Александр Смирнов - Раб и Царь

Маша хоть и завидовала своим подружкам, но такая перспектива семейной жизни её не устраивала. В своей семье она никогда не слышала разговоров про любовь и не знала, что это такое. Более того: если в кругу, где она вращалась, кто-то упоминал это слово, то над таким начинали смеяться, и он уже никогда не появлялся среди 'избранных'. Единственно, что она усвоила очень хорошо, так это то, что женщина должна жить с мужчиной, за что тот обязан носить её всю жизнь на руках и обеспечивать, согласно тому статусу, который имела женщина до женитьбы. А Машин статус был высок. Она была дочерью банкира. Где же взять таких мужиков? Оставалось только одно — ковать своё счастье собственными руками. Как дочь банкира, она твёрдо верила, что самые прочные отношения между людьми возникают только тогда, когда они основаны на деньгах. Вероятно, этим и объясняется её стремление подсунуть своего будущего мужа под папочкино крылышко, привязав его этим к деньгам, а значит и к себе, крепко-накрепко.

Проводя отпуск с родителями, Маша с удивлением заметила, что предки не ворчали на неё за слишком уж свободное поведение. Более того, они одобрительно кивали головами, когда их дочь собиралась уйти куда-нибудь на всю ночь с весёлой компанией.

Маша с гордостью объясняла эти перемены, своей победой в долгих спорах о равенстве мужчин и женщин. Сексуальная революция свершилась, и капитуляция догматиков, а именно так она называла своих родителей, была ей принята без всяких условий. Дело дошло до того, что однажды они не только молчаливо согласились на её вечеринки, но и сами предложили ей оттянуться.

 Пошла бы ты доченька погуляла, — неожиданно предложил отец. — Чего дома сидеть? Да и мы с матерью ночным воздухом подышим.

Повторять два раза не пришлось. Тем более что сегодня ей особенно хотелось оттянуться по полной программе. Внутри всё тряслось, сердце колотилось, как бешеное, и ей едва удавалось сдержаться, чтобы не заорать во всё горло, как делают это кошки в марте, зазывая котов. Она пулей вылетела из дома, даже не сказав, когда вернётся.

 Ну, что так и будем сидеть? — спросила Ольга Петровна.

 А, что ты предлагаешь?

 Надо посмотреть за ней. Мало ли что может случиться?

 А ты, что не знаешь, что случится?

 Да ну тебя! Вечно ты со своей пошлостью.

 Какая пошлость? Ты такую дозу всыпала, что ей дай бог до первых кустов добежать.

 Я просто боялась, что не подействует.

 Ещё как подействует!

 Тем более надо подстраховать. Где твой бинокль?

 А бинокль то зачем?

 А ты собираешься рядом стоять?

Можно долго пересказывать, кто чего кому сказал, а кто чего ответил. Главное, что в результате всего получилось. А получилось, что мать с отцом с биноклем в руках оказались лежать в кустах, наблюдая за собственной дочерью, которая оказалась в ситуации более чем щекотливой, созданной, кстати, самими родителями. Бинокль был один, а наблюдающих двое, поэтому они смотрели в него поочерёдно, комментируя происходящее.

 Ну, что там? — спрашивала жена.

 Ничего, водку пьют.

 А сколько их?

 Она и ещё два кабеля.

 Дай посмотреть.

Андрей Борисович передал бинокль супруги.

 Что они делают? — спрашивал он у супруги.

 Под юбку к ней лезут.

 Кто?

 Все.

 А она?

 А ей, по-моему, этого только и надо. Вот ведь дрянь какая! Как же ей не стыдно?

 Ей не может быть стыдно. Забыла разве, что она под воздействием?

 Слушай, а может мы с тобой под воздействием? Это надо немедленно прекратить.

 Значит, отдадим всё своё состояние Алёше, а сами с голой жопой останемся?

 Ну почему сразу с голой жопой? Все дочери в конечном итоге должны выйти замуж.

 Выйти должны все, только бизнес оттягивают не все.

 Да кто твой бизнес оттягивает?

 Забыла, как она этого типа моим заместителем сделала? Так это только первый шаг.

 Это да, — сказала Ольга Петровна, подавая мужу бинокль. — Смотри сам.

Андрей Борисович взял бинокль и продолжил наблюдение.

 Что ты молчишь? — не успокаивалась жена.

 Ой! Ой! Ну, ничего себе! Вот это техника! Вот это класс! Где же она так научилась?

 Что ты разойкался? Говори толком, что там? Начали что ли?

 Да начали, начали.

 О, господи! По-очереди, что ли?

 Сразу вдвоем.

 Как это?

 На, посмотри и поучись заодно.

