Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак
Он даже кулаки сжал, злясь на себя, на свои смелые фантазии. Может, он вообще ошибался в ней и она совсем не такая, как о ней говорят? А говорят, причем все мужики без исключения, что недоступная она, что к ней ни на какой козе не подъедешь.
– Сам дурак, – сказала она, выходя на берег, отжимая мокрые волосы и вытирая голые мокрые пятки о мягкую, успевшую прогреться на солнце траву. – Что это ты обзываешься? Вовсе я не дура. Ну да, водичка прохладная, но ничего, зато взбодрилась. Я всегда, когда вижу воду, стараюсь немного поплавать. И что это вы, майор Родионов, так странно смотрите на меня? Щуритесь… Вы что, ослепли?
Он отвернулся. Ослепнешь тут, пожалуй.
Он слышал, как она одевается, как шуршит одеждой.
– Только не вздумай поворачиваться, мне же надо избавиться от всего мокрого! – расхохоталась она.
Судя по звукам, она стягивала с себя белье, тихонько и мило так кряхтела, прыгая на одной ноге, потом отжимала что-то, шуршала пакетом, в который, судя по всему, сложила мокрые комочки белья, и наконец оделась.
– Все, – сказала она, смущаясь. Вернее, смущая Сергея, потому что он-то теперь знал, что под белой блузкой у нее ничего нет, и, если бы не жакет, он смог бы увидеть сквозь тонкую ткань много интересного. И под шерстяной юбкой, получается, тоже. От представленного ему стало жарко.
Однако, вспомнив, что они приехали сюда как бы по делу, он снова принялся шарить вокруг кострища, палкой прошелся по траве, подцепил несколько размокших и очень старых окурков.
– Эх, жаль, что многие цветы уже отцвели… Но ничего, соберу букет из того, что есть… Алтей, дикая гвоздика… Смотри, какая красота!
Он повернулся. Рожкова, уже в форме, разве что без жакета, с распущенными мокрыми волосами ходила по месту преступления и собирала букет! В какой-то момент она так низко наклонилась, выставив округлый задок, что Сергей едва удержался, чтобы не подойти и не обнять ее сзади, вот прямо схватить, прижать к себе, развернуть ее, кажущуюся сейчас такой доступной, запрокинуть голову и поцеловать…
– Смотри, кто-то здесь уже собирал букет, недавно!
С этими словами Люся взяла с травы большой растрепанный букет полевых цветов и подняла высоко над головой.
– Родионов, пляши! Вот уверена, что это наша жертва собирала цветы! Ох, да здесь и носовой платок, смотри, она перевязала им букет. Сережа!
– Рожкова!!! Замри! Ну ты даёшь!
– Ой, прости! Сейчас и я возьму перчатки…
Надев резиновую перчатку, Сергей, бросив на Люсю укоризненный взгляд, осторожно взял букет и принялся развязывать влажный белый платок.
Платок был небольшим, женским, на нем был вышит сиреневый цветок, а в углу – инициалы!
– Так не бывает, – вырвалось у него.
– Прямо как в детективах Агаты Кристи – вышитый носовой платочек с инициалами хозяйки! Какая прелесть! Это ли не подарок, а, Родионов?
– Да уж… Действительно инициалы: «М.Ф.».
– Вышито вручную, может, и коряво, но с чувством собственного достоинства.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Да то, что женщина, которой принадлежит этот платок, любит во всем порядок и очень ценит свое личное пространство. Может, на ее трусах и нет таких инициалов, но вот на платках – точно есть. Да и платочек не из дешевых, батистовый, с фиалкой… Что ж, Родионов, я тебя поздравляю!
– Да я здесь при чем? Это же ты нашла букет! Конечно, не факт, что этот платок принадлежит нашей жертве, но, судя по состоянию букета, он сравнительно свежий, хотя и помятый.
– Так дождь был!
– Но почему же никто из нас не заметил этого букета?
– Да потому, что он сливался с остальными травами и цветами! Кстати…
И Люся вернулась к тому месту, где нашла букет, пошарила рукой в траве и вдруг вскрикнула, как если бы поранилась. Сергей бросился к ней, но она уже поднялась – в руке ее был телефон.
– Не может быть! Рожкова, ты просто гений!
– Предполагаю, – вдруг совершенно серьезным тоном проговорила она, отдавая телефон Сергею, – что она сидела вот на этом месте, приводя в порядок букет, обвязывая стебли платком, телефон был рядом, на траве, и вот тогда убийца подошел сзади и ударил ее в шею, она упала, и тогда он набросился на нее и уже окончательно убил… Добил. Какой ужас!
– Рожкова, с меня причитается.
Он, обернув руку салфеткой, которую каким-то волшебным образом извлекла из кармана Рожкова, включил телефон, который хоть и был выключен, однако не успел разрядиться (просто удача за удачей!). Но больший сюрприз поджидал его в следующую минуту, когда он не увидел на экране блокировку.
– Ты видела? Нет, ты это видела? Читай, проникай – не хочу!
– Телефон разблокирован, – закивала в полном недоумении Рожкова. – Кто-то снял блокировку. Либо владелец телефона, либо убийца. Вот только как это узнать.
– Потом. Все потом, а сейчас… Ну надо же, какая везуха! Рожкова, ты просто гений!
Хорошо осознавая, какая богатая информация в нем хранится, первое, что он сделал, это посмотрел список последних звонков. Больше всего жертва (а он уже был уверен, что этот телефон принадлежит именно убитой) общалась с абонентом по имени «Катюша». Он позвонил по этому номеру.
– Ну наконец-то! – услышал он женский голос, едва его соединили с абонентом. – Блин, Марина, куда ты пропала?!
6
– Да, поняла… Вернее, ничего не поняла. Какой еще следователь? Где Марина?
Я почувствовала, как сначала задрожала моя рука, держащая телефон, потом затряслось все тело. Мы с Зоей как раз стояли в отделении полиции возле окошка с дежурным, когда раздался этот звонок.
– Это Марина! – воскликнула я, увидев на дисплее «Сестра». Зоя вытаращилась на меня, словно тоже не веря в услышанное.
– Слава богу! – выдохнула она, наконец осознав, кто звонит. – Нашлась пропажа!
Однако вместо того, чтобы услышать сестру, я услышала мужской голос. Человек представился следователем. Фамилию я не уловила, растерялась.
Он спросил, кто такая Марина, я ответила.
– Когда вы последний раз видели свою сестру?
Я объяснила ему, что видела ее вчера, и что вообще подумала, что она потерялась (да, я так и сказала, не «пропала», а «потерялась»!), и что мы с подругой как раз сейчас пришли в полицию, чтобы заявить об этом.
Он уточнил, в каком именно отделении мы находимся, потом, подумав немного, попросил меня прислать, если возможно, фотографию сестры.
Я напряглась.
– С ней что-то случилось?
Почему-то эта
