Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Я инстинктивно прячусь под одеяло.
Дверь открывается, зажигается свет. Изри садится рядом со мной и чуть отодвигает одеяло. Но я отвернулась к стене, я не могу его видеть.
Не хочу его видеть.
Он касается моей щеки, и я морщусь. Потом он силой поворачивает меня к себе, и я стону от боли. Когда наши взгляды встречаются, я догадываюсь, до какой степени я изуродована. Наверное, до неузнаваемости.
– Зачем ты так со мной, Тама?
Я не отвечаю и не смотрю на него. Он обходит кровать, ложится рядом и гладит меня по плечу.
– Почему ты заставляешь меня быть, как мой отец?
Я стараюсь отстраниться, и тогда он меня обнимает и сжимает изо всех сил.
– Обещай, что больше никогда так не сделаешь, – шепчет он. – Обещай, Тама…
74
Как только она открыла глаза, то стала искать его взглядом. Он сидел на своем обычном месте.
Тот, что вырыл ей могилу.
Тот, что снова не смог ее убить.
– Сейчас ночь? – спросила она слабым голосом.
– Нет, – ответил Габриэль. – Еще вечер.
– Простите… Наверное, я вас разочаровала.
Он немного помолчал, гладя пробивающуюся щетину.
– Нет, ты меня не разочаровала, скорее приятно удивила. Но ты должна понять, что я не могу тебя отпустить. А если снова попробуешь убежать, я…
– Я не буду, – поклялась она.
– Хорошо.
Она откинула оба одеяла и села на кровати. Посмотрела на свои израненные ступни и поморщилась от боли.
– Полечим, – сказал Габриэль.
– Да.
Он не ожидал, что она будет такой послушной.
– Больно?
– Чуть-чуть, – ответила она, рассматривая окровавленные ладони.
Он освободил ее и взял за руку, чтобы отвести в ванную комнату. Это было просторное помещение с ванной и отдельным душем. Она никогда бы не подумала, что такой мужчина любит комфорт.
Он подвинул ей табуретку, приглашая сесть. Взял аптечку и опустился на колени. На удивление деликатными движениями промыл раны на ногах, перевязал. Она протянула ему руки ладонями вверх, и он продезинфицировал глубокие царапины, а затем забинтовал их. Потом поменял марлевую повязку на животе. Рана кровоточила, но не сильно.
– Спасибо, – прошептала незнакомка.
Стоя на коленях, он выглядел не таким пугающим. Не таким ужасным.
– Спасибо, что пожалели меня.
Он вышел из ванной, но дверь не запер, и девушка не шевельнулась. Габриэль вернулся спустя пару минут и положил у раковины одежду для своей гостьи. Девушка с удивлением поняла, что это были женские вещи.
– Одежда Ланы, – сказал он. – Должна подойти.
Он снова ушел, и она долго рассматривала себя в зеркале.
Чужое лицо.
Ее лицо.
Еще не зажившее. Она ощупала себя. Она себя не узнавала. Не помнила эти глаза, этот крупный рот.
Она полностью разделась и осмотрела себя с ног до головы.
Кто эта женщина? Откуда у нее эти шрамы?
К горлу подступили слезы, и она не стала сдерживаться.
И отвернулась от зеркала.
75
Он запер дверь и положил ключ в карман. Она восприняла это как должное. Она должна завоевать его доверие.
Доверие убийцы.
Больше он ее к кровати не пристегивал, что уже было значительным шагом вперед.
Она сидела за столом и смотрела, как он приносит тарелки. Она собиралась ужинать наедине с человеком, имени которого даже не знала.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Узнаешь, когда вспомнишь свое имя.
Они замолчали. О чем им было говорить, ведь они совершенно не знали друг друга. Более того, она совершенно не знала саму себя.
Девушка опустила глаза в тарелку и притворилась, что с аппетитом ест.
– Я не очень хорошо готовлю.
– Нет, вкусно, что вы. Я… Сколько времени я тут нахожусь?
– Одиннадцать дней, – сказал, помедлив, Габриэль.
– Одиннадцать? – повторила она с изумлением. – Но как же…
– Ты несколько дней была без сознания. Открывала глаза, но сразу закрывала. Я думал, что ты умрешь… Но ты очень живучая!
Она отложила вилку и стала смотреть на огонь в камине.
– Вас бы это устроило, верно?
– Безусловно, – отрезал он.
По ее телу прошла волна боли.
– Как вы думаете, сколько мне лет?
Он пристально посмотрел на нее, прежде чем ответить. Ей стало не по себе.
– Не знаю… Может, восемнадцать-двадцать.
– А вам?
Он чуть улыбнулся:
– Тебе, правда, интересно?
Она пожала плечами:
– Вам необязательно отвечать.
– Еще бы.
К счастью, долгие паузы заполнял треск поленьев. Но ей хотелось задать ему множество вопросов. Она и правда стремилась узнать, что он за человек. Узнать того, кто не смог ее убить. А ведь это было его основным занятием.
– Я надеюсь, вы не рассердитесь, – снова заговорила она, – но…
– Посмотрим…
Она нахмурилась.
– Продолжай, – добавил он. – Попытка – не пытка.
– Лана… Была вашей женой, верно?
– Мою жену звали Луиза.
– Ах… Простите, я… Я все не так поняла.
– Лана – моя дочь. Была.
Он поднялся и подложил поленьев в камин. Она посмотрела на его спину, затылок, потом на кочергу у камина. Она почти могла до нее дотянуться. Схватить, ударить его и убежать. Надо было просто победить свой страх. Забыть о вырытой могиле.
Он как будто прочитал ее мысли и обернулся. Она опустила глаза.
Если нет прошлого, терять особо нечего. Но хотя ее воспоминания стерлись, инстинкт самосохранения никуда не делся.
Он снова сел напротив и закурил.
– Я женился в твоем возрасте, – сказал он. – В двадцать лет.
– И… Ваша жена с вами не живет?
Он чуть качнул головой. Наверное, это означало «нет».
– Сюда никто не приезжает, если ты это хочешь выяснить. Даже почтальон не приходит.
– Я ничего не хочу выяснить, – тихо сказала она. – Просто хочу понять, что у меня за хозяин.
Габриэль снова улыбнулся:
– Твой «хозяин» – убийца, который живет сам по себе неизвестно где.
Несмотря на жар из камина, она почувствовала, как у нее по всему телу прошла крупная дрожь.
* * *
Незнакомка села, поджав ноги, у камина. Одной рукой с неожиданной нежностью стала гладить Софокла.
Габриэль смотрел на нее.
С такой же неожиданной нежностью.
Но ярость его никогда до конца не проходила. Она всегда была в сердце с тех пор, как у него отняли Лану. Ярость, усилившаяся стократ, после того как он лишился дочери.
Эта девушка ставила под угрозу его существование, заставляла идти на неоправданный риск. Бессмысленный риск.
Он не сводил с нее глаз и клял себя за слабость.
А он никогда не был слабым или трусливым.
Лана, это ты мне ее послала, да? Ты послала мне этого ребенка без
