Женщина в библиотеке - Сулари Джентилл
Переписка постоянно напоминает нам, что история Фредди выдуманная. Изменило ли это ваше восприятие?
Фредди, Уит, Мэриголд и Каин очень быстро становятся близкими друзьями. У вас был похожий опыт? Какие обстоятельства (помимо выдуманной беды) привели к такой внезапной крепкой дружбе?
Мэриголд настаивает, что «кричат о помощи, и мы слышали, как она кричит». Вы считаете себя ответственными за незнакомцев? Насколько эффективно может помочь незнакомый человек?
Опишите роль соседа Фредди Лео. Как он меняет взгляд Фредди на происходящее?
Как вам кажется, серьезно ли относились персонажи к преследованиям Мэриголд? Что бы вы сделали, если бы похожим образом вел себя ваш друг?
Фредди несколько раз сомневается в невиновности Каина, но никогда не изменяет своего мнения. Откуда, по вашему мнению, исходит такая преданность?
В переписке Лео настаивает, что Ханна должна указать расу своих персонажей, отмечая, что она сильно влияет на жизнь и взгляды жителей Америки. Какие плюсы в том, чтобы явно указывать расу? Какие минусы?
Кэролайн и Уит хотели проверить, смогут ли они подтолкнуть Каина к новым преступлениям. По вашему мнению, что бы произошло, если бы они смогли выполнить свой план? Что подобные эксперименты говорят о нашем отношении к осужденным?
Разговор с автором
Переписка с Лео не только жуткая, но и добавляет еще один слой вымысла к истории Фредди. Как вы пришли к решению обернуть книгу в такую сюжетную рамку?
Честно говоря, когда идея пришла мне в голову, я писала другой роман. Его действие тоже происходило в Штатах. Я живу в Австралии, поэтому, чтобы верно передать все детали, я воспользовалась помощью друга — он тоже писатель и, самое главное, американец, который в то время проживал в США. Мы вели электронную переписку, и он помогал мне, когда мне нужно было изучить какую-нибудь локацию. Мой друг (назовем его Лео) — очень серьезный и скрупулезный исследователь. Он присылал мне не только информацию, но и фотографии, карты и видеозаписи, которые, по его мнению, могли помочь мне сильнее проникнуться местом. В какой-то момент он прислал мне видео с места преступления — в паре блоков от его дома произошло убийство. На видео были в основном автомобили коронеров и полицейские кордоны (никаких трупов), но, когда я упомянула видео в разговоре с мужем, он ответил: «Господи, надеюсь, Лео никого не убивает, чтобы прислать тебе материал». Хмм. Конечно, он никого не убивал, клянусь, но это показалось мне прекрасной идеей для романа.
Так что решение я приняла во время работы над другой книгой. Отложила эту идею подальше, пока не закончила работу. Когда была готова взяться за рукопись, которая впоследствии станет «Женщиной в библиотеке», я знала, что начнется она со слов «Дорогая Ханна…».
Как отмечается в переписке, современным авторам придется решать: включать в роман коронавирусную пандемию или нет. Что вы думаете по этому поводу?
Помимо того что коронавирусная пандемия — это катастрофа мирового масштаба, она представляет для авторов дилемму. Коронавирус стал частью нашей реальности: игнорировать его — это как игнорировать мобильные телефоны и компьютеры. В лучшем случае от упоминания роман устаревает, а в худшем — становится совершенно неправдоподобным.
Учитывая вышесказанное, у авторов есть соблазн писать исключительно про 2019 год. Так можно избежать сложностей, которые COVID-19 привносит в историю. Непросто сделать пандемию малой частью истории и не дать ей захватить фокус. С тем же успехом можно попытаться написать о Франции 1917 года, не превращая книгу в роман о войне. Задача выполнимая, но проблематичная. Более того, пандемия еще не стала частью истории и, возможно, еще долго ей не станет — сейчас нам трудно сказать, чем все обернется. Почти невозможно написать роман о современности, который не устареет за год, а переносить действие в ближайшее будущее, где пандемия закончилась, — это спекуляция.
Тем не менее трудность и рискованность задачи не означает, что ее нельзя выполнить. Сложность, полагаю, состоит в том, чтобы написать о пандемии так, чтобы она добавляла что-то в вашу историю, но не занимала в ней доминирующую позицию, чтобы роман оставался и современным, и всегда актуальным — как через год, так и через десять лет. В «Женщине в библиотеке» я писала о пандемии сквозь призму этой дилеммы. Лео требует ее включить, Ханна отказывается пускать ее в свою книгу, но через них я впустила ее в свою.
Каин становится подозреваемым в убийстве Кэролайн, в частности, из-за своего первого романа. Вы не боитесь, что подобное произойдет с вами?
Ха! Наверняка у всех авторов детективов найдутся очень подозрительные запросы в интернете!
Издавать роман страшно по многим причинам. Книги — это не просто продукт писательского разума. Мы вкладываем в них и наше сердце. Выпускать свою историю в мир и надеяться, что читатели ее полюбят, — это как отправлять своего ребенка в школу и надеяться, что он найдет себе друзей. Это радостно и замечательно, но и пугающе. Ты переживаешь больше, чем мог себе представить, — о плохих отзывах и продажах, но больше всего о том, что читателям может не понравиться.
Арест по подозрению в убийстве меркнет в сравнении с такими переживаниями!
А еще я сейчас понимаю, что, если бы я была убийцей, профессия писателя стала бы прекрасным прикрытием. Столько обычно подозрительных улик я смогла бы объяснить изучением темы для романа.
Вы также являетесь автором серии детективов о Роуленде Синклере. Сильно ли отличается работа над отдельным романом от работы над серией?
В каком-то смысле работа над отдельным романом похожа на работу над первой книгой серии. Случиться может все, что угодно, потому что ты не опираешься на предыдущие части. Каждый персонаж — это тайна, которую нужно раскрыть. Каждый из них должен привлечь внимание читателя, заставить его переживать, и при этом у них отсутствует предыстория. Полагаю, что отдельный роман, в отличие от первой книги серии, в конце концов заставляет попрощаться. Нужно завершить историю персонажей, довести их до момента, когда можно со спокойной душой их покинуть. Писателям может быть тяжело. Они проводят с персонажами сотни часов, переживают с ними всевозможные трудности, так что оставить их сложно. Не удивлюсь, что существуют сиквелы, которые появились исключительно потому, что писатель слишком соскучился по своим персонажам.
Благодарности
История зародилась благодаря письму из Бостона, написанному моим дорогим другом и коллегой Л. М. Винсентом,
