Татьяна Полякова - Уходи красиво
– Если бы не нравилось, нашла бы место получше.
– Брат в гости не собирался?
– Нет. Он очень занятой человек.
– И вы все эти годы увидеться с ним особого желания не испытывали?
– У меня тоже много дел. Работа, учеба... Отпуск я предпочитаю проводить на море, то есть здесь.
– Понятно, – вновь покивал он.
– Я живу так, как мне нравится, – не выдержала я.
– А брату ваш образ жизни по душе? – улыбка на его физиономии стала шире.
– Я не спрашивала. В моем возрасте логично жить своим умом. К чему все эти вопросы, Павел Андреевич? – поинтересовалась я. Отвечать он не спешил.
– Вы покинули родной город в восемнадцать лет. Я прав?
– Правы. И что?
– Была причина?
– Была. Хотелось самостоятельности. Я не понимаю: какое отношение мой брат может иметь к недавнему убийству?
– Вот и я пытаюсь понять, – усмехнулся он. – Я связался с коллегами в вашем родном городе... Мои вопросы продиктованы вовсе не праздным любопытством, Кристина Олеговна.
– Верю на слово. Было бы здорово, объясни вы мне...
– Нежелание жить в родном городе связано с вашим похищением? – быстро произнес он. Вопрос не должен был вызвать удивление, раз уж он сказал, что имел беседу с коллегами, находящимися за полторы тысячи километров отсюда, и все-таки на мгновение я растерялась.
– Допустим, – помедлив, кивнула я.
– Расскажите мне об этом, – голос его стал вкрадчивым, а я поморщилась.
– Человек, похитивший меня, был осужден. Если вас интересуют детали, вы можете узнать о них из уголовного дела.
– Меня вполне удовлетворит ваш рассказ.
– Ни малейшего желания вспоминать об этом.
Он кивнул, вроде бы соглашаясь.
– И все-таки...
– Хорошо, – досадливо ответила я. – У моего брата был водитель, молодой парень, который решил разбогатеть. И не придумал ничего умнее, как меня похитить. Позвонил брату, потребовал деньги. Его арестовали раньше, чем он успел их получить. Вот и все.
– И сразу после суда над ним вы покинули город? Боялись, что подобное может повториться?
– Вас это удивляет? – разозлилась я.
– Нисколько. Я вас прекрасно понимаю. Молодая девушка – легкая добыча. У вас нет родственников, кроме брата?
– Нет.
– Он не был женат, – точно размышляя вслух, продолжил Павел Андреевич. – Детей не имел... Вы – единственная наследница многомиллионного состояния. Я правильно понял?
– Брат, конечно, старше меня, но ему всего тридцать восемь, и здоровье у него отменное. А я не спешу получить наследство. Говоря откровенно, оно мне на фиг не нужно, прошу прощения. Моя жизнь меня вполне устраивает.
– Думаю, вам следует проявлять осторожность, – очень серьезно заявил Павел Андреевич и добавил: – У меня для вас скверная новость. Неделю назад ваш брат был убит.
– Черт... – только и смогла произнести я.
Следователя я покинула через два часа, брела к автобусной остановке, мало что замечая вокруг. Прощаясь, Павел Андреевич еще раз посоветовал проявлять осторожность. Ход его мыслей был предельно ясен. Брат погиб, нет сомнения, что убийство заказное, и цель его незамысловата: прикарманить чужое добро. Я – единственная наследница, а значит, и единственное препятствие к осуществлению чьих-то замыслов. Препятствие, легко устранимое, по крайней мере для людей, которые не брезгают убийством. Адвокат брата пытался меня отыскать за те семь дней, что прошли после убийства, но не преуспел, а вот кое-кто оказался куда удачливее. Здесь появился частный детектив, а вслед за ним парочка головорезов, которых тоже интересовало мое местонахождение. Их интересы не совпадали, и сыщик погиб. А мне в ту ночь здорово повезло. По крайней мере, Павел Андреевич был в этом абсолютно уверен.
– В рубашке вы родились, Кристина Олеговна, – заявил он. – Не то было бы у нас сейчас два трупа.
Кто нанял Кубышкина, того самого детектива, до сих пор не ясно. Никаких документов, свидетельствующих об этом, в его офисе не обнаружили. Такое впечатление, что последние несколько месяцев он вообще не работал. Его дочь утверждала: в планах отца на ближайшее время значились сельхозработы на даче, и с какой стати он вдруг сорвался на юг, для нее загадка.
– Адвокат вашего брата свяжется с вами в ближайшее время, – сказал Павел Андреевич. – И разумеется, захочет с вами встретиться. Так что вас ожидает дорога в родной город.
– Я могу уехать? – с недоверием спросила я.
– Не вижу необходимости задерживать вас тут, – пожал он плечами. – Тем более что повод для вашего отъезда самый серьезный. Убийцу господина Кубышкина надо искать не здесь, – добавил он с кривой ухмылкой.
