Роковое завещание - Людмила Мартова
– Разберемся, – пообещал ему младший Макаров.
Глядя на людей в форме, снующих по его дому, Гордеев понял, что таки да. Разберется. Забрав свой телефон, он набрал номер Жени, чтобы наконец узнать, где она. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил ему механический голос.
* * *
Конечно, ехать к малознакомому человеку просто так, без предупреждения, некрасиво. Кроме того, Корнеевой могло не оказаться дома, но Женя уговаривала себя, что старушке-пенсионерке особо некуда деваться субботним утром. Если только в магазин, так вряд ли она ходит в него далеко от дома. В крайнем случае и подождать можно.
Конечно, Галина Серафимовна могла отправиться в поликлинику или на рынок, но Женя гнала от себя подобную мысль, надеясь, что ей повезет. Она уже сто раз отругала себя, что не сказала Татьяне Михайловне, что собирается поехать именно к Корнеевой. Гордеева наверняка предупредила бы свою давнюю знакомую по телефону, и всех этих неудобств можно было избежать, но что уж теперь.
На ее счастье Галина Серафимовна оказалась дома и дверь открыла после первого же звонка, как будто стояла в прихожей, ожидая визита. Увидев на пороге Женю, она слегка удивилась.
– Вы?
– Да. Я адвокат, приходила к вам вместе с Александром Гордеевым. Помните?
– Разумеется, помню. У меня маразма нет пока, – степенно сообщила пожилая женщина и отступила вглубь квартиры, приглашая Женю зайти. – Я только запамятовала, как вас зовут.
– Евгения Волина. Можно просто Женя.
– Проходите, Женя. Из подъезда дует, а я стала бояться сквозняков. Моментально простужаюсь. Вас Саша прислал?
– Нет, я сама приехала. Саша уехал утром на работу, а я вдруг поняла, что мне срочно нужно с вами поговорить.
Галина Серафимовна бросила на нее острый взгляд.
– Вы что же, вместе ночевали?
Да уж, в проницательности ей не откажешь. Как и Жене в неосмотрительности. Она тут же выругала себя за чересчур длинный язык. Не выяснив, как именно Александр Гордеев относится к их совместно проведенной ночи, вряд ли благоразумно ставить о ней в известность окружающих.
– Я приехала в дом к Гордеевым, потому что там произошло неприятное событие. И ночевала в гостевой комнате.
Полуправда всегда лучше неправды. В этом Женя была уверена.
Корнеева умела вычленять из сказанного главное.
– Неприятное событие? Я надеюсь, с Танечкой и Сашенькой все в порядке?
– Да, в полном. Пока Александра не было дома, в его дом пытался проникнуть злоумышленник, но Татьяна Михайловна успела нажать тревожную кнопку и вызвала наряд охраны. Так что она не пострадала.
– Ну, и слава богу. Сегодня же ей позвоню. Что за напасти такие на них валятся? Сначала эта Рената пыталась дом оттяпать. Теперь ее уж нет, а неприятности все равно продолжаются. Проходите в кухню, Женя. Чаю хотите?
Женя не хотела чаю, но разговаривать во время чаепития с пожилыми людьми всегда проще, чем просто в гостиной.
– Да, если можно, – сказала она и прошла в уже знакомую кухню в небольшой квартирке.
Галина Серафимовна принялась хлопотать, накрывая на стол, а Женя молчала, пытаясь понять, как ей подобраться к интересующей ее теме. Не спросишь же напрямую, не кажется ли вам, что муж вашей племянницы убил свою любовницу Ренату Максимову.
– Я вас слушаю, – спокойно проговорила Галина Серафимовна, поставив перед Женей чай в красивой чашке из дорогого сервиза.
В Женином детстве такие назывались «Мадонна» и стоили целое состояние. У бабушки такого, конечно, не имелось, а вот в новой маминой семье «Мадонна» имелась, и мама никогда не позволяла приехавшей в гости дочке пить из нее чай. Сервиз стоял в стенке в гостиной. Для украшения. Как признак статуса.
Еще на столе появилась коробочка мармелада, и Женя взяла кусочек. Мармелад она любила. Чай оказался вкусным. Жасминовым. Женя понюхала поднимающийся над чашкой аромат, сделала аккуратный глоточек и решилась.
– Галина Серафимовна, быть может, мои вопросы покажутся вам странными и не очень тактичными, но мне надо знать. Скажите, вы знакомы с Валерием Волиным?
– Нет, – с некоторым удивлением ответила пожилая женщина. – А кто это?
– Это младший брат моего бывшего мужа. Его жену зовут Мария, и у нее есть пожилая одинокая тетушка, которой она иногда помогает. В нашу прошлую встречу вы упомянули свою племянницу, которую зовут Машей, и ее мужа Валерия, вот я и подумала, не Волины ли это?
– Помилуйте, дорогая моя, но Мария и Валерий вполне себе распространенные имена. Почему вы решили, что именно брат вашего мужа женат на моей племяннице?
– Бывшего мужа, – зачем-то еще раз уточнила Женя.
Стройная версия, которую она придумала внутри своей головы, рассыпалась на куски. Это было обидно, и Женя сейчас испытывала такое острое разочарование, что чуть не заплакала.
– А как фамилия вашей племянницы? – Адвокат Волина в любом деле шла до конца.
– Рюмин. Они Валентин и Мария Рюмины, – ее вопросы, к счастью, не вызывали у Галины Серафимовны ни малейшего беспокойства.
Эта фамилия ни о чем Жене не говорила.
– Но вы называли мужа племянницы Валерой, – ее ухо зацепилось за несоответствие, мимо которого она пройти не могла. Даже если уже понимала, что ошиблась.
– Да. В семье его так зовут. С детства повелось. Но по паспорту он Валентин.
– И где он работает? – Женя и сама не знала, зачем задает все эти вопросы.
– Понятия не имею, – покачала головой Корнеева. – В прошлом он милиционер. Или полицейский. Я все время путаю. Сейчас возглавляет службу безопасности какой-то фирмы. Он не очень меня жалует, поэтому общаюсь я в основном с Машенькой. И про него мы обычно не говорим. Еще чего не хватало.
Ясно. Галина Серафимовна не очень-то жалует мужа своей племянницы. Ну да, она в прошлый раз назвала его кобелем. Значит, знает что-то порочащее и сочувствует родственнице.
– А почему вас это так интересует? – поинтересовалась хозяйка.
– Да потому что любовника Ренаты Максимовой звали Валерой, – призналась Женя рассеянно. – Я подумала, что это может быть Волин. Хотя, наверное, я ошиблась, все-таки брат моего мужа сильно моложе погибшей.
– С этой потаскухи сталось бы и пионера себе в любовники взять, – фыркнула Корнеева. – Разрушать семьи, уводить мужиков из семьи, толкать к греху – это у нее в крови было. А они и уши развешивали, чтобы лапшу
