Операция «Круиз» - Михаил Владимирович Рогожин
Смешно было думать, что, кроме них двоих и судовой вахты, в это время кто-то бодрствует. Пассажиры сладко спали после бурной праздничной ночи, и никому бы в голову не пришло играть в сыщиков-разбойников.
Люба должна была спуститься по лестнице, поскольку лифты были отключены. Павел поспешил за ней. Он видел, как она повернула в коридор, ведущий к каютам. Совершенно уверившись в том, что Любины страхи — не более, чем глупые вымыслы вздорной девчонки, он свернул в коридор и сначала не сообразил, что ее уходящий силуэт не маячит перед ним. В тусклом свете никого не было видно.
Павел понял, что она не могла так быстро и бесшумно дойти до своей каюты. К тому же вряд ли Люба отправилась бы спать без прощального поцелуя. Он внутренне напрягся и, стараясь бесшумно ступать, пошел по коридору. Все еще не верилось, что случилось что-то плохое. Он подумал, что она специально где-то спряталась, желая напугать его. Но куда можно деться в коридоре с запертыми каютами, в которых спят утомленные весельем люди?
Проходя мимо одной из них, он вдруг услышал приглушенные голоса и замер у двери.
— Не вздумай вопить, — произнес глухой мужской голос, и дальше последовал звук, напоминавший удар. После некоторого затишья уже громче прозвучало одно слово: — Отвечай!
И новый тяжелый звук, скорее всего, падение тела.
Дальше ждать было невозможно. Павел вплотную подошел к двери. Она была всего лишь прикрыта. Резко распахнул её, заскочил в комнату и с разворота сбил ногой стоявшего спиной лысого мужчину.
Тот от неожиданности повалился на разобранную постель. В кресле Павел увидел перепуганную Любу. Кровь запеклась на ее губах.
Не отвлекаясь на неё, решил окончательно вырубить пришедшего в себя насильника. Приняв боевую стойку, уже готовился нанести удар, как вдруг лысый мужик с короткой бородкой поднял руки и с удивлением произнес:
— Граф, а ты здесь какого х…?
Павел от неожиданности застыл на месте. Он смотрел на сидящего на постели человека и не узнавал его.
— Напряги зеньки — это я, Воркута! — довольный тем, что не был узнан, признался тот.
— Как Воркута? — не поверил Павел. Он не хотел быть пойманным на таком элементарном блефе.
Но назвавшийся Воркутой не предпринимал никаких агрессивных действий, а, наоборот, развалившись на постели, предложил:
— Тогда давай выпьем, что ли, за встречу!
— Ты что сделал с девчонкой? — все еще не веря ему, резко спросил Павел.
— Граф, сюда не лезь. Это наши дела. Она тебе кто?
— Пока любовница, — неизвестно почему, соврал он.
— Серьезно? Что-то я не успел заметить.
— Весь корабль успел, а ты нет! — подала наконец свой голос Люба.
— Заткнись, падла! — цыкнул на нее Воркута. — Смотри мне, а то никакой граф не поможет.
Павел понял, что между ними существуют какие-то прежние отношения. Значит, Люба ему не все рассказала, хотя знала наверняка, чего и почему стоило опасаться.
— Что-то я тебя не узнаю, Воркута, — признался он.
— А… в этом-то и кайф. А вот она узнала, — Воркута сделал шаг по направлению к ней, — узнала?!
Павел заслонил собой девушку.
— Ладно, граф, мы не в театре, для драки здесь пространства маловато. Тем более судьба вроде свела нас корешевать.
— Тогда пусть она идет спать, а мы потолкуем.
— Пусть. Но язык чтобы был в жопе! Уловила?
— Уловила, — глухо ответила Люба и с трудом поднялась с кресла.
— Проводить? — спросил граф.
— Теперь и сама дойду, — капризно огрызнулась она и вышла из каюты.
Воркута встал, закрыл за ней дверь. Достал из холодильника коньяк «Метакса» и жестом пригласил Павла сесть.
— Значит, не узнал. Это в кайф. Не зря старался. Они ж за мной охоту устроили. Ладно, про то отдельно. Слушай и забывай. Эта девка, Люба, сегодня танцевала с Лавром. Если она меня заложит, большой шмон на корабле возникнет. Я, понимаешь, с ее дружком разобрался недавно. Она подвернулась не к месту. Пожалел дуру. А сегодня глазам своим не поверил — танцует с Лавром и о чем-то щебечет. Сразу понял — наводит. Лавр меня не пожалеет. И мне с ним за ребят, оставшихся в брянских лесах, посчитаться надобно. А сообщаю потому, что придется тебе девке рот закрыть на замок, иначе будет с ней плохо. Мне себя из-за нее подставлять не в кайф.
Павел молча кивнул. Он не любил вмешиваться в чужие дела. Но сейчас волновала другая мысль. Вспомнил предостережение Яниса об убийце, находившемся на корабле. Не Воркута же в самом деле? Он же его спас! Правда, об этом, кроме них двоих, никто не знает… Хотя знает! Лора, но ей-то уж совсем не резон рот раскрывать.
— Граф, ты чо задумался? Офигел, что ли?
— Офигел, — признался Павел. — Каждая встреча с тобой непредсказуема. — Он вспомнил про низкий лоб Воркуты, его короткую бычью шею, перебитый нос и снова стал пристально вглядываться в сидящего перед ним незнакомого человека.
Воркута, довольный произведенным эффектом, расхохотался и подергал себя за короткий широкий нос.
— Хрен с тобой, признаюсь. Но чтобы никому, понял? Этот нос мне в институте красоты сам профессор Фришберг организовал. Прикинь, ну что такое нос для человека? Сморкалка, да и все. А переделай его, и ни одна собака тебя не признает. Я, как с нашими солнцевскими развязался, прямиком к Фришбергу. Он поглядел и удивился. Молодой мужик — и с таким носом. Что ж ты, говорит, раньше не приходил. Смысла не было, отвечаю ему. Ты мне его исправишь, а завтра снова свернут. Теперь-то мне больше не с руки кулаками махать. Есть кому за меня этим заниматься. Так что со всей моей благодарностью… Чо, хорош нос?
Павел согласился. Он уже начал привыкать к новому облику старого врага и спасителя и находил в нем знакомые черты. Скуластость, хищную настороженную мимику. А кроме того, все тот же напор мощной, неудержимой силы.
Убедив себя, что перед ним действительно Воркута, он обрадовался возможности прояснить обстоятельства пережитого покушения. Но начал издалека.
— Я так понимаю, ты отошел от дел и решил немного отдохнуть?
— Правильно понимаешь. Продолжай в
