999,9… Проба от дьявола - Юрий Гайдук
И этот маневр Грача также по-своему оценил Максим Бондаренко, включенный Крымовым в группу захвата. Он беззлобно выругался, стоя у пивной палатки, откуда хорошо просматривалась посадка людей в автобус, выцедил до дна пиво из кружки и неторопливой походкой уставшего человека направился к зашарпанному «жигуленку». Догадываясь, что на милицейской волне уже давно сидит добрая половина земляков Жомбы, достал из бардачка мобильник и так же не торопясь связался с прибывшим из Москвы капитаном Монастырским, который возглавлял группу захвата:
— Петро? Слушай раскадровку. Бригада села на пятый маршрут и, если я не ошибаюсь, будет уходить через Луговую. У деревушки Лида обойдешь автобус по проселочной дороге и выходи на станцию. Будь осторожен. Мужики в бригаде ушлые, к тому же упакованы стволами. Так что брать их только наверняка, причем без стрельбы.
…Чем ближе автобус подходил к Луговой, тем тревожнее становилось на душе у Грача. Хотя вроде бы и повода не было. За тот час с небольшим, что полуразвалившийся рейсовый автобус отсчитывал километры шоссе «местного значения», их ни разу не остановили, и, пожалуй, именно этот факт тревожил больше всего. В недалеком прошлом он неоднократно участвовал в задержании особо опасных преступников, и поэтому хорошо знал, что такое система перехвата, когда произошла заказная мокруха. Тем более, если завалили такого человека, как смотрящий. А тут тишина.
Впрочем, а чего, собственно говоря, он психует? Пока воронцовские опера выйдут на «Мерседес» в Лепешках, да и выйдут ли вообще, и пока они докопаются, кому конкретно хозяин «мерса» одолжил свою тачку… Да и Жомба не дурак — найдет, что соврать, когда его припрут к стенке. Угнали тачку — и все дела. Тем более что они действительно бросили меченое корыто на выезде из города. А кто угнал и как угнал, пойди-ка отыщи.
Короче, не хрена пену гнать и пора лечить вконец измотанные нервы. В том же Трускавце или еще в каком-нибудь уютно-оздоровительном местечке на родной Львовщине. А деньги были. Когда они сваливали из Лепешек, Жомба отслюнил им «зеленью» на полгода безбедной жизни, то есть до тех пор, пока воронцовский кипиш из-за Кудлача не уляжется.
Да и сам воронцовский пахан, если разобраться…
Кому он на хер нужен, чтобы из-за него всю ментуру на уши ставить? Хитрожопый Жомба проговорился как-то по пьяни, что есть в Москве высокопоставленные люди, которые давно уже ломают головы, как без лишнего шума завалить зарвавшегося смотрящего, чтобы поставить на его место своего пристяжного. Он тогда попытался было оспорить эту задумку воротил черного золота, мол, а что скажет на это воровская сходка, все-таки Кудлач был вором в законе, причем ходил в общепризнанных авторитетах, однако Жомба только сплюнул на это и уже чуть позже промычал брезгливо, вгрызаясь в кусок баранины:
«Был один авторитет, станет другой. Главное, чтобы в общак продолжал течь все тот же золотой ручеек, а основной поток пошел в нужное русло».
Вот и нечего зря заводиться, а надо брать себя в руки и уже со спокойными нервами выводить бригаду из России. А когда они снова окажутся на Украине или хотя бы на границе, там уж их хрен кто возьмет. Лапы у москалей коротки, чтобы их так просто зажопить.
С этими мыслями, которые вроде бы окончательно успокоили его, Грач поправил на коленях вместительную, но довольно потрепанную спортивную сумку, которая не могла вызвать подозрения ни у какого мента — каждый второй из местных мужиков держал в руках нечто подобное, и окинул взглядом переполненный салон.
Чуть позади, сбоку от него дремал Погребняк, уже давно носивший кликуху Могильщик, чуток впереди маячил затылок Хмары, о чем-то своем думали Павленко с Желдаком, держась руками за поручни. И такой безмятежностью были наполнены их глаза, что Грач даже позавидовал немного. То ли мужики думали о своих хатах, которые скоро увидят, то ли еще о чем-то хорошем, но главное — они верили своему бригадиру, и это вселяло дополнительную надежду, что все закончится хорошо.
Автобус подходил к Луговой, и теперь надо было шепнуть им, чтобы продолжали держаться отдельно друг от друга и на станции. И еще: надо было во что бы то ни стало сесть в первый же проходящий поезд, идущий в сторону Москвы. Оружие можно будет сбросить, когда станет окончательно ясно, что они выскочили из опасной зоны.
На железнодорожном вокзале Грач заметил только одного милиционера в мятых форменных штанах с «пузырями» на коленях, который с тоской в глазах и выражением величайшей скучищи на лице мыкался то по кассовому залу, то по залу ожидания.
Поезд, на который удалось взять билеты, причем в разных вагонах, должен был прибыть на станцию через сорок минут.
Прослушка шла на «хорошем техническом уровне», и, когда бригада Грача «обилетилась», капитан Монастырский, мучившийся от безделья, как и все ожидающие прибытия московского поезда, только крякнул от удовольствия. Хохлы подставились сами, хотя теоретически действовали совершенно правильно. А ему, Монастырскому, теперь надо было решать: то ли брать всю бригаду прямо здесь, в зале ожидания, то ли в поезде.
Прикрывшись местной газетенкой, которую купил в киоске, он прикинул возможность «сиюминутного» захвата, однако сразу же отбросил эту мысль.
Судя по тому, как вели себя хохлы, Жомба не просто так платил им деньги-баксы — это были действительно профессионалы своего дела, которые даже уходили грамотно. Расселись в полупустом зале ожидания так, будто заняли круговую оборону, и, случись вдруг, что бойцам из группы захвата удастся взять сразу четверых, но замешкаются с пятым, может начаться такая пальба, которая неизвестно чем закончится — от каменных стен вокзала пули будут рикошетить, как мячики, а это… Это уже кровь, а возможно, что и гибель случайных людей.
В таком случае…
План созрел мгновенно, и он, оставив газету на жесткой скамье, направился к выходу. Никто из бригады Грача даже не обратил на него внимания, и это тоже было хорошо. Судя по всему, расслабились ребятишки в ожидании поезда, на который уже были куплены билеты.
Не доходя до примечательного, как все пристанционные уборные, туалета, его перехватил появившийся на станции Бондаренко.
— Ну? — едва слышно произнес Максим.
Монастырский в двух словах обрисовал обстановку и тут же добавил:
— Брать их будем в поезде, бойцов у меня хватит. Но для этого потребуется все ваше влияние.
— Не понял.
— Надо заставить главного диспетчера тормознуть
