Заклинатель - Лейтон Грин
– Но как он это сделал? Невозможно же, чтобы от нескольких слов человека обсыпало чирьями.
– Я говорил тебе, что все дело в вере, Грей. Последователи жреца абсолютно убеждены в его могуществе, и от этого возникает физический эффект. Представь, как от обычного стресса на теле появляются прыщи или язвы, и умножь на тысячу. Власть бабалаво над умами верующих настолько всеобъемлюща и ужасающе глубока, что это действительно становится реальностью. Психосоматические проявления возникают мгновенно и потому кажутся волшебством.
Грей не ответил. Что ему делать с такой информацией? Он не был одним из паствы бабалаво, а для того, как он собирался поступить с Н’ангой, веры не требовалось.
– Как-то в Сорбонне я видел эксперимент. Контрольной группе сказали, что в их чистых постелях завелись клопы. Подопытные всю ночь провертелись и клялись, что у них в белье клопы так и кишат.
– От клопов до внезапных волдырей все-таки далеко, – возразил Грей.
– В две тысячи седьмом году неподалеку от перуанской деревни упал метеорит. В течение шести недель все ее население утверждало, что страдает таинственным заболеванием – у людей появились головная боль, тошнота, лихорадка. Врачи связали все это со статьей в местной газете, которая вышла на следующий день после падения метеорита. Там говорилось о непонятной болезни, вызываемой метеоритами, симптомы которой совпадали с теми, что возникли у местных жителей. Но статья оказалась мистификацией: один из журналистов признался, что все выдумал, чтобы газета лучше продавалась. Психосоматические проявления очень реальны, Грей. Обычный гипнотизер может вызвать у человека рубцы на коже, внушив, что тот якобы прикоснулся к чему-нибудь горячему. А более опытный способен спровоцировать слепоту и даже паралич. Те же принципы касаются и целителей. Я убежден, что в случаях чудесных выздоровлений ученые должны обращать внимание не на потенциал целителя, а на силу веры исцеленного. Последний, более серьезный пример: знаешь, от чего умирает большинство упавших с большой высоты? От сердечных приступов – даже не долетев до земли. Они умирают от испуга. Мгновенно.
Грей выдохнул сквозь сжатые зубы и отвернулся.
– Значит, пока не веришь в способности бабалаво, все с тобой будет хорошо?
– Именно так.
– А если ты ошибаешься и бабалаво действительно может колдовать?
– Нельзя даже допускать такую возможность, иначе ты уже в его власти.
– Отлично, оставлю магические штучки тебе. Если считаешь, что ему известно, как остановить нож, готовый перерезать артерию, сообщи мне. Джуджу Фангвы не помешало тебе всадить сталь ему в брюхо.
– Я застал его врасплох и в стороне от его зелий.
– Но ты же не веришь в джуджу, правильно? Так что он все равно не смог бы на тебя воздействовать.
Виктор встал и открыл створчатые двери балкона. Сложив руки на груди, он остановился, глядя на город.
– Я видел такое, что счел бы волшебством самый прожженный скептик. Прошлой ночью, например. Магией, – тихо продолжил он, – или в данном случае джуджу, мы называем все, чего не понимаем, от салонных фокусов до заклинаний шаманов, все те силы природы, понять которые нам не хватает разума. Таким образом, магия по определению реальна, пока ее тайны не будут раскрыты наукой и их волшебство не развеется. Но в мире много тайн, которые остаются неразгаданными, и в том числе самая великая из них.
Грей понял, что способен лишь совсем недолго внимать словам Виктора, ведь мысли профессора блуждали в таких местах, которые он никогда не удосуживался исследовать. Он отругал себя за отсутствие сосредоточенности.
– Тайны меня не волнуют. Меня волнует Нья.
– Тебе нужно только осознавать опасность. Несомненно лишь то, что ум и воля у этого человека выдающиеся. Ты должен быть с ним очень-очень осторожен. Нельзя терять бдительность или позволять ему как-то на тебя повлиять.
– Замечания приняты. Теперь у меня есть вопросы.
– Задавай.
– Как ты думаешь, Нья жива?
– Думаю, да, – ответил Виктор, и внутри у Грея все затрепетало. Он хотел услышать это из уст Виктора, а не только от лживого доктора. – Исходя из того, что я знаю о джуджу, Фангва не лгал и не ошибался, говоря о том, какие у Н’анги насчет нее планы.
– Ты о чем?
– Возможно, тебе не захочется это услышать.
– Мне нужно знать всё, и неважно, понравится ли мне то, что ты скажешь.
– Помнишь, доктор Фангва упоминал, что Н’анга любит проводить обряд двухсот разрезов? – Лицо Грея стало напряженным. – Ходят слухи, будто некоторые бабалаво используют этот ритуал… в других целях.
– Я что-то не понял, – сказал Грей. – Фангва говорил, что у Ньи есть три дня жизни. Но если Н’анга сделал двести разрезов, разве она не умерла? Или он приберег ее напоследок?
– Этот ритуал можно провести за час, а можно растянуть на столько, на сколько пожелает бабалаво. Считается, что срок в три дня увеличивает страдания жертвы до предела. Думаю, Фангва назвал такие временные рамки именно по этой причине.
Грей замер.
– Ты имеешь в виду, что этот подонок собирается мучить Нью три дня кряду?
– Он будет делать перерывы на отдых, давая ей восстановиться настолько, чтобы можно было продолжать. И чтобы довести боль до кульминационной точки. Прости…
Грей крепко зажмурился.
– Этого не может быть. Зачем, Виктор? – прошептал он. – Ради всего святого, зачем?
– По верованиям, этот обряд дает бабалаво громадную силу. Йоруба считают, будто в процессе жертва приходит в состояние такой агонии, что ориши не могут не услышать ее, когда она умирает и с криком приходит в мир духов. В этом крике столько боли и ужаса, что ориши обязательно заметят такое подношение. Ну а какой ориша особенно радуется ритуальным страданиям, можешь догадаться сам.
Грей слушал его с безжизненным выражением лица.
– И если считается, что Эсу угодны муки зверей, сам понимаешь, насколько благосклоннее он к страданиям самого высокоорганизованного животного. Единственного животного, способного ощутить душевную боль.
– Фангва упоминал какой-то другой ритуал, – невыразительным голосом пробормотал Грей. Он должен знать все до конца. – Какое-то ико…
– Ико-аво. Это значит «дух-раб». Фангва считал, что Н’анга хочет сделать ико-аво из Ньи, как, впрочем, хотел и он сам. И еще он верил, что сможет организовать это и из загробного мира, если только Н’анга не доберется до нее первым.
– Значит, Н’анга может успеть первым? Есть вероятность, что он еще не начал обряд двухсот разрезов? Это хорошо.
Виктор положил ему руку на плечо.
– Ритуал превращения души в ико-аво недолгий. Могущественный бабалаво может провести его после обряда двухсот разрезов, и считается, что в результате дух жертвы окажется связан со жрецом. После завершения ритуала