– То есть вы его искать не собираетесь? – в свою очередь усмехнулась я.
– Почему же? У меня работа такая – искать. А вам советую быть очень осторожной. Когда в деле замешаны большие деньги... – Дальше он мог не продолжать.
Первым моим желанием было отправиться на вокзал и купить билет на ближайший поезд, все равно куда. Авось да найдется место, где меня не скоро найдут. Но верилось в это с трудом. Найдут, если уж смогли отыскать меня в этом богом забытом углу. В общем, вопрос стоял так: либо я забьюсь в нору поглубже, где буду вздрагивать от каждого шороха, либо... либо попытаюсь разобраться в том, что происходит. Встречу испытания с гордо поднятой головой, так сказать. Первое мне совсем не улыбалось, второе тем более энтузиазма не вызывало. Но, выходя из автобуса на остановке возле турбазы, я уже знала: мне предстоит дорога в отчий дом. А там посмотрим. Отправиться в неизведанные дали я всегда успею, по крайней мере, я на это надеялась.
Не в моем характере откладывать задуманное, вот и с возвращением в родной город я тянуть не стала.
– Я уезжаю, – сказала я Ирке, как только вошла в бар. Подруга изнывала от нетерпения, поджидая меня, и, услышав такое, замерла с открытым ртом.
– Куда уезжаешь? Почему?
– Брат погиб.
– Да ты что? Тебе следователь сказал? А что случилось?
– Не доставай вопросами, я на них сегодня отвечать замучилась. К тому же ничего сама толком не знаю. Разберусь на месте.
– О господи... как же так... Надолго уезжаешь?
– На пару недель. Оформи мне отпуск.
– А как же убийство этого дядьки? Слушай, так, может, тебя из-за брата искали? Что следователь-то сказал?
– Он сам говорить не любитель, все больше спрашивал.
Само собой, успокоиться Ирка была не в состоянии и продолжала донимать вопросами, своими догадками, конечно, тоже. Заглянув в Интернет, я узнала, когда отправляется ближайший самолет в родной город.
В тот вечер бар мы закрыли рано, а спать легли в одной комнате. Василич, пылая энтузиазмом, бродил по территории, чем очень раздражал Ирку.
– Очухался, труженик, – ворчала она, то и дело ворочаясь рядом. Я симулировала сон, не желая поддерживать разговор. Мысли разные одолевали, и присутствие рядом Ирки было некстати, но и обижать ее не хотелось.
Утром мы позавтракали, и я вызвала такси, чтобы ехать в аэропорт. Отправлялась налегке, с рюкзаком и ноутбуком в сумке.
– Ты не вернешься, – вдруг сказала подруга, провожая меня до машины.
– С чего вдруг? – усмехнулась я.
– Чувствую... напиши мне, ладно? Хоть буду знать, что с тобой.
– Напишу.
– Все-таки ты свинья, так ничего о себе и не рассказала, оставляешь человека изнывать от любопытства.
– Нечего рассказывать, нет у меня никаких тайн.
– Ага... – хмыкнула Ирка. – А хочешь, я с тобой поеду? Сезон начнется не скоро, время есть...
– Не хочу, – ответила я. – Не обижайся, дело вовсе не в тебе. Опять же, Василича здесь одного не оставишь.
– Да ладно, все я понимаю... Ну что, удачи тебе, подруга. Может, еще и увидимся.
– Что за пессимизм? Конечно, увидимся.
Она покачала головой в сомнении, мы обнялись, расцеловались, и я села в ожидавшую меня машину, бросив взгляд на домики за забором. Хоть я и заверила Ирку, что вернусь, но в глубине души в этом сомневалась и мысленно прощалась со своей прежней жизнью. Прощалась с легкой грустью, потому что шесть лет, проведенные здесь, были вполне счастливые, и вместе с тем... теперь я могла честно признаться самой себе: эти годы были годами ожидания, вот только я понятия не имела, ожиданием чего.
Звонок адвоката застал меня по дороге в аэропорт.
– Кристина Олеговна? Это Ноговицын Артем Леонидович, адвокат вашего брата. – И с легкой заминкой: – Вам уже сообщили?
– Да, – ответила я. Возникла пауза, то ли от меня ожидали выражения чувств, то ли мужчина прикидывал, стоит ли как-то выразить свои. В конце концов спросил:
– Когда вы сможете приехать?
– У меня самолет через четыре часа. Время прибытия в 16.45.
– Отлично. Я позабочусь о том, чтобы вас встретили. – Вновь пауза, и неуверенное: – Всего доброго.
– Вам того же, – ответила я, сунула телефон в карман и уставилась в окно.
С того момента, как мне сообщили о смерти брата, я упорно избегала думать о нем. Как будто речь шла не о единственно близком мне человеке, а о ком-то малознакомом и потому не играющем никакой роли в моей жизни. И вдруг пришла мысль: Витьки больше нет. А вслед за этим грудь сдавило, отзываясь во всем теле острой болью.
