Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
Мазать ее однообразной густой черной краской напополам с экскрементами, изображая многослойную толщу ее народа скопищем дремучих хамов, жуликов и идиотов, коверкать сознательно, опошлять ее гениев – на это способны лишь разлагающие народ с целью сделать его стадом в угоду иностранным туристам, современным маркизам де Кюстинам или просто обыкновенным европейским буржуа. Такая точка зрения на Россию совсем не нова! Достоевский гениально обобщил подобные взгляды и вывел их носителя в художественном образе. Это – Смердяков”
У Федора Михайловича Достоевского в “Братьях Карамазовых” Смердяков так и мечтал: “Пришли бы хоть французы, да завоевали бы нас. Все-таки культурная нация”. А вот еще пример из дневников писателя. Там есть описание одной экзотической сценки из его жизни. В глуши, в захолустье, на проселочной дороге, хозяйка постоялого двора вдруг спросила Федора Михайловича:
– Батюшка, скажи ты мне, а как нас там за границей-то теперь порешили, не слыхать ли чего?
Он тогда очень подивился на эту простую русскую бабу, которая своим крестьянским умом “дошла”, что нас, Россию, за границей то и дело “порешают”. Но есть еще и “Русский мир”, и “Русский порядок”, и “Русская правда”. И, конечно же, загадочная тайна русской души, которую либерально-агрессивному Западу не понять вовек.
Константин Петрович Победоносцев, обращаясь к своему воспитаннику, будущему императору Александру III, предупреждал:
– Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвигнет на дело. Ваше ослабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью. Вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились, и та власть, которая вам суждена от Бога.
И эти слова относятся сейчас ко всем русским, по духу, по мысли, по языку, а не только по почве. Русский – это тот, кто думает по-русски. Особенно и именно в наши дни. И надо всегда помнить об этом, иначе и вся русская земля распустится. И нельзя не привести далее слова нашего великого поэта и дипломата Федора Ивановича Тютчева, сказанные им накануне Крымской войны. 21 апреля 1854 года он произнес, выступая перед зарубежными послами:
– Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть, которая тридцать лет, с каждым годом все сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвется же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал. России просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления.
Сказано почти 150 лет назад, но звучит как сегодня. Нет, не случайно почти всё патриотическое русское сообщество, услышав эти слова, согласилось с его мнением, а другой наш классик литературы, Иван Сергеевич Тургенев, выразил общее мнение:
– Тютчев произнес речь, которой не суждено умереть, а для истинного художника выше подобного сознания награды нет.
Скоро объединенная Европа и весь Западный мир начнут крестовый поход против России. Пойдут в этой реальной третьей Мировой войне по стопам Карла XII, Наполеона и Гитлера. Чем это закончилось для их предшественников, они уже не помнят. Для одного, после турецкого “почетного плена”, пулей в затылок “от своих”, для другого островом св. Елены, для третьего самоубийством в волчьем бункере. Мозг загнившего, бесполого, антихристианского Запада окончательно усох. Это медицинский факт. Что ж, будем готовиться к тому, чтобы снова “лечить”.
И не щадящими гомеопатическими дозами, не сахарными крупинками. А железом. И так, чтобы уже никто и ничего больше не смел забыть. Скоро пойдет эпическая битва. И мы будем её участниками и свидетелями. Это начало Нового Мира, который наступит после нынешнего хаоса. Мира победителей. То есть России. Потому что наше дело правое, Божье, победа будет за нами. Сейчас вне политики быть невозможно. Или ты вместе со всем российским народом на одном корабле с историческим названием “Русь», или за бортом. С плавающим в своем англосаксонском дерьме Западом.
Цивилизационный разлом уже состоялся. И мы больше не станем танцевать с ними вальс-бостон или польскую мазурку. Нет, теперь только железное болеро и танец с саблями. Иначе всё сатанинское зло рано или поздно пойдет по новому кругу. Только так. Только Победа».
…Ясенев вернулся домой, поцеловал жену, они сели ужинать. Лиза приготовила потрясающие грузинские хинкали, а к ним сациви, лобио и хачапури. Но запивали все равно не Кварели или Телиани, как было положено, а белым ливадийским портвейном, который так любил Николай II. Они оба также были без ума от крымских вин. Но душевный разговор и вкусные блюда неожиданно омрачила реплика Лиза:
– Саша, не пойми превратно, но тут ко мне пришла анонимка. Я тебе даже не стану давать читать. Все равно выбросила. Скажу своими словами. В ней утверждается, что ты завел себе в Архангельске любовницу. Она выдержала паузу, глядя ему прямо в глаза. И продолжила: – Не та ли красавица, о которой мы оба сейчас подумали? Только не ври.
– Нет, не та, – все-таки солгал он. – Другая. Да не одна даже, а штук семь. На каждый день недели. И уж не помню в лицо, все одинаковые. С тобой не сравнятся.
Лиза засмеялась.
– Хоть и врешь, а все равно складно и приятно. За нас, Александр!
Она подняла бокал, они чокнулись и продолжили ужин.
Влияние фуги Баха на магнитное поле земли
Утром Ясенев возвратился в Архангельск. Узнал, что все три следствия: по делу Баранова, скоропостижной смерти Баркова и по вновь открывшимся обстоятельствам самоубийства Тарланова завели в тупик и закончились ничем. Чихом. Или опять намеренно замотали, или «профессор Мориарти» был настолько умен и хитер, что так просто к нему было не подобраться. Но Ясенев уже давно интуитивно догадывался, что за всем этими убийствами стоит он. Во-первых, Жогин был главным ликвидатором в городе, этаким «директором» бывшей советской фирмы “Заря” по оказанию коммунально-бытовых услуг в сфере чистки помещений и уничтожения тараканов и блох.
В данном случае этими насекомыми являлись строптивые бизнесмены и чиновники. А во-вторых, больше некому, поскольку он не терпел конкурентов. И если бы появился второй директор, выдающий талоны на заказ, то он был бы тоже утилизирован. Ну а третье, в алмазном бизнесе Жогин имел свою долю от различных сделок и соглашений, а все трое, тем или иным образом, ущемляли его интересы.
Вскоре догадки Ясенева косвенно подтвердились. Сведения пришли к нему из разных источников. В криминальном мире у Лоскутова и Пискарева, да и у него самого имелись свои информаторы. Местные чекисты и контрразведчики из Центра делились их сообщениями. Те же сведения
