Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак
Браво, Катя! Я поздравила себя, когда мысленно только произнесла слово «акварель». Живопись, уроки живописи – вот что будет наверняка безопасно в глазах моей сестры. Тихое и приятное занятие с хорошей перспективой стать великой художницей. А почему бы и нет! Я и с Кристиной договорюсь, что будто бы беру у нее уроки. Вот только расскажу о новом своем увлечении в другой раз, хватит мне на сегодня скандалов, слез и мятных поцелуев.
Я уже почти дошла до мастерской Кристины, как позвонила Зоя. Спросила меня, где я.
– Иду к художнице на урок, – сказала я. – А что? Марина звонила?
– Да в том-то и дело, что не звонила. И на телефон не отвечает. Может, все-таки в полицию пойдем? Заявление напишем?
– Ну ладно… – оторопела я. – Думаешь, все так серьезно?
– Ты что, не знаешь свою сестру? Да она должна была уже сто пятьдесят раз позвонить и тебе, и мне, и всем! Она человек крайне ответственный, она целую кучу народа держит под контролем. Она не могла вот так взять и исчезнуть, никому и ничего не сообщив. И если не рассказала тебе и мне, то на самом деле все это похоже на свидание, в котором ей стыдно признаться. Так вот, это и есть самое страшное!
– Не поняла. Что страшного-то в этом?
– Да то, что она, получается, познакомилась с мужчиной, с незнакомцем. Я хочу сказать, что ни ты, ни я с ним незнакомы. Мы не знаем, кто он, как его зовут, где он живет и, главное, куда они отправились! И если она молчит, то с ней просто могла случиться беда! Нет, я понимаю, конечно, Маринка наша, она с прибабахом, я-то ее хорошо знаю, и с ней не каждый может общаться, она у нас особенная, но мужику-то это не расскажешь! Может, она ненароком, не понимая, разозлила его, обидела, он ударил ее… Уф, Катя… Ты это, давай уже позвони своей художнице и скажи, что не придешь сегодня. Я скажу тебе, куда подъехать, это на Московской, знаешь, где у нас полиция… Собственно говоря, я уже здесь. Но я ей кто? Может, от меня заявление о пропаже человека и не примут, а ты все-таки родная сестра. Да и вообще, как я могла бы без тебя… Короче, я тебя жду!
И она, не дожидаясь моего ответа, отключила телефон.
5
– Какое место сказочное, Сережа!
– Рожкова, какой я тебе Сережа? Мы с тобой на работе. И официально ты помогаешь мне осматривать место преступления.
– Да-да, конечно. Ты же здесь первый раз, да? – Она хохотнула, показав белые зубки. Как же она была хороша, эта Рожкова, на фоне реки, зеленого берега, могучих дубов, и вся такая лесная нимфа, пронизанная солнцем и пахнущая наверняка луговыми цветами.
– Нет, конечно, – озадаченно проговорил Сергей, – мы же осматривали это место. Но, может, что-то пропустили. Представляешь, ни телефона, ни кошелька, ни документов.
– Так убийца все это и забрал с собой, чтобы вы подольше не могли установить личность жертвы. Где, говоришь, нашли тело?
Он показал. Они подошли совсем близко к воде. В тени камышовых зарослей она казалась темно-зеленой, Рожкова поморщилась и отошла в сторону, закурила.
– Ты что, куришь? – удивленно спросил Сергей. Он не то чтобы разочаровался, но как-то не вязалась эта пусть даже и тоненькая сигаретка с нежным обликом Люси.
– Сережа, если ты думаешь, что я поставила себе целью завоевать тебя и теперь буду стараться быть лучше, чем я есть на самом деле, то ты глубоко заблуждаешься. Да, ты мне нравишься, очень. Пожалуй, я бы даже вышла за тебя замуж, но ты-то ко мне равнодушен. Да и вообще, я всегда, если ты не заметил, веду себя естественно. Хохочу, даже когда рядом начальство, могу матом покрыть, если нужно, а еще я ем много. Могу съесть две порции котлет с пюре. Вот такие дела.
И она снова расхохоталась, затем перевела дух и затянулась сигаретой.
– Знаешь, что я тебе скажу, хотя фактов у нас – кот наплакал? Это убийство было совершено не ради денег. Женщина отправилась сюда на пикник, это ясно. Ее обнаружили в купальнике. Вряд ли она взяла с собой крупную сумму денег. Так, стоп… А украшения на ней какие-нибудь были?
– Да, тоненькая золотая цепочка и маленькие сережки с изумрудами.
– То есть и золото с изумрудами не сняли. Значит, я права? Не ради корысти ее сюда заманили и убили. Была ли она изнасилована?
– Да вроде нет… Точно нет.
– Вот и спрашивается: за что ее убили? Я понимаю, если бы она просто утонула, так сказать, несчастный случай. Но тут убийство. Зарезали…
– …ножом. Кололи куда придется, то есть убийца, возможно, совершал это первый раз и нервничал…
– Как-то ты очень уж нежно говоришь об этом отморозке. Но если он заманил ее сюда, чтобы убить, то и мотив должен быть мощный. Она красивая?
– Да не так чтобы… Высокая, стройная, ей за тридцать. Нет, она некрасивая. Ты клонишь к тому, что убийство могло быть совершено на почве ревности?
– Один из вариантов. Почему бы нет? Или же она сильно напакостила преступнику или тому, кто его нанял. Или же она слишком много знала, была свидетельницей другого преступления. Ох, как же я люблю сочинять мотивы!
И тут Рожкова, словно забыв, что перед ней не подружка, принялась расстегивать жакет, сняла его и бросила на траву. Затем быстрыми движениями справилась с пуговицами на белой блузке, сняла ее, оставшись в кружевном бюстгальтере, при виде которого Сергей сглотнул, едва справляясь с волнением. И напоследок стройненькая и полногрудая Люся стянула с себя узкую шерстяную юбку, оставшись в белых и тоже кружевных трусиках, и с разбегу бросилась в воду!
– Дура! – закричал, окончательно растерявшись, Сергей. – Вода же холодная! Да я и так знаю, что ты красивая и что грудь у тебя что надо! Лейтенант Рожкова, быстро на берег!
Но Люся, хохоча и захлебываясь водой, плескалась, поднимая веера брызг, то плывя от берега, то возвращаясь, переворачивалась на спину, погружая голову и раскидывая руки, изображая звезду. Солнце слепило ее глаза, она улыбалась.
Какая же она раскованная! Сергей и