Жена взяла бинокль и впилась в него глазами.

 Ну, что, кончили они? — спросил муж.

 Нет ещё.

 А я кончил. Пойдём домой. Ещё несколько таких вечеринок и никакого Алёши даже в помине не будет.

Маша пришла домой только под утро. Она наскоро приняла душ и голышом рухнула в кровать, даже не удосужившись прикрыться одеялом.

И завтрак и обед она проспала. Только к ужину матери удалось растолкать её.

 Ты бы хоть рубашку одела, — ворчала на неё мать, — разве можно так? В доме кроме нас всё-таки отец ещё есть.

 Ой, да брось ты, мама. Неужто отец женского тела никогда не видел?

 Видел, конечно, но всё-таки должны быть какие-то рамки.

 Предрассудки всё это.

Маша недовольно надела халат и пошла умываться. В ванной она столкнулась с отцом.

 Как погуляла вчера? — спросил он её.

 Великолепно! Сегодня опять пойду.

 Может быть, дома останешься?

 Ну, уж нет. Я приехала отдыхать, а не дома сидеть.

Отец опустил глаза и ушёл.

 Машенька, а кушать будешь? — услышала она голос матери.

 Не беспокойся, мам, я сыта.

Маша действительно была сыта, как никогда, но не пищей. И хотя она была далеко не пуританкой, а современной девушкой, общение с мужчинами никогда не приносили ей столько удовольствий. В ней как будто что-то включили, открыли невидимый затвор, сдерживающий потоки радости и страсти, и вот теперь этот шлюз был открыт. Нечто, доселе неизвестное, завладело ей, и она отдалась этому нечто вся без остатка. Жалко, что мужчины устроены по-другому. Сделав своё дело, они моментально остывали и теряли интерес к даме, к ногам которой они только что готовы были положить весь мир. И хотя кавалеров вчера было двое, они не смогли удовлетворить и десятой части страстей, которые кипели в их даме.

Теперь родители видели свою дочь очень редко. Она приходила домой под утро, а то и вообще не приходила. Мужики бегали за ней табунами. Мать не находила себе места, кляня себя, что согласилась на эту авантюру. Однако отец не падал духом и подбадривал жену:

 Ничего, ничего, как говорится, чем больше, тем лучше. Зато забудет своего Алёшу.

Однако предел терпения был и у отца. Однажды, когда он шёл на пляж, к нему подошли два молодых парня.

 Папаша, ты не знаешь, где тут проститутка живёт?

 Какая ещё проститутка?

 Её Машей звать, по-моему. Классная такая проститутка! — уточнил один.

 Не знаю я никаких проституток, — недовольно ответил Андрей Борисович, — не по возрасту мне ими интересоваться.

 Ну и напрасно, — засмеялся другой парень. — Проститутка, что надо. Даёт всем и по возрасту и не по возрасту. Ты попробуй, тебе понравится.

Андрей Борисович, вернувшись домой, процедил сквозь зубы жене:

 Надо домой возвращаться, иначе этого кошмара не остановить.

А кошмар и не собирался останавливаться. Джин, выпущенный из бутылки, носился, как ураган, громя всё и всех на своём пути.

Не успели родители подумать о возвращение домой, как новая беда свалилась им на головы. Дочь поведала маме, что её вечеринки дали таки результаты. К сожалению, Венера дарует людям не только любовь, но и заболевания. Справедливости ради надо отметить, что эта богиня раздавала болезни не всем подряд, а только тем кто, пользовался даром любви, пренебрегая самой любовью.

Возвращение домой пришлось отложить, пока врачи не ликвидировали последствий шуток с Венерой.

Бывает так, что включить механизм просто, а вот как выключить — не знаешь. А самое главное, и не спросишь ни у кого. А вдруг произойдёт утечка информации? А вдруг дочка узнает, что это устроили собственные родители.

Не успела Маша закончить лечение, как гормоны вновь понесли её по волнам страстей, и она сама не подозревая, наказывала неверных мужей и легкомысленных парней.

Слава богу, что время не подчиняется богине любви. Оно течёт, не обращая внимания ни на страсти, ни на желания. Самолёт, разрезав крыльями облака, унёс из кошмара семью, которая совсем недавно считала себя образцом нравственности и порядочности.

Мама теперь почти всегда находилась рядом с дочкой, пытаясь отвлечь её от воспоминаний любовных похождений. Однако дочь, что называется, ушла в себя, всё время о чём-то думая.

 Ну, что тебя гложет, доченька? — спросила как-то Ольга Петровна. — Ты всё время о чём-то думаешь.

Маша, молча, вытащила из сумочки две пластмассовые полоски и отдала матери.