Звездная дверь - Марина Шамова
Меня покоробило, что в его голосе прозвучало нечто, подозрительно похожее на упрёк, и я грубовато бросила в ответ:
— Что ж ты их с тел сыновей Сонга не снял? Такие же точно…
Как ни странно, после этих слов Филипп будто даже посветлел лицом и снова улыбнулся:
— О, а это отличная мысль. И, кстати, говоря о… — он склонил голову к плечу, пытливо уставившись на меня. — Как ты собираешься закрывать дело Сонга?
Я почувствовала, будто меня со спины окатили ледяной водой — настолько этот вопрос оказался нежеланным. Не то чтобы я не думала об этом, просто… Да ни черта не было это просто!
— М-м, удар ниже пояса, Гилмур, — протянула я, растянув губы в фальшивой улыбке. — Сам пел мне о том, что бессмысленно привлекать к делу полицию, а теперь что? Хочешь проверить, как я буду выкручиваться из всей этой чертовщины?
— Вообще говоря — да, — спокойно кивнул он. — Вдруг ты придумала какой-нибудь хитроумный план, который преподнесла бы многострадальной миссис Сонг?
— Нет, не придумала, — огрызнулась я, вновь машинально скрещивая руки на груди. — Голова, знаешь, не тем занята была.
— О… В таком случае, возможно, ты захочешь выслушать одно предложение от скромного меня?
Говоря это, он буквально лучился таким самодовольством, что мне немедленно захотелось его пнуть в щиколотку. Но вместо этого, как и все предыдущие разы, я сдержалась и как можно вежливее поинтересовалась:
— И что же это за предложение?
— Я кое-что прихватил из той пещеры — на всякий случай, предвидя такое развитие событий, — Фил подмигнул мне, с благостным видом глотнув вина. — Обручальное кольцо Сонга… Образцов его почерка у нас в достатке, так что можно по-быстрому сваять прощальное письмо и отправить Эндрю обратно в Тибет. В этот раз — с концами.
В голове у меня словно что-то щёлкнуло, вытеснив оттуда отвращение к действиям и словам Гилмура и заставив задуматься над перспективами.
— Это… звучит неправильно, — неуверенным тоном протянула я.
— Ты думаешь, правильнее будет сообщить ей, что пропавший муж — свихнувшийся маньяк, вырезавший деревню с целью воскресить их сыновей? И — да, не забыть добавить, что собирался и её пустить под нож, и только твоими, Долорес, стараниями у него это не вышло?
Я с силой прикусила нижнюю губу, понимая, что любая сказанная правда, скорее всего, с большей вероятностью навредит Эбигейл, но…
— Разве имею я право это решать? Что правильнее, а что нет? — риторически спросила я, но Фил, как ни странно, уверенно кивнул в ответ.
— Да, Долорес. Именно ты и должна принять это решение, — он усмехнулся, но в этот раз это вышло как-то зловеще. — Пожертвовать правдой в угоду безопасности, или же подставить Эбигейл под удар.
— Какой удар? — напряглась слегка я.
— Мало кто из обычных людей способен принять и выдержать подобные известия. Особенно миссис Сонг, после всего, что она уже пережила, — мужчина пожал плечами, но мне почему-то показалось, что он хотел сказать что-то другое — просто передумал.
Впрочем, я и сама могла догадаться. Филипп — Страж. И по его же собственным словам — обязан охранять этот дурацкий объект «Вирджиния-7», чего бы это не стоило…
Я тяжело вздохнула и, поколебавшись ещё мгновение, кивнула:
— Хорошо. Вариант с кольцом подойдёт.
— Eccellente! — вновь, как тогда, по телефону, довольно воскликнул Гилмур. — В таком случае, есть у меня на примете один человек, который бесподобно умеет подделывать любой почерк…
— Даже не сомневалась в этом, — закатила глаза я.
— Ещё по бокальчику? — с широкой улыбкой предложил Фил, и я, вздохнув, протянула ему свой…
Глава 21
Пробуждение моё было крайне неоднозначным.
С одной стороны — я пришла в себя на чём-то определённо мягком. С другой — голова у меня раскалывалась просто немилосердно, чутко реагируя на малейшее движение колючими вспышками где-то в глубине черепа.
Я беззвучно хныкнула, с трудом пытаясь сообразить — где нахожусь и что со мной было.
События предыдущего вечера… и ночи?.. да, определённо — и ночи, совершенно не хотели вылезать наружу, предоставляя боли и мучительному чувству неловкости царствовать там безраздельно. И всё же, поднатужившись, я попыталась воссоздать картину преступления.
