кивнул Гилмур и вернулся к плите.
На какое-то время я отвлеклась, сосредоточившись на кофе — и, чего греха таить, с искренним удивлением наблюдая исподтишка за Филиппом. Тот, расправившись с какими-то овощами и специями, отправил на сковороду несколько полос бекона, а следом и яйца. Вид при этом имел настолько естественный и безмятежный, что складывалось впечатление, будто он этим занимался постоянно. Довольно необычно на мой взгляд — мама говорила, что мужчины совершенно несносны в готовке и для этого решительно не приспособлены, и отец был склонен с ней соглашаться.
Для меня же готовка всегда была пустой и раздражающей тратой времени. К чему эти долгие пляски вокруг плиты, когда можно зайти в ближайшую забегаловку и поесть там?
Впрочем, я не могла не признать, что здесь и сейчас пахло гораздо вкуснее, чем в любом знакомом мне кафе. Может, дело в пряностях?..
Резкий треск заставил меня слегка подпрыгнуть на месте, но это оказался всего лишь тостер, выплюнувший пару поджаренных кусочков хлеба, и Фил, подхватив их на край большой тарелки, доставил ту ко мне на стол.
— Угощайтесь, мадам детектив, — широко улыбнулся он, кладя рядом с блюдом приборы, а я невольно присвистнула — завтрак вышел поистине королевских размеров.
— С-спасибо, конечно, но порция, кажется, великовата… — несколько смущённо заметила я, изучая глазунью в обрамлении бекона и щедро сдобренную пряно пахнущим соусом.
— Ты начни есть — зуб даю, за уши не оттащить будет! — самоуверенно заявил Гилмур, и направился за своей порцией.
Это, конечно, был его дом и его право — но мне всё равно стало неловко от того, что я просто сижу. Правда от неловкости меня очень быстро избавила боль, разом прострелившая обе ноги, как только я коснулась ими пола, и я затихла над тарелкой. В конце концов, стоило воздать должное повару — по вкусу блюдо ничем не уступало восхитительному запаху.
И Фил снова оказался прав — начав есть я действительно не смогла остановиться, пока тарелка не опустела! Нет, точно, это всё специи.
— Ладно, вынуждена признать — готовишь ты отменно, — благодушно заметила я, неспешно потягивая вторую порцию кофе.
— Я вообще всё делаю отменно, — самодовольно фыркнул мужчина, приняв вид настолько похабный, что я закатила глаза.
— Уймись уже! Лучше скажи — где мои вещи, и как мы… как я тут оказалась?
В голове у меня, конечно, роились какие-то клочки воспоминаний, но были они настолько чудовищными, что я искренне надеялась, что это всё не более чем дурной пьяный сон.
Правда, застывший взгляд Фила и медленно сползшая улыбочка заставили меня напрячься.
— Хм. Ну… с последним проще всего — сюда тебя привёз я. Вечеринка закончилась крайне неожиданно и в какой-то мере феерично, но ты больше так не делай… Тебе чертовски повезло, что осколки были мелкими, так что раны в основном неглубокие.
Я была склонна горячо согласиться с ним касательно «больше так не надо», но начало меня слишком насторожило.
— А почему с «первым» сложно? — подозрительно уточнила я. — Что не так с моими вещами?
— М-м… если коротко — они остались там же, где и твой «додж». В термах, — Фил слегка пожал плечами.
— Все⁈ — в ужасе воскликнула я, едва не выронив чашку. — А как я тогда… тут…
— Ну как… — мужчина развёл руками. — Как и я — в простыне. Как истинные римские патриции.
— Боже…
Я закрыла лицо обеими руками, с ужасом понимая, что вот эти обрывки — вовсе не сон! А совершенно чудовищная и позорная явь.
* * *
Жар кальдария поселился в моих костях, которые, кажется, готовы расплавиться. Как и я вся, целиком. Мне душно, поэтому я требую, чтобы Фил опустил стёкла, и он безропотно подчиняется. Для этого, правда, ему приходится перегнуться через меня, но он справляется, поровну деля внимание между дорогой, рулём и ручкой стеклоподъёмника.
