Зов пустоты - Максим Шаттам
– Представьте, что кто-то хочет передать из Алжира своей больной матери во Франции тысячу евро, но не хочет идти в банк, потому что банк берет большую комиссию, а матери во Франции придется платить налоги с этой тысячи. Он идет к одному из моих поставщиков апельсинов и просит оказать услугу за небольшое вознаграждение. Дает ему тысячу евро, поставщик звонит мне и говорит, что в следующем счете сумма, которую я ему должен, уменьшится на тысячу евро, но взамен я отдам эту тысячу евро человеку, который придет и скажет пароль. Для поставщика апельсинов это пустяк, тем более что он все равно получает свою тысячу евро – не от меня, так от этого парня в Алжире, да еще и комиссию сверху. Для меня это тоже ничего не меняет: какая мне разница, кому платить – поставщику или тому, кто живет здесь. Это и есть хавала. Взаимовыручка.
– Иными словами, – подхватил Марк, – это удобный способ обращения больших денег без возможности их отследить. Все делается втихую, в стороне от банков и компьютеров. Мы не знаем, куда поступают деньги и в каких количествах. Отдельно отмечу, что такой способ очень выгоден для террористической сети, которая хотела бы незаметно получать финансирование.
В комнату вошел молодой человек с подносом, поставил на стол мятный чай и исчез.
– Ты понял, зачем мы пришли? – спросил Марк без тени дружелюбия в голосе.
– Мне нечего тебе сказать, – так же сухо ответил Фарид.
Марк поставил перед собой стакан с чаем, к которому не притронулся. Он склонился к торговцу и с угрожающим видом очень тихо произнес:
– Если мне надо будет тебя достать, я натравлю налоговиков и свору бухгалтеров, и они разберут всю твою фирму на кирпичики. Не пройдет и полугода, как ты, твоя жена и пятеро детей будете хлебать говно в сточной канаве. Ты этого хочешь?
Фарид ненавидел офицера из ГУВБ всеми фибрами души – это явно читалось на его лице. Он облизнул губы, опустил глаза, взял со стола свой стакан, от которого шел пар.
– Что ты хочешь узнать?
– Расскажи обо всех своих хавала за последние полгода. Не про мелочь, которую ты передавал свояченице или кузену твоей племянницы, на них мне плевать. Мне нужны все операции с незнакомцами, о которых ты ничего не знаешь и не захотел знать. Мы давно знакомы, Фарид, у тебя нюх, ты за километр чуешь неприятности. Вот что мне нужно. И уж поверь, лучше ты дашь мне несколько имен и они сгинут из твоего поля зрения, чем не дашь ничего интересного, я рассержусь и ты огребешь по самые помидоры.
– Я не сделал ничего дурного…
– Фарид.
Марк поднял подбородок и твердо взглянул на собеседника.
– Серьезно, там не то, что ты хочешь. Просто деньги за наркотики, я сразу почуял.
– Дилеры?
– Именно.
– Все равно давай имена, адреса, суммы и имя поставщика, который просил об услуге.
– Но…
– Если ты сам не передавал денег сомнительным людям, то могли передать твои приятели из Уйя или Мант-ла-Жоли. Я хочу, чтобы ты навел справки.
– Но у меня будут неприят…
– Ты уже в дерьме, Фарид. Ты пока еще можешь дышать, потому что оно доходит тебе до шеи, но, если ты продолжишь играть со мной в дурачка, вся твоя семья нырнет следом за тобой и вы все захлебнетесь.
Фарид отшвырнул свой стакан, и горячий чай разлился по столу.
Марк поднялся:
– Мне нужны имена к концу недели. Иначе я спущу налоговиков.
Они шли к машине под серым ноябрьским небом. Людивине было немного стыдно. Еще до того, как разговор с Фаридом окончился, ей пришлось бежать в туалет: ее вырвало всем, что она сумела впихнуть в себя на завтрак. Холодный пот. Паника. Ощущение, что она задыхается, что ее медленно накрывает саван смерти. Людивина хваталась за стены, чтобы не упасть, она задыхалась. Мало-помалу она с собой справилась, но тут же рухнула на крышку унитаза и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Все смешалось. Ужас от воспоминаний о голом мужчине, эйфория оттого, что ей удалось спастись, нравственные компромиссы, на которые ей пришлось пойти. Ей казалось, что она чуть ли не продалась, чтобы выжить. Людивина в целом приняла это, но иногда ее охватывало чувство вины. В конце концов смятение прошло, Людивина вытерла покрасневшие глаза и, пряча взгляд, вышла к Марку.
Марка было не так-то легко провести. Он удивленно взглянул на нее, встал между ней и Фаридом и вывел ее на улицу. Когда они остались вдвоем, он ничего не сказал, словно не хотел поддаваться слабости или считал, что Людивину спасет действие и ничего, кроме действия.
– Деньги – движущая сила любой войны, даже у террористов, – пояснил он. – Террорист-одиночка может работать за гроши, например за пять минут получив потребительский кредит. Денег хватает на его перемещения, поэтому достаточно сложно это проследить. Но крупная операция требует больших затрат. Покупка фальшивых документов, тяжелого вооружения, материалов для изготовления бомб, все для выбора места, аренды складов, машин и так далее. Тут нет места импровизации, нужна уйма денег, а способов их добыть не так уж много. Их может привезти курьер – но он рискует попасться на таможне с мешком налички. И вообще, курьеру нужно куда-то ехать, а это не всегда просто устроить. Другой вариант – организованная преступность, которая часто служит террористам источником самофинансирования, но рисков еще больше, хотя не грех обокрасть неверного, раз его деньги послужат делу ислама. Есть даже соответствующие фатвы, краткие практические решения, основанные на догмах Корана. Но если террористы связаны с организацией масштаба ИГИЛ, ворочающей миллиардами, то все гораздо проще: нужно лишь, чтобы их посредник на той стороне – в Ираке, в Сирии, в Турции – связался с местным экспортером, а их там пруд пруди. Дальше дело делает хавала.
– Я и не подозревала, что такое существует. Это так просто…
– Вот именно. Мы пытаемся вербовать людей, чтобы отслеживать такие операции, вроде Фарида, но все напрасно. И даже если здесь обнаружить мутные транзакции, деньги могут прийти откуда-то еще. Пакистанцы занимаются этим постоянно, их лондонская община пользуется так называемым хунди, но по сути это одно и то же. Денежные переводы поступают отовсюду каждую неделю, ими невозможно управлять, их невозможно контролировать. Как только деньги попадают в Англию, их можно вмиг перевезти к нам на поезде «Евростар». Мы считаем себя очень умными, у нас есть компьютеры, система оповещения о денежных переводах, современные примочки для налогов и слежки,
