Роковое завещание - Людмила Мартова
– Извини, он тебе больше без надобности. Потом новый себе купишь. Теперь монету.
– Нет, – Гордеев покачал головой. – Где мама? Сначала я должен убедиться, что у нее все в порядке.
– Разумно, – согласился Рюмин. – Она в кухне. Проходи, только без фокусов. И без резких телодвижений.
В кухне! В кухне! Не в кабинете, где стоит ослепший монитор. Это же прекрасно. Просто настоящий подарок. Остается только надеяться, что Евгений Макаров сумеет оценить этот подарок по достоинству и воспользоваться им.
Рюмин первым зашел в кухню, сделав Гордееву знак не приближаться. Тот послушно дождался окрика: «Проходи». Если бы ему не хватило первых трех секунд, чтобы вырубить систему безопасности, то у него появился бы еще один шанс это сделать. Все-таки как профессионал Феоктистыч оставляет желать лучшего. Надо будет сказать Макарову, чтобы следующего начальника службы безопасности «Турмалина» подбирал тщательнее.
Гордеев зашел в кухню и увидел маму. Татьяна Ивановна сидела на стуле, примотанная к нему скотчем. Руки и ноги у нее тоже были связаны, рот заклеен. По лицу текли слезы. Александр закрыл глаза, потому что бушевавшая в нем ярость требовала выхода. На мгновение мелькнула мысль наброситься на Рюмина, сойтись в прямой схватке, наносить, не глядя удары, в эту ненавистную харю. Если бы не мама, он бы так и поступил, но рисковать ею Гордеев не мог.
– Мамочка. – Он кинулся к матери, обнял, она уткнулась лбом ему в плечо.
– Скотч не трогай, – предупредил его Рюмин. – Мне потом некогда будет возиться еще и с ней. Тебя вполне достаточно. Все это, конечно, очень трогательно, но давай уже заканчивать. Скотч вон, на столе. Давай сюда монету, приматывай себя к стулу, и я пошел. Не ровен час, сюда красотка твоя явится. С ней еще возиться.
Так, значит, про Женю он не забыл. Это плохо.
– Так, когда она явится, она нас все равно найдет, – сказал Гордеев. Ему нужно было во что бы то ни стало прояснить планы Рюмина по поводу адвоката Волиной. – И плакали твои планы успеть спрятаться.
– Явится и что? – ухмыльнулся тот. – Ключей от дома у нее нет, войти внутрь она не сможет. Решит, что вас нет дома, и свалит. Нет, фора до утра у меня точно есть. Хватит болтать, Гордеев, монету!
Александр залез во внутренний карман куртки, достал свой золотой кругляшок, щелчком пальцев отправил его по столу по направлению к своему врагу. Тот монету поймал, бросил на нее взгляд, осклабился. Нехорошо, по-волчьи.
– Ты что же, Александр Петрович, меня за идиота считаешь? Думаешь, я твой полуимпериал от Константиновского рубля не отличу? Давай мою монету, я сказал. Хотя и за эту спасибо. Лишняя денежка мне не лишняя. Ты, кстати, знал, что у Ренаты была точно такая же?
То есть монета, найденная Женей у тела Ренаты, все-таки принадлежала последней. Но почему Рюмин ее не забрал? Почему оставил рядом с телом после убийства. Сам же только что сказал, что лишние деньги ему бы не помешали. Золотой полуимпериал, конечно, не сравним по стоимости с Константиновским рублем, но копейка к копейке, как говорится.
В этой мысли крылось что-то неправильное. Но Гордеев, чувства которого сейчас были обострены до предела, никак не мог сформулировать, что именно.
– Нет, не знал, – ответил он. – Ей дед подарил?
– Ага. Старый придурок. Она мне показала ее. Она вообще все мне показывала и рассказывала. И делала все, что я скажу. Влюблена была, как кошка.
– И за это ты ее убил?
Рюмин посмотрел на Гордеева с изумлением.
– Ты что, так ничего и не понял? – спросил он. – Ренату я не убивал. Зачем мне нужно было это делать? Свое дело я до конца не довел, а про Константиновский рубль она не знала. Ее смерть сорвала мне все планы, пришлось срочно придумывать, как еще можно подобраться к этому дому. Да еще под пристальным вниманием полиции. В том-то и дело, что Ренату я пальцем не трогал.
Врет или нет? Вообще-то Рюмин с некоторым даже бахвальством признался в убийстве Игнатьева и покушении на Буковееву. Отрицать убийство Ренаты было глупо. То есть не врет? Да и способ убийства совсем другой. Своих двух жертв Рюмин ударил тяжелым предметом по голове, а в крови Ренаты нашли лекарственный препарат, вызывающий остановку сердца. Остановку сердца. Как у деда. Но Валентин Рюмин не мог убить его деда двадцать два года назад. Тогда что? Он убил только Ренату, а смерть деда была все-таки естественной? Или их обоих все-таки убил кто-то другой? Но кто?
Он не успел задать свои вопросы вслух. Одновременно послышался шум открывающейся в коридоре двери и звон разбитого кухонного стекла. Помещение быстро наполнялось людьми в особой форме одежды с закрытыми лицами.
– Стоять! Не двигаться! Работает ОМОН.
И Александра, и Рюмина сбили с ног, уложили лицом в пол, завернув руки за спиной и защелкнув на них наручники. Забилась на своем стуле мама.
– Не волнуйся, мама! – крикнул ей Гордеев. – Со мной все будет в порядке.
В кухне появился Евгений Макаров, взглядом оценил обстановку. За его плечом маячил старший брат. Ну, разумеется, вопреки всем инструкциям не мог остаться в стороне.
– Наручники снимите, – Макаров-младший жестом указал на Гордеева. – А этого грузите в машину, мы с ним в отделении разберемся.
– У него в кармане мой телефон. Там запись нашей беседы. Он признался в убийстве Игнатьева и покушении на Буковееву.
– Сволочь ты, Гордеев! – заорал Рюмин. – Когда успел? Ты же все время у меня на связи был. И второго телефона у тебя нет, я знаю.
– Да все просто, Феоктистыч. Я маме звонил из кабинета Макарова, – развел руками Гордеев. – Соврал я тебе про мойку, а потом Димка помог мне тебя разыграть, а сам брату сообщил. Вот и вся хитрость.
– Сволочи. Оба сволочи!
– Уведите, – приказал Макаров.
Гордеев же бросился освобождать из пут маму. Его все больше и больше волновало отсутствие Жени. Нет, конечно, хорошо, что она пропустила все это светопреставление и ей ничего не угрожало, но все-таки она давно уже должна была вернуться. Отвязав Татьяну Михайловну, он бережно усадил ее на стоящий в кухне диван, принес стакан воды.
– Лекарство какое-нибудь дать? Ты хорошо себя чувствуешь? Очень испугалась?
– Я в порядке, – слабым голосом проговорила мама. – Сашенька, что же это такое? Что это значит? Этот человек – убийца? И это он лишил жизни Ренату?
– Как раз убийство Ренаты он отрицает, – сообщил Гордеев братьям Макаровым. – И почему-то выглядит убедительно. Способ убийства