В открытые окна со свистом врывается холодный весенний ветер, и я чему-то очень радостно смеюсь. Гилмур совершает какие-то немыслимые манёвры на дороге и тоже хихикает, когда я слегка съезжаю на кресле вниз, а мои ноги, вальяжно заброшенные на приборную панель, оставляют кровавые следы на лобовом стекле. Боли нет, есть только звонкая пустота в голове и малознакомое чувство… свободы?
* * *
— Так, ну ты не нервничай, я гарантирую, что твои вещи — в полном порядке, целости и сохранности, я сейчас за ними мотнусь и привезу, ага? — голос Гилмура подозрительно и нарочито бодрый, но во взгляде поселилась лёгкая тень встревоженности, что меня совершенно не радует. — Вот и ладно, ты побудь тут, я быстро.
— Ага… — вяло кивнула я, наблюдая за тем, как он залпом допил кофе и едва ли не бегом устремился на выход.
Вытянув шею, я увидела в окно «феррари», припаркованную, правда, совершенно неположенным образом — на газоне перед домом. На хромированной решётке радиатора печально висели остатки невысокой ограды, но сама машина, на первый взгляд, не пострадала.
Гилмур походя смахнул ошмётки заборчика, и, нырнув на водительское сидение, с крайне сосредоточенным видом завёл мотор и выехал на дорогу, оставив на нежно-зелёной траве уродливые чёрные взрытые следы от колёс.
И как так вышло, что соседи не вызвали полицию? Такое вопиющее нарушение всех возможных правил, да ещё и следы крови на стекле… В моём районе такое бы точно не спустили с рук. Здесь же, судя по всему, добрососедские отношения строились на совсем ином принципе: не суй нос не в своё дело.
Невольно я попыталась вспомнить — когда вообще появилось это авто вчера вечером, но, увы, не смогла. Судя по всему, состояние моё оставляло желать лучшего, но почему Фил не взял мой «додж»?
Загадочны и непостижимы пути нетрезвых разумов…
В который раз дав себе зарок не пить в компании чёртового Гилмура больше никогда, я осторожно слезла со стула и, прикусив от боли губу, понесла тарелки в мойку. На этом, правда, мой благородный порыв отплатить уборкой за гостеприимство Фила и закончился — когда, опустив взгляд вниз, я увидела на полу размазанное кровавое пятно.
— Вот же ж чёрт, — тихо ругнулась я и поковыляла наверх — за обновлением перевязки.
Усевшись на крышку унитаза, я принялась разматывать бинты, которые уже основательно успели пропитаться кровью, и не удержалась от ещё одного матерного восклицания при виде месива, которое сейчас было на месте моей левой ступни. Судя по ощущениям, с правой ногой всё обстояло примерно так же…
Тихо завывая и ругаясь, я смыла кровь под проточной водой, после чего извела весь оставшийся пузырёк перекиси на раны и на то, чтобы обильно смочить бинтовые тампоны. Завершив это во всех смыслах грязное дело плотной обмоткой, я какое-то время переводила дух. Уже и забыть успела, что это такое — самостоятельная обработка ран. Особенно раздражало то, что следы от осколков на поверку оказались действительно неглубокими, но дискомфорта вызывали — будто гвоздей в ноги напихали и там оставили!
Сделав на пробу пару осторожных нажатий, я убедилась, что ходить всё ещё могу. Заодно живо прониклась сочувствием к андерсоновской Русалочке, каждый шаг которой, после обретения ног, был подобен шествию по острым ножам. В детстве я поначалу не слишком любила эту сказку, искренне не понимая смысла всех жертв, которые Русалочка принесла во имя обретения любви — или души. Но мама предложила взглянуть на это, как на проявление высшей силы воли для достижения цели, и с того момента я полностью влюбилась в это произведение.
Медленно спустившись вниз, я прошла дальше столовой — в гостиную, оказавшуюся удивительно уютной. Скорее всего, дело было в камине, под который была отведена целая торцевая стена, облицованная каменными срезами.
Я устроилась на диване, обитом тёмно-серым