Так, что там было из того, что ещё помнилось относительно ярко?.. Баня. Фил. Ванделли с Дэвидсоном… Сверху — куча мистических откровений, смешавшихся в один невозможный клубок, ещё одна куча личных почти-откровений. Вино, много вина. Определённо, слишком много вина.
Страдальчески замычав сквозь плотно сжатые зубы, я всё-таки заставила себя открыть глаза — но тут же зажмурилась от боли. Через некоторое время сделала второй подход, уже осторожнее, изучая окружающую действительность сквозь щёлочки опухших век.
Потолок был мне незнаком — это минус, но зато не вращался — это плюс.
Повернув голову в сторону, я обнаружила рядом, буквально на расстоянии руки, тумбочку, на которой стоял кем-то заботливо принесённый стакан с водой и лежащую рядом с ним таблетку. Надо полагать, аспирин. Во всяком случае, мне очень хотелось верить, что это аспирин, а не какая-нибудь отрава…
«О, это мне надо, да…»
Сдержав стон облегчения, потянулась уже было к стакану, и от этого движения одеяло, в которое я была укутана по самую шею, сползло вниз. А я поняла, что любимой пижамы на мне нет. И нижнего белья тоже. Ничего нет.
«Оу».
Осторожно развернувшись в другую сторону, я обнаружила там пустую половину кровати. Совершенно незнакомой — что, в общем-то, закономерно, учитывая, что и потолок, и тумбу я видела впервые в жизни.
Однако, судя по примятой подушке и складкам на простыне — по соседству со мной кто-то явно успел побывать.
Ладно. Крайне высока вероятность того, что этим «кем-то» был Филипп. Во всяком случае, я с трудом представляла себе сценарий, при котором Гилмур тащил бы моё бесчувственное тело к кому-то из своих многочисленных знакомых бандитов. А если и да — вряд ли те устраивали бы меня с таким комфортом…
Непрошенная мысль о том, чем таким мы могли заниматься, что я пришла в себя голой, заставила меня провести инвентаризацию ощущений в теле, о чём я незамедлительно пожалела. Что бы там не случилось ночью — сейчас головная боль явно была в приоритете, и я, всё-таки добравшись до аспирина и воды, употребила их по назначению. После этого вновь легла на спину и прикрыла глаза, ожидая, пока подействует таблетка.
Увы, когда первое смятение прошло — я поняла, что болит у меня отнюдь не только голова. Какое-то подозрительное остро-дёргающее ощущение терзало мои ступни, а когда я осторожно высунула одну из них из-под одеяла — к своему ужасу, обнаружила, что она плотно забинтована по самую щиколотку!
Рывком сев на месте, я сдёрнула одеяло и со второй ноги, находя ту в точно таком же состоянии, и…
— Твою же! — восклицание отозвалось новой вспышкой страданий где-то за правым глазом, но страх от увиденного пересилил.
Меня озарило воспоминание о том, как уже ближе к концу вечера я, под влиянием приступа тошноты, по осколкам лихо пробежалась до душевой, и как меня там выворачивало. А потом пришёл Фил и, громко бранясь, вытаскивал стекло из моих ног!
Закрыв глаза, я постаралась сделать череду вдохов-выдохов, призванных успокоить моё разбушевавшееся сознание — поскольку никакая боль уже не могла притупить нарастающего чувства паники.
«Пьяное безответственное животное! Как ты теперь будешь ходить⁈»
Так, остыть. Да, всё вышло из-под контроля. Пить я не умею — во всяком случае, вино. Вот и не надо больше. Это всего лишь похмелье — не самый мой частый гость, но я совру, если скажу, что совсем незнакомый. Однако ничего сверхъестественного — в отличие от событий накануне.
Но откуда взялись осколки?..
* * *
— Ещё! — мой голос звучит очень твёрдо, но не слишком уверенно, и я, из положения лёжа, пытаюсь поставить бокал на стол, но как-то не рассчитав — промахиваюсь, и тот с мелодичным звоном бьётся вдребезги.
— К счастью! — радостно восклицает Фил, и с дурацким смешком с размаху лупит своим об пол, добавляя битого стекла.
Это почему-то и мне кажется очень забавным, так что мы смеёмся на пару.
* * *
— О, Господи, — я закрыла вспыхнувшее лицо руками, чувствуя, как по цепочке начинают всплывать и другие воспоминания — и уже совсем этому не радуясь!
* * *
— Я всегда, всегда хотела собаку! Это же логично — собака в доме?
— Коэшн! — твёрдо кивает Фил, подливая нам обоим вина — три пустых бутылки возвращены
